Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

За всю неделю Генка более не досаждал ей своим любопытством. Ира тоже молчала, но каждый день, проснувшись утром и перед сном вечером, добросовестно пересматривала фотографии, правда, даже не пытаясь что-либо думать и даже чувствовать, совершая отрешенную пропитку себя образами. Она знала – нечто уже зародилось в ней, но намеренно отодвигала момент выплеска.

Улетать Генка собирался в понедельник, а в воскресенье, когда они с Иришкой завтракали перед вылазкой на пляж, позвонил Женечка притом одновременно им обоим – Генке с домашнего, а Ире с мобильного.

- Друзья мои! – торжественно изрекал он сразу в две трубки. – Я понимаю, что вам и без меня хорошо, но, тем не менее, очень бы хотелось лицезреть в своей скромной обители вашу сладкую парочку.

- Женич! Кто бы говорил! Вот меня Палладина даже близко к себе не подпускает, мотивируя тем, что в моих объятьях она уснет даже не раньше, чем я кончу, а еще до того, как я успею начать!

- Ира! Я не понял, ты что, спишь в Логиновских объятиях?

- Уснешь тут с ним! Он меня ни свет, ни заря будит и на море силой тащит.

- Сатрап ты, Генка!

- Врет она все! Раньше одиннадцати я к ней не появляюсь.

- Вот потому и спит, что она приличная девочка, а все приличные девочки в одиннадцать уже бай-бай.

- Да, утра!

- Хм! До утра?! Да кто ж такое выдержит! Конечно, она потом на море не хочет! Шутка ли, девочке до утра спать не давать!

- Женич! Сволочь! Я утром к ней прихожу в одиннадцать!

- Ирка! А чё он так нервничает?

- Да все эскизы по своему заказу увидеть хочет.

- А! А ты ему не показываешь?

- А я их еще и делать не думала.

- Ай-ай-ай! Лентяйка!

- Во-во, Женич! И я говорю лентяйка!

- Ирка, а он тебя шваброй обозвал!

- Ты первый начал!

- Ладно, Ген! Хорош прикалываться!

- Вот-вот, Женич, первый начал, а теперь съезжаешь?

- Да, съезжаю! Между прочим, тебе, Генка, я с домашнего набрал. Усёк?

- Я давно усек, что на бабки разводишь.

- Вот то-то же! Так вы сейчас на пляж?

- Да.

- А куда, если не секрет?

- На Ривьеру.

- А что будет, если я к вам присоединюсь?

- Жень, ты знаешь, что с ясновидением у меня просто никак, но интуитивно я чувствую, и мне кажется, что это и есть истинное знание – будет здорово!

- Ох, Иришка! Прилежная ты ученица, но иногда – почти всегда – так и чешутся руки задать тебе хорошую трепку! Язва! Ладно! До встречи!

Перед выходом Ира быстренько включила компьютер и быстренько скачала на флэшку весь абракадабровый ассортимент.

- Ага! Женичу уже что-то сделала, а мне – нет!

- А ты не подглядывай.

- А я и не подглядываю – я подслушиваю. Твой копм пашет по уровню шума чуть тише отбойного молотка. Менять не думала на поновее, а?

- Вообще-то надо бы уже. Может, подаришь?

- Не вопрос!

- Э! Генка! Ты это… Я ж пошутила!

- А я серьезно. Тебе серьезно нужно копм обновить. Ну-ка… – Генка влез в какие-то малознакомые Иришке программистские дебри. – Да он у тебя откровенно пещерный! Как пить дать, добыт трудами археологов! Как ты вообще работаешь?

- Да вроде неплохо.

- Ирчик, ты, видимо, понятия не имеешь, что значит хорошо. Так, ладно, сейчас на море, а потом решим проблему твоей компьютеризации.

- - -

Женечка стоял, опираясь о парапет спускающейся к пляжу лестницы, и самозабвенно выдувал облака маленьких, переливающихся всеми цветами радуги, мыльных пузырей.

- Я вас приветствую, друзья мои! – блаженно произнес он и, выбросив в урну полупустой пузырек с мыльной жидкостью, обнял Генку, похлопывая по спине.

У Иры мороз пробежал по спине от ощущения и понимания, что Генка, по общечеловеческим представлениям, вообще-то, приходится Женечке родным сыном. Женечка бросил на нее строгий взгляд, и едва заметно его голова чуть шевельнулась в запрещающем жесте. Ира ответила глазами: «Ну что ты! Никогда и ни за что!».

- Спинным мозгом чую – за моей спиной уже что-то происходит.

- Геночка, тебе примерещилось, – Женечка освободил от своих объятий Генку и заключил в них Иру, подкрепив сие долгим горячим недвусмысленным поцелуем.

- Ну вот… – уморительно состроил детскую обиду Генка.

Отпущенная, наконец, на волю, Ира с трудом держалась на ногах.

- Ирочка! Головка закружилась? Небось, солнышко напекло?

Женечка находился в состоянии повышенной выработки гормона радостной гадостности. Он сгреб к себе Иришку и Генку, и они втроем в обнимку спустились на пляж. Дул достаточно сильный ветер, по морю в преддверии шторма бежали белые барашки. Покинувшую тело одежду пришлось придавить камнями, чтоб не улетела. Купались недолго – волнение моря усиливалось с каждой минутой. Позагорать вообще не получилось – от пронизывающего ветра тело покрывалось гусиной кожей. Иришку так и вовсе колотило от холода. Женечка растер ее полотенцем и в срочном порядке отправил переодеваться.

- - -

- Женечка, а я ведь к тебе не с пустыми руками, – сказала Ира, как только они втроем оказались у Женечки дома.

- Да ты что!

- Включай компьютер. Я тебе абракадабру принесла. По твоей книге.

- Вау! Уже бегу!

- Блин!

- Генка, что случилось?

- Ирчик, я ж совсем забыл про твою компьютеризацию!

- У Палладиной проблемы с компом?

- Никаких! Не считая доисторического происхождения.

Генка сел изучать записную книжку своего мобильника, а Ира с Женечкой переместились в кабинет.

Женечка долго и внимательно изучал «абракадабру». Его лицо постоянно менялось.

- А ведь печатать на меловке придется… Палладина, признайся, ты решила меня разорить?!

- Женич, а ты поклянчи у меня денег на издание – я дам, – Генка, скорее всего, уже давно стоял у них за спинами.

- Генка, клянчу! Давай!

- Э-эй! Не так скоро! Я ж только начала! Еще далеко не все готово!

- Слышь, Генка, а ведь она и тебя разорить решила! – Женечка светился счастьем, всем своим видом подтверждая полное удовлетворение Иришкиными работами.

- А разорюсь! В конце концов, Палладина того стоит. Кстати, Ирчик, к концу следующей недели у тебя будет стоять новый, соответствующий всем современным требованиям для работы с графикой ПК. Я дал твой телефон, так что жди звонка.

Часов около десяти вечера Генка засобирался к себе в гостиницу. Его самолет улетал не так уж, чтоб совсем рано утром, но, тем не менее, на него следовало успеть, притом предварительно выспавшись, так как сразу в аэропорту прибытия его ждала деловая встреча, очень важная по его словам. Иришку Женечка, процитировав обращение Мюллера к Штирлицу из «Семнадцати мгновений весны», попросил остаться, на что Генка просто гениально разыграл сцену ревности в стиле итальянской комедии dell'arte, чем изрядно повеселил их.

- Ир, не хочешь побродить по городу? – спросил Женечка, как только за окном стих двигатель увозившего Генку такси.