Вера Головачёва - Бумеранг проклятья

– Короче, я домой. В десять тридцать встречаемся у подъезда. Я не хочу пропустить цирковое выступление.

– В гости пойдем позже? – спросил Олег.

– Ты имеешь в виду мачеху?

– Конечно, мы же ей хотели брошку отдать.

– Ладно. Пока, – Вика быстрым шагом направилась к двери и вышла.

***

Дети вышли из цирка и остановились перевести дух. Представление на самом деле было очень хорошим, даже Олег забыл на это время о всех неурядицах, не говоря уже о Вике. Та вообще глаз не могла оторвать от арены.

– Теперь поедем, – весело сказала Вика. – Мне почему-то кажется, что брошка ее, и мы сегодня же с ней расстанемся.

– Хорошо бы, – на душе у мальчика было неспокойно.

Ребята поехали в тот старый район. Они быстро нашли дом, но на этом их храбрость закончилась. Они нерешительно остановились перед калиткой, собираясь с духом.

В принципе, не было ничего страшного в том, чтобы спросить у той женщины не теряла ли она брошь, но какое-то внутренее чувство опасности не давало этого сделать. Дети переминались с ноги на ногу, никто не хотел первым заходить во двор.

– Нет, так стоять больше нельзя. Чем быстрее мы к ней сходим, тем быстрее уйдем, – решительно сказал Олег, открыл калитку и пошел, не оглядываясь, к дому.

Вика с каким-то восторгом посмотрела на него. Чаще всего она считала, что храбрее своего друга, в каких-то вопросах умнее, но в данный момент, понимая, насколько этот шаг требовал концентрации сил, девочка просто ахнула. Все-таки, Олег замечательный. Сильный и храбрый. Вика быстро догнала мальчика.

Симаков уже стучал в дверь. Открыли сразу. На порогу стояла именно та женщина, которая была нужна. Она равнодушно посмотрела на мальчика, видимо, не узнав его. Зато Олега снова прожег этот тяжелый взгляд темных глаз.

– Что надо? – нелюбезно спросила женщина.

Она стояла в черных брюках и черном свитере. Черные волосы на голове были уложены в аккуратный пучок.

– Мы хотели спросить, – начал говорить Симаков, почувствовав сзади себя дыхание Вики. – Вы не теряли на кладбище брошь? Я с родителями был в тот день там, когда вы Катю хоронили и нашел. Скорее всего, она ваша.

Лицо молодой женщины нельзя было назвать приятным, несмотря на ее красоту, но то, что стало происходить при словах Олега, вообще не поддается описанию. Вместо лица появилась скорченная маска, глаза начали бегать в разные стороны, рот безмолвно хватал воздух.

Ребята напугались. Они не знали, то и делать. Спрашивать дальше описание броши? Нет. Это было выше их сил.

Олег засунул руку в карман и вынул оттуда брошку, завернутую в носовой платок. Мальчик неловким движением развязал ее и поднес ближе к женщине, чтобы та могла ее разглядеть.

– Вот она, – сказал Олег.

– Нет! – закричала молодая женщина. – Это не моя! Убирайтесь отсюда! И быстро! Чтобы я вас больше никогда не видела. Вон!!!

Ребята быстренько стали отступать назад. Потом повернулись и побежали. Они выскочили из калитку, услышав за спиной глухой стук захлопывающейся двери.

Остановились только на остановке.

– Ты видала? – запыхавшись спросил Олег. – Вот это реакция. Я думал, что еще секунду и она на нас с кулаками бросится.

– Я тоже перепугалась, – переводила дыхание Вика. – И чего ее так понесло?

– Подозрительно все как-то и странно.

– Думаю, обычный человек так себя не ведет, когда его просто спрашивают и какой-то вещи. Сдается мне, эту брошку она не раз видела, просто почему-то брать не хочет, – сказала Вика, когда ребята сидели уже в автобусе.

– Точно, – кивнул Олег. – она прямо в истерику впала. – А, может, ее так взбудоражило напоминание о смерти Кати? – передумал мальчик. – Вдруг переживает.

– Как же, будет она переживать, – сморщила нос девочка. – Нам соседка что сказала, что ненавидела она Катерину и смерти ей желала.

– Просто разозлилась? Или на самом деле брошки испугалась. Ну, конечно, она знает, что брошка отравленная, вот и не хочет ее обратно брать.

– Вот мымра, – Вика сидела недовольная. – И что нам делать теперь? Брошку она не возьмет. А если просто так в дом подкинем, кто знает, может, это не будет считаться.

– Да уж. Зря мы так быстро уехали, – сказал вдруг Олег. – Надо было за ее домом последить, подслушать попытаться. Вдруг она и там начнет с кем-то разговаривать, с мужем, например, тогда бы мы узнали, что она думает.

– Узнали бы. Держи карман шире. Думаешь, женщины всегда своим мужьям правду говорят? Особенно, если она такая ведьма, что дочь мужа загубила. Лапочет, поди, перед ним. Слезу пускает. Будет она докладываться, что да как.

– Все равно. Давай, пока не поздно пересядем и обратно поедем, – настаивал Олег. – У меня такое ощущение, что не сможет она все это в себе держать. Может, хоть во двор выйдет сама с собой поговорить или сделает что-либо такое, дающее нам хоть какую информацию.

– С ума сошел! – воскликнула Вика. – Обратно возвращаться? Уволь. Ни за что.

– Надо, Вика. Ты только подумай. К примеру, у тебя что-то случилось. Причем, страшное и пугающее. Кстати, мне показалось, что она от этой брошки, когда я ее показал, просто отшатнулась, будто перед ней акула пасть разинула. Так вот. С тобой что-то случилось. И что ты делаешь? Допустим, с семьей ты поговорить не можешь. Значит, что?

– Что?

– Ты наверняка захочешь пойти к подруге или другу. Ко мне. Правда? Я ведь тебя всегда выслушиваю.

– Ты думаешь у такой особы могут быть друзья? – вполне резонно удивилась Артамонова.

– Пусть не настоящие. Подруга какая-нибудь.

– Знаешь, теперь мне кажется, что ты у нас настоящий психолог. Может, нам вместе поступить на такого доктора.

– Нет, – почти крикнул Олег и потащил девочку к выходу.

Двери в этот момент открылись, и ребята вывалились на улицу.

– Что это с тобой? Так не хочешь на психологический? – удивилась Вика, потирая руку, за которую только что потянул Олег.

– Нет. Я не про то. Я знаю куда она может пойти, – радостно сверкнул мальчик глазами.

– Ну и куда?

– Ты права – друзей у нее может и не быть. Собственно, такими страшными вещами с друзьями и не делятся. Она могла пойти к своей сообщнице. Именно сообщнице. Помнишь нам старушка говорила, что мачеха эта к колдунье ходила? Так вот, может, это она?

– Фантастика. Тебе не на психфак надо, а в юридический на следователя, – присвистнула Вика.

– Так что хватит упираться и поехали. Побежали, смотри автобус с другой стороны идет. Успеем.

Дети сели в автобус и поехали обратно. Вика все время смотрела в окно, словно жалея о том, что едут они не к дому. Только у Олега было такое решительное и суровое лицо, что спорить с ним она не пыталась. Да, наверное, она не часто видела мальчика в таком боевом настроении.

– Мы что у дома ее стоять будем? – спросила Вика, решив нарушить затянувшееся молчание.