Рэмси Кэмпбелл - Welcomeland

Перевод с английского: Igorium

Слэйд ехал весь день, и добрался наконец до поворота к дому. Дорожный знак, обрамленный угрюмой зеленью разросшихся каналов и заросших сорняками полей, стал другим. Вместо названия города на нём был желтый, удивительно яркий на фоне унылого июньского неба, указатель на парк аттракционов. По-видимому, его повредили вандалы, сохранились только последние буквы:…MELAND. Слэйду могло не представится другой возможности посмотреть на то, что он помогал строить. За время всей поездки на север он не нашел ничего, во что его клиенты захотели бы вложить деньги или купить. Он отпустил педаль тормоза и позволил машине везти себя дальше.

Сверкали редкие блики от замусоренных каналов, пересекавших оскал ландшафта. Солнце было клубком тумана, который всё не мог оформиться в небе. Железная дорога закрыла Слэйду обзор, когда он подъехал к городу. Он поймал себя на том, что ожидал увидеть город раскинувшимся перед собой, но, конечно, увидеть его так он мог только из окна поезда. Железная дорога была такой же заброшенной, как и дорога на протяжении последнего часа его пути.

Дорога спускалась к мосту под железнодорожным путем, проходила между склонами, такими близкими, что трава хлестала машину. В арку моста были вделаны ворота: створки, окрашенные в золотой цвет, были отворены до стен насыпи. Кромешная тьма в середине туннеля была такой плотной, что Слэйд включил свет в салоне. Вскоре машина оставила позади своё эхо и вывезла его к городу. Он не смог удержать стона. Было похоже, что строительство парка не продвинулось дальше ворот.

Он купил долю в проекте, когда отец прислал ему тот рекламный проспект. Новый адрес Слэйда был нацарапан так жестко, что конверт порвался в нескольких местах. Он надеялся, что парк оживит отца да и сам город после того, как рабочие места, и вслед за ними Слэйд, переместились на юг. Его отец умер, а владелец обанкротился вскоре после продажи паев. Главная улица была более убогой, чем когда-либо: дорожное покрытие позеленело, оконные сетки и клумбы без растений были цвета паутины, выцвели витрины в окнах магазинов, прерывавших ряды съежившихся домов. Слэйд решил, что сегодня короткий день, поскольку никого не увидел.

Приземистое черное здание было шириной в четыре дома и в четыре этажа высотой. Он часто укрывался от дождя под навесом из стекла и железа, но чем бы в те дни ни являлось это место, оно не было Старым Отелем. Вращающиеся двери, с жалобным стоном цепляясь за борозды в полу, впустили его в темную коричневую приемную, где единственным источником света была большая лампа над лестницей. Худая седоволосая женщина за стойкой закончила отстукивать по подбородку в такт какой-то мелодии (дум-да-дум-да-дум-да-дум), подровняла стопку бумаг и посмотрела на него, улыбнувшись и приподняв брови.

— Здравствуйте, могу я вам помочь?

— Да, извините. — Слэйд шагнул вперед, чтобы она могла видеть его. — Мне нужна комната на ночь.

— Какую вы хотите?

— Простите? Что-нибудь наверху, — Слэйд запнулся, начиная краснеть и стараясь не смотреть в ее пустые глаза.

— Уверена, мы сможем вам помочь.

Он не сомневался в этом — доска для ключей позади неё была полной.

— Тогда я заполню какую-нибудь вашу бумагу?

— Да, сэр, спасибо.

Перед ней была стопка бумаг, но не было ручки. Слэйд снял колпачок со своей чернильной ручки и заполнил верхний бланк, затем сунул стопку ей в руки, когда те начали ощупывать стойку.

— Комната двадцать наверху, не так ли? — сказал он чересчур громко. — Можно мне ее?

— Если мы можем сделать что-то еще, чтобы вы почувствовали себя дома, только дайте нам знать.

Он решил, что это значит «да».

— Я возьму ключ?

— Большое спасибо, — сказала она и ударила по звонку на стойке.

Возможно, она и не поняла его, но человек, открывший дверь между лестницей и стойкой, похоже, слышал Слэйда достаточно ясно, поскольку он лишь показал темное лицо в приемную прежде чем снова закрыть дверь. Слэйд наклонился через стойку, его щеки стянул румянец, и подцепил ключ одним пальцем, почти шарахаясь от служащей. Работа целыми днями при тусклом свете не пошла на пользу ее фигуре, если выражаться мягко, и теперь он увидел, что листы, которые она перебирала, были чистыми.

— Готово, — пробормотал он и протиснулся к лестнице.

Верхние этажи были освещены только окнами. Тусклый солнечный свет обходил ряды бесформенных белых дверей. Если отель и берег электричество, это не сулило ничего хорошего благосостоянию города. Все равно, когда Слэйд вошел в комнату, пахнущую старыми коврами, и прошел к окну, чтобы впустить немного воздуха и солнечного света, он впервые увидел парк.

Насыпь отходила от главной дороги в нескольких сотнях ярдов от отеля, и там заканчивались боковые улицы. Железная дорога отгораживала милю или больше громоздких незнакомых зданий, в которых он мог различить только то, что у них на крышах были названия. Все названия смотрели от него, но это должен был быть парк. Он был полон людей, собравшихся вокруг зданий, и железная дорога была подготовлена к поездке; вагоны с ухмыляющимися ртами были сцеплены на склоне дороги.

Конечно же в вагонах были не люди. Это должно быть манекены, хранившиеся там, чтобы не мешаться. Их длинные серые волосы колыхались, их головы синхронно раскачивались на ветру. Они казались более живыми, чем ожидающая толпа, но не это сейчас волновало Слэйда. Он желал, чтобы дом, в котором он провел первую половину своей жизни, сохранился после переустройства.

Отвернувшись от окна он увидел карточку над телефоном у кровати. НАБЕРИТЕ 9 ДЛЯ ИНФОРМАЦИИ О ПАРКЕ, гласила она. Он позвонил и ждал, пока комната погружалась обратно в затхлость. Наконец он обратился:

— Информация о парке?

— Здравствуйте, чем могу помочь?

Ответ был таким скорым, что говорящий, должно быть, молча поджидал его. Пока он делал вдох, чтобы отогнать неожиданность, голос сказал:

— Разрешите спросить, откуда вы узнали о нашем парке?

— Я купил долю, — сказал Слэйд, отвлекшийся на то, откуда он мог знать голос говорящего. — Вообще-то я отсюда. Хотел сделать что в моих силах для родных мест.

— Мы все должны возвращаться к корням. Нет прока в промедлении.

— Я хотел спросить про парк, — перебил Слэйд, возмущенный тем, как голос отступил от своих обязанностей. — Где он заканчивается? Что сохранилось?

— Изменилось меньше, чем вы можете подумать.

— Вы не знаете, улица Надежды все там же?

— Все, что люди желали, было сохранено, всё, где они почувствовали бы себя по-настоящему дома, — сказал голос, и, еще более возмутительно, — Будет лучше, если вы сами пойдете туда и посмотрите.