Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

- Ага! А кто ко мне в гости обещал зайти?

- Ой, Наташенька, а я и забыла.

- Вот-вот, а потом: того не знаю, этого не ведаю! Бросай все – идем!

Положа руку на сердце, Ира никак не могла взять в толк: и чего это Наташка так настойчиво тянет ее к себе? Никогда раньше та не горела желанием знакомить Иру со своими друзьями. Вообще-то, этого не знала и сама Наташа, но она не задумывалась над собственным странным порывом.

Надя оказалась самой обыкновенной полноватой женщиной средних лет – по возрасту одетая, по возрасту причесанная, по возрасту подкрашенная. Сергей своим сложением чем-то напоминал Генку – такой же худой, только не жилистый, костью пошире, ростом пониже и в очках. Тоже очень смешной, но совершенно в другой тональности. Дети играли с Дашунькой в ее комнате и пока оставались для Иры за кадром. Но и родителей вполне хватало, чтобы понять, что это самая обычная московская семья представителей интеллигенции.

Болтали о всяком ни о чем – «а чё в Москве?», «а чё в Сочах?», анекдоты всякие…

- Ой, Надюх, ты Стасу-то дозвонилась?

- Нет, Сереж, забыла.

- Так звони – он, небось, с ума сходит уже!

- Сейчас, милый.

Надя принялась по памяти набирать номер.

- Стас, привет, это Надя. ….. Все нормально, долетели хорошо. ….. Да у нас что-то с роумингом не получается – вот здесь новый номер взяли. ….. Да-да, если что, на него и звони. ….. Да, все нормально. Дети в порядке. В море уже искупались, сейчас вот в гостях – они с хозяйской дочкой нянчатся. Позвать? ….. Ладно, тогда уж завтра звони – поговоришь. ….. Ну все, пока, – Надя положила мобильник на стол. – Фух! Отчиталась.

И дружеское общение вернулось в прежнее русло. Конечно, Радный не единственный человек в Мире, носящий имя «Стас», но его голос, хоть слов было и не разобрать, Ира узнала. Сердце билось в глотке, не давая свободно дышать. Генка рассказывал ей намедни о необычном семейном положении Радного, но Ира напрочь забыла упомянутые имена. Неужели это они и есть? Никогда она так не радовалась физиологической необходимости периодически пользоваться туалетом, благодаря которой у нее появился веский и вполне естественный повод отлучиться на несколько минут. Она замкнула за собой дверь, прислонилась щекой к холодному кафелю. Ее трясло. А время не стояло на месте. К счастью, после посещения туалета принято мыть руки – еще хоть минута. Классно, что вода ледяная. За стол Ира вернулась почти в полном порядке, единственное, заняв свое место, она поняла, что теперь посещения только что посещенного заведения требует ее физиология по-настоящему.

Повод сходить домой нашелся – Ира очень кстати вспомнила про Генкин эксклюзивный кофе и ко всеобщему удовольствию пообещала принести и всех угостить.

А вот теперь времени у нее чуть больше. Пока Ира решала физиологические проблемы и доставала заветную баночку, ее охватила паника. Учитывая информацию, полученную от Генки, возможность просто спросить, Ира даже не рассматривала и судорожно пыталась придумать, как ненавязчиво вытащить из Надежды и Сергея сведения о Радном. Тщетность мозговых потуг доводила до бешенства. Готовая разрыдаться, Ира вспомнила рыдающую Люсю и… «Собственно… а почему нет?». Ира вспомнила, что делала, точнее не делала тогда и в отрешенности легкого облака отправилась в соседнюю квартиру.

Генкин кофе перевел беседу в русло кулинарии в целом, а затем скорректировал ее направление на морепродуктах в частности. Где кофе, а где морепродукты – вопрос, конечно, интересный, но им Ира задаваться не стала. Она быстренько воспользовалась ситуацией и на самом гребне морепродуктовой волны выплыла к предложению москвичам попробовать эти самые морепродукты в их первозданном виде непосредственно из моря на его диком берегу где-нибудь подальше от цивилизации. Сергей с Надей пришли в восторг. Немного расстроилась Натали, которой в ближайшем обозримом будущем составить им компанию не представлялось возможным. В общем, первобытной добычей пищи порешили заняться завтра же.

- - -

Море уже достаточно прогрелось для длительного пребывания в воде, необходимого для морепродуктового промысла, но пока еще не достигло противной, с точки зрения Ирины, температуры парного молока. Облюбовали то же самое место, где пару месяцев назад Ира отдыхала в компании своих соседей. Расположились, искупались, общими усилиями натаскали дров для костра, а затем Иришка быстренько провела инструктаж с практическими занятиями по курсу «добыча даров моря, минуя торговую сеть». Серега и дети завелись моментально всерьез и надолго, а Ира с Надей, подтолкнув и немного поддержав процесс морской охоты, пустили его на самотек и улеглись на быстро накаляющиеся в утренних лучах камни.

Когда и как их непринужденный дамский «ни о чем» плавно перетек на персону Радного, Ира не заметила. Надя никогда не ощущала особой потребности кому-либо излить душу и никогда этого не делала, но вот сегодня ее прорвало.

Родилась она в Сибири, в семье репрессированных при Сталине. Вообще, как еще в детстве уяснила себе Надя по рассказам своей прабабушки, сибирская ссылка стала их семейной традицией, чуть ли не со времен Ермака. Всего послужного семейного списка Надя не знала, – он больше напоминал легенды – но вот то, что прадедушек несколько раз ссылали еще в царские времена, а дедушек и бабушек один раз, но сразу надолго, в советские, ей было известно точно. В школе она училась хорошо и с удовольствием, и, получив золотую медаль по окончании, собралась попытать счастье в Москве. Отговаривали всей большой дружной семьей, мол, детям репрессированных широкий светлый путь заказан. Надя не послушала и уехала. Ее семью уже давным-давно никто не трогал, но менталитет политических ссыльных плотно укоренился в семейном сознании. И в Надином – тоже. Поездка в Москву, скорее, была вызвана потребностью юношеского максимализма подтвердить статус. Но неожиданно для всех, и для себя в том числе, Надя поступила, притом совершенно спокойно и без проблем. Однако она-то точно знала, почему так получилось! На самом деле, Надя просто на отлично сдала экзамены и ее просто зачислили, но это на самом деле. А в ее сознании, в ее понимании…

Толпа страждущих стать абитуриентами казалась безбрежной. Никакие призывы подходить в поле деятельности приемной комиссии в порядке очереди и вести себя соответственно избранному высшему учебному заведению, успеха не имели. Надя уже третий день приходила с тщетной надеждой протиснуться сквозь плотную толпу и подать документы. Вдруг зычный низкий дамский голос строго выкрикнул: «Радный Станислав! Подойдите к четвертому столику!». Толпа зашевелилась в несколько другой тональности. Неожиданно, Надя даже вздрогнула, ее рука оказалась зажатой в мощные жесткие тиски и непреклонная сила, легко раздвигая плотную толпу, протащила ее прямо к столику приемной комиссии под номером четыре и вытолкнула вперед.