Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

- Ирчик! Я надеюсь, ты дома?

- Генка! Привет!

- Так ты дома или как?

- Дома, конечно! Где ж мне быть-то в такую рань?

- Рань?! Так значит, я тебя разбудил?

- Есть немного…

- Хорошо, тогда не спешу.

- Ты в Сочи?

- Истинно!

- Генка, так ты сейчас ко мне приедешь?

- А ты хочешь?

- Конечно, хочу!

- Меня!

- Генка! Провокатор!

- Ну вот! Ты меня не хочешь! А ведь я тайно влюблен в тебя!

- Генка! От твоего предельно надрывного пафоса у меня в квартире аж стены дрожат.

- Ну хоть что-то у тебя дрожит от моего предельно надрывного пафоса!

- Генка, так ты ко мне приедешь сейчас?

- Приеду, но не совсем сейчас. Надо же дать тебе время для утреннего моциона!

- Генка! Я тебя жду!

- Не жди, а приводи себя в порядок, соня, а как будешь готова – звони.

- Договорились!

Ира весело швырнула мобильник на книжный шкаф и вприпрыжку понеслась в ванную. Минут через десять вышла оттуда, не вытираясь, нацепила шортики с майкой и набрала Генкин телефон.

- Геночка, я тебя жду.

- Не жди. Дверь открывай.

Ира машинально подчинилась и, не отключая телефона, открыла дверь.

- Привет! – сказал Генка одновременно и в трубке, и стоя прямо перед ней.

- Генка?!

- А кого ты рассчитывала увидеть за дверью, а? И вообще, выключи мобильник – я тебя и так неплохо слышу.

- Генка! Ты что, за дверью, что ли, сидел?

- Нет. За дверью я не сидел. Я там стоял.

- Геночка! – на лице Иры отразилось сочувствие и чувство вины.

- И вообще, я не пойму: чего это ты вся такая мокрая? Я ж сказал: как будешь полностью готова, так и звони!

- Геночка! Я ж думала, что позвоню, и пока ты доедешь, успею высушиться и что-нибудь приготовить. Я ж не знала, что ты под дверью маешься!

- Так! Хватит меня своей жалостью изводить! Иди и приводи себя в порядок.

Приведение себя в порядок заняло не более трех-пяти минут, но, когда Ира зашла на свою собственную кухню, она с трудом узнала последнюю. Стол украшал невесть откуда взявшийся букет полевых ромашек. Совершенно незнакомые кофейные чашечки причудливой формы излучали тоненькие струйки голубоватой дымки. А в не менее затейливых десертных вазочках соблазнительно красовались всех мыслимых и не мыслимых оттенков янтаря экзотические и не очень экзотические сухофрукты.

- Генка! Ты – волшебник!

- Впечатляет?

- Не то слово!

- Я рад. Только волшебство здесь ни при чем – торбы и авоськи чуть дольше помаялись за дверью, вот и весь фокус. А это все тебе, Палладина, – сказал он, обводя стол руками.

Ира восхищенно осматривала гостинцы с подарками. Ваза, в которой стояли ромашки, тоже оказалась весьма причудливой, просто она ее не сразу заметила.

- Кофе испробуй – он тоже появился у тебя только вместе со мной.

- Испробую, испробую!

Ира уселась за стол. Ее давешний банкет в честь себя любимой продолжился, только если намедни она сама себя баловала чем «Магнит» послал, то сегодняшнее послание а'ля Генка оказалось воистину божественным.

- Итак, Ирина свет Борисовна, о Вашей жизни в моем более длительном, чем предполагалось, отсутствии, я осведомлен полностью, или почти полностью, но в любом случае для меня вполне исчерпывающе. Показывай!

- Что именно?

- Во-первых – живопись.

- Как скажешь…

Ира направилась в комнату, Генка последовал за ней. Он не в пример своему прошлому знакомству с Ириным творчеством, посвятил каждой ее работе гигантское количество времени – Ира даже начала скучать, но не торопила его.

- По-ку-па-ю… Покупаю все!

- Не продается.

- Ирка! Ведь поваляются-поваляются здесь, и все равно в салон оттащишь. А оттуда по всем российским, а может и не только российским, весям растянут. Так и потеряется все. А коли я скупать буду, так когда-нибудь и выставку тебе персональную где-нибудь в приличном месте устроим.

- Ну вот! Сразу нравоучительные лекции читать! Да я их все подарю тебе, раз приглянулись.

- Так не пойдет, госпожа Палладина. Вы мне нужны сытой и не обремененной думами о презренном металле, то бишь заменяющей его нынче резаной бумаге особой выделки. Так что… У тебя, надеюсь, счет в банке какой-никакой есть?

- Ген! С резаной бумагой особой выделки как наличной, так и виртуальной у меня все в порядке – Станислав Андреевич не обидел и в дальнейшем обижать, вроде, не собирается.

- Стас – мужик правильный, и в нем я не сомневаюсь, но это другая история. А сейчас врубай комп и номер счета – на бочку!

- Генка! Тебе я свои работы могу только подарить.

- Госпожа Палладина! Сопротивление бесполезно! Ирчик, я серьезно. Не обижай старого друга! И на будущее запомни: все, что ты сотворишь у мольберта, я скупаю на корню. Договорились? – произнося свою тираду, Генка сам включил Иришкин компьютер. – Ага! Денег навалом! Денег навалом! А доступ в интернет по причине отсутствия финансирования, сдох, а если выразится прилично – безвременно почил.

- Генка, да я оплатить просто вовремя забыла.

- Не оправдывайся. О твоей памяти девичьей наслышаны мы. Лучше колись, каким макаром ты это делаешь.

- В центральном офисе.

- О боже! Воистину пещерная дама! Змий допотопный! Нет, цивилизация и ты вещи явно никак не совместимые! Ладно, сейчас разберемся. А пока идем еще кофеину глотнем.

Генка сам сварил свой чудо-кофе, привезенный незнамо откуда, налил себе и Ирине и принялся терзать свой мобильник непонятными для Иры манипуляциями. В итоге через полчаса доступ в сеть открылся и Генка вновь потребовал от Иры реквизиты ее счета в банке. Ира сдалась.

- Сколько я тебе должен?

- Я считаю, что нисколько.

- Ладно. Значит, цену я определю сам. Потом не обижайся – договорились?

- Договорились, – выдохнула побежденная Ирина и ушла на кухню смаковать очередной янтарный кусочек то ли манго, то ли папайи.

- Все, Ирчик! – торжественно крикнул Генка, торжественно клацнув «Enter». – Теперь я – владелец твоих потрясающих шедевров, – добавил он и собственной персоной материализовался на кухне.

- Генка, вот ты говоришь, что обо мне знаешь все, а я о твоих делах, можно сказать, не осведомлена совершенно, но, однако, мне известно о твоей более чем плодотворной встрече с Радным.

- Информация верная, и я догадываюсь, к чему ты клонишь, а раз так – показывай теперь эскизы Стасова сочинского имения.

- Нет. Не покажу. Пока. Расскажи мне о Радном.

- Нет. Не расскажу. Пока.

- Генка! Не передразнивай меня и не капризничай! Это очень важно для моей работы. Понимаешь, от него самого добиться чего-либо не представляется возможным, а сведения, полученные всеми, доступными мне способами, скудны до безобразия. Никто не знает о нем ничего вразумительного.

- А с чего ты решила, будто я должен знать нечто более вразумительное, чем все остальные?

- Генка, ты людей нутром чувствуешь.