Стивен Кинг - Столкновение миров

— Извини, Джек, — сказал Вулф, смущаясь, — Бог накажет меня.

— Это не твоя вина, — ответил Джек. — Просто оступился. Давай отдохнем.

Вулф сел рядом с Джеком, не произнеся ни слова и беспокойно поглядывая на него. Он знал, как трудно его товарищу с ним, что Джеку нужно двигаться быстрее, частично для того, чтобы отдалиться от Моргана, но по большей части, по какой-то другой причине, что Джек ночью во сне стонет, вспоминая мать, и иногда плачет. Но днем он плакал всего один раз, когда Вулф немного «сошел с ума». Это произошло тогда, когда Вулф понял, что Джек имеет в виду под словом «голосовать». Когда Вулф сказал Джеку, что, наверное, он не сможет ехать в машине, по крайней мере, некоторое время. Джек сел на камень, закрыл лицо руками и заплакал. А потом он перестал плакать, и это было уже хорошо… Но когда он отнял руки от лица, то посмотрел на Вулфа таким взглядом, что тот почувствовал, что Джек сможет его оставить в этой ужасной «Стране Плохих Запахов». А без Джека Вулф наверняка совершенно сойдет с ума.

Они шли по насыпи вдоль дороги. Каждый раз, когда рядом проезжала машина, Вулф хватался за Джека и хныкал. Джеку мерещилось, что сейчас рядом затормозит полицейская машина, и суровый голос спросит: «А куда это вы направляетесь, оборванцы?» От старого бродяги, с которым он однажды ночевал в сарае, он узнал, что в некоторых штатах передвижение автостопом запрещено законом и считается преступлением. Но, с другой стороны, и там, где он запрещен, полиция иногда не обращает на тебя никакого внимания, если ты идешь по насыпи вдоль дороги.

Он тряхнул головой, чтобы отогнать от себя эти мысли, и крепче взял Вулфа за руку.

Нужно идти по насыпи. Тут не страшна дорожная полиция.

О том, что может случиться, если полиция арестует Вулфа, он старался не думать. Возможно, они примут его в этих очках Леннона за восьмую инкарнацию Чарлза Мейсона.

Позади них затормозил потрепанный старый крайслер. Водитель, плотный мужчина с бычьей шеей, в фуражке, на которой было написано «ФЕРМЕРСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ», сдвинутой на затылок, открыл дверь.

— Забирайтесь, парни! Мерзкая погода, правда?

— Спасибо, мистер, конечно, — бодро ответил Джек. Его мозги напряженно скрипели, соображая, как ввести в Версию Вулфа. И поэтому он заметил растерянное и испуганное выражение на лице Вулфа.

Однако водитель заметил его.

Его лицо напряглось.

— Тебе не нравится какой-то запах, сынок?

Тон мужчины, который стал таким же жестким, как и лицо, вернул Джека в реальность. Теперь это лицо покинула всякая приветливость, и мужчина чем-то напоминал завсегдатая «Оутлийской Пробки», который собрался устроить драку.

Джек оглянулся на Вулфа.

Ноздри Вулфа раздувались, как у медведя, которому в нос брызнул вонючий скунс.

Губы разжались, обнажив зубы в гримасе отвращения.

— Что это с ним, припадок? — тихо спросил мужчина у Джека.

Вулф зарычал.

Этого было достаточно.

— О, Боже, — произнес мужчина тоном человека, не верящего в происходящее. Он нажал на газ и рванул по трассе, на ходу захлопывая дверцу. Огоньки машины быстро скрылись в наступающей тьме.

— Ну, отлично , — проговорил Джек и повернулся к Вулфу, который испуганно отпрянул. — Просто великолепно! Если у него есть передатчик, он сейчас выйдет на девятнадцатый канал и вызовет копов, сказав, что какие-то оборванцы пытаются голосовать в запрещенном месте!

— Джейсон! О Боже! Ну почему!

— Ты что, хочешь, чтобы нас забрали? Сделай это еще пару раз, Вулф, и все будет кончено! Все будет потеряно!

Выдохшийся, взбешенный, расстроенный, почти выжатый, Джек наступал на Вулфа, который, если бы захотел, мог бы одним махом оторвать ему голову, но Вулф отступил.

— Не сердись, Джек, — бормотал Вулф. — Запахи… там находиться… запереться с этими запахами …

— Я не чувствовал никаких запахов ! — кричал Джек. Его голос сорвался, простуженное горло болело еще сильнее, чем когда-либо, но он не мог остановиться; он, казалось, был близок к сумасшествию. Мокрые волосы падали на глаза. Он убрал их со лба и ударил Вулфа по плечу. Послышался глухой шлепок, и рука Джека заболела, как будто он ударил по камню. Вулф вскрикнул, и это еще больше разозлило Джека. На этот раз он был на Территориях не больше нескольких часов, но тоже почувствовал запах из машины. Ароматы старого кофе и свежего пива (возле водителя стояла открытая банка), запах дезодоранта, кожи и… был еще какой-то запах, что-то более темное, сырое…

— Вообще никаких! — выкрикнул он, и его голос оборвался. Он ударил Вулфа по другому плечу. Вулф опять взвыл и отвернулся, как ребенок, которого бьет рассерженный отец. Джек начал колотить его по спине, его ладошки шлепали по мокрой куртке Вулфа. Каждый шлепок сопровождался завываниями Вулфа.

— Так что лучше привыкни к этому!

(Шлеп!)

Потому, что в следующем автомобиле могут быть копы (Шлеп!), или это может быть мистер Морган Слоут в своем зеленом БМВ (Шлеп!), или, если все, что ты можешь — это быть большим младенцем, мы попадем с тобой в хорошую переделку! (Шлеп!) Ты это понимаешь?

Вулф ничего не ответил. Он стоял под дождем, повернувшись спиной к Джеку. Джек почувствовал комок в горле, и глаза наполнились слезами. Это только усилило ярость. Что-то внутри заставляло его терзать самого себя, и он решил, что лучше всего вылить свою ярость на Вулфа.

— Повернись!

Вулф повернулся. Слезы текли из его глаз под круглыми очками. Он шмыгал носом.

— Ты меня понимаешь?

— Да, — пробормотал Вулф. — Да, я понимаю, но я не мог ехать с ним, Джек.

— Почему? — грозно спросил его Джек, уперевшись руками в бока. Его голова раскалывалась.

— Потому, что он умирает, — тихо сказал Вулф.

Джек уставился на него, весь его гнев испарился.

— Джек, разве ты не знал? — мягко спросил Вулф. — Вулф! Разве ты не чувствовал ?

— Нет, — сказал Джек тихо. Он действительно чувствовал какой-то запах. Что-то, чего не чувствовал раньше. Похожее на…

На него навалилась усталость, силы покинули его. Он тяжело опустился на камень и поглядел на Вулфа. Навоз и гниющий виноград. Вот на что был похож этот запах. Не на сто процентов, но очень похоже.

Навоз и гниющий виноград.

— Это самый худший запах, — сказал Вулф. — Он появляется, когда человек забывает, как быть здоровым. Мы называем это Вулф! Черной Немочью. Я думаю, что он даже не знает об этом. И… ведь Чужаки не могут чувствовать его, правда, Джек?

— Нет, — прошептал Джек. Если бы ему удалось сейчас перенестись в Нью-Хэмпшир, в комнату матери в Альгамбре, может быть, он почувствовал бы этот запах от нее?

Да. Он почувствовал бы этот запах от матери, он исходит от нее — этот запах навоза и гниющего винограда, Черная Немочь.