Сергей Пономаренко - Проклятие скифов

— Мне надо по поручению клиентки задать несколько вопросов вашему супругу.

— Это той старой ведьмы, долгое время охмурявшей его в столице?!

— Если вы имеете в виду Фролову Любовь Гавриловну, то она уже два месяца как умерла — приняла слишком большую дозу лекарства. Странно, что вы об этом ничего не знаете. Разве супруг вам ничего не рассказал?

— Нет. — Женщина явно была потрясена. — Может, он тоже не знает?

— Он-то как раз знает, так как давал участковому объяснение, где находился на момент смерти Фроловой.

Тут женщина еще больше побледнела:

— Вы же сказали, что она сама… отравилась?

— Есть сомнения относительно обстоятельств ее смерти, и этим делом вновь занялись правоохранительные органы — я в их расследование не вмешиваюсь, — солгал Олег. — Скорее всего, вас тоже будут вызывать и интересоваться, где вы и ваш супруг находились днем 26 апреля этого года. Кстати, не припомните, где вы были?

— Если это будний день — то на работе. Я работаю бухгалтером в коммерческой фирме, и у нас с этим очень строго — с девяти до пяти я там.

— Да, это была среда. А ваш супруг?

— С двенадцати часов он также на работе, обычно до позднего вечера. Ведет на общественных началах драмкружок. Все дни похожи один на другой, как близнецы.

— В тот день у него был выездной спектакль в Симферополе.

— Тогда понятно. Там проходил конкурс любительских спектаклей, и он представлял свой спектакль как драматург, режиссер-постановщик и звукорежиссер. Веня очень волновался и надеялся на победу. Он выехал туда с реквизитом накануне вечером, а его труппа — на следующее утро с Тамарой Леонидовной.

— Кто такая Тамара Леонидовна?

— Его заместитель в клубе, ведет музыкальный кружок. Помогает ему с музыкальным оформлением спектаклей.

— Как мне с ней встретиться?

— Она должна быть с двенадцати в клубе, но исчезновение Вени на нее так сильно подействовало, что она даже заболела. Впрочем, я тоже второй день не хожу на работу, все надеюсь, что он вернется… Можете записать номер ее домашнего телефона и клуба.

— Благодарю вас. Вы очень мне помогли. — И Олег достал записную книжку.

— А мне что делать? — Расспросы Олега ее немного отвлекли, а теперь тревога о судьбе мужа вновь навалилась на нее. — У меня плохие предчувствия…

— А вы не пробовали звонить в больницы и… другие подобные заведения?

— Мне это рекомендовали в милиции. Я обзвонила всех кого можно, — безрезультатно. Буду собираться — снова пойду в милицию. До свидания! — И, не ожидая ответа, она захлопнула дверь у него перед носом.

Исчезновение Рыкова насторожило Олега — неужели он? Найдя таксофон, Олег позвонил Тамаре Леонидовне домой и, не представляясь, сказал, что надо встретиться и речь идет о Вениамине Борисовиче.

— Вы знаете, где он?! С ним все в порядке? — встревожилась женщина.

— Все вопросы и ответы при встрече, — твердо сказал Олег.

Уловка сработала — Тамара Леонидовна согласилась встретиться в клубе и объяснила, как туда добраться.

Не успел Олег войти в вестибюль клуба, небольшого здания с облупленными еще с советских времен стенами, как следом вошел милицейский патруль в составе трех человек, и старший потребовал у Олега предъявить документы и дотошно их проверил. Вскоре подошла взволнованная женщина, с испугом смотревшая на милиционеров. Олег догадался, что это Тамара Леонидовна.

Она совсем не была похожа на жену завклубом: ниже среднего роста, чересчур худая, чуть ли не тощая, и какая-то блеклая — мышиного цвета костюм, явно не по фигуре, длинные волосы собраны сзади в пучок, что удлиняло ее и без того продолговатое лицо, а большие круглые очки придали ей сходство со стрекозой. На вид ей было лет тридцать пять — тридцать восемь.

— Что же это вы, гражданочка?! — укоризненно пробасил старший патруля, но, заметив, что та поднесла к глазам носовой платок, собираясь разрыдаться, махнул рукой, и милиционеры ушли.

— Может, пройдем в более подходящее для беседы место? — предложил Олег, не ожидая, когда женщина справится со своими эмоциями под любопытным взглядом старушки вахтерши.

— Извините меня — это я вызвала милицию. Думала, что вы удерживаете Вениамина у себя и пришли требовать выкуп. — Женщина горестно вздохнула, снова поднеся платок к глазам.

Она провела Олега по длинному полутемному коридору со скрипящими половицами и открыла ключом дверь. Они оказались в приемной с двумя дверьми, над одной висела табличка с золотистыми буквами «Директор», над другой — скромная «Музрук», туда и вошла Тамара Леонидовна.

Комната была довольно большая, с потемневшими обоями и облупившимся потолком, и давно требовала ремонта. Мебель была не лучше — старый поцарапанный стол, наверное, старше хозяйки комнаты минимум в полтора раза, и с десяток ветхих стульев, из которых Олег постарался выбрать самый крепкий, но и тот под ним жалобно скрипнул.

— Я так перед вами виновата! Но поймите и вы меня… — Женщина вздохнула и наконец опустила руку с платком.

Олег понял, что, если не взять инициативу в свои руки, Тамара Леонидовна еще долго будет винить себя за свой поступок.

— Понимаю. Давайте так: я задам вам несколько вопросов, вы на них ответите и этим полностью загладите свою вину. — Олег сказал это шутливым тоном, но она приняла все всерьез.

— Спрашивайте — я готова отвечать, — торжественно произнесла она и поправила тонкими длинными пальцами пианистки выбившуюся прядь волос.

У нее были карие глаза, и она по-детски открыто смотрела на детектива, словно прилежная ученица на учителя, не сомневающаяся, что за свой ответ получит хорошую оценку. А Олегу все стало ясно: прозябая в умирающем Доме культуры, любвеобильный и деятельный Рыков не мог не обратить внимания на эту женщину-девушку, явно никогда не бывшую замужем, разве что очень давно. У нее на пальчике правой руки был лишь дешевый пластмассовый перстенек — обычная бижутерия. Она была в него безумно влюблена, а он лишь хотел скрасить серые будни, желая убежать из опостылевшего маленького городка, мечтая о большой сцене, овациях, баснословных гонорарах и молодых красивых женщинах. Возможно, они даже предавались любовным утехам в этой комнате, чутко прислушиваясь к звукам в коридоре. Впрочем, скорее всего это происходило у нее дома — более безопасно и гигиенично. По ней было видно, что она смотрит на мир сквозь розовые очки, не интересуясь действительностью. Рыков стал для нее кумиром, чуть ли не божеством. Только разрушив эту иллюзию, можно было чего-нибудь добиться от этой женщины.

— Как давно вы являетесь любовницей Рыкова? — прямо спросил Олег, пронзая ее взглядом.

Женщина побледнела, потом ее лицо покрылось пятнами.