Мария Барышева - Говорящие с...

Третий этаж? Ну нет, Эша Шталь вам что, кошка, что ли?!

Она выбежала на балкон, вновь забросив цепь на шею, где та притихла нелепым, тяжелым и раздраженным ожерельем. Воздух на балконе оказался острым, холодным и необычайно вкусным, со слабыми нотами березовой листвы, каких-то цветов и мокрой травы. Над Светлым плыл серебристый туман, березняк вокруг был тихим и призрачным, и, в целом, все казалось настолько красивым, что тянуло написать что-то лирическое и проникновенное, да вот звук Юлиных перемещений по черепице неподалеку портил всю волшебность утренней картины. Звук был насквозь прозаичным, реалистичным и нехорошим.

Мокрая Шталь, стуча зубами, осторожно перелезла через перила, коротко глянув на сонный двор. "Слободка" казалась игрушечным макетом, пряничные избушки выглядели совершенно кукольно. У причала тихонько покачивались лодочки и катерки. Двор был пуст, только у главной лестницы весело прыгали бесплатные постояльцы - утренние взъерошенные воробьи. Ухватившись за выступ, Эша подтянулась и, медленно-медленно перебралась на балконный навес. Перешагнула через низкий бортик и начала осторожно карабкаться по крутому скату вверх - туда, где так же осторожно двигалась темная фигура. Шталь уже видела конечную точку ее пути - тускло поблескивающую, неприметную снизу лесенку на боку башни, ведущую прямо к часам. Откуда-то снизу долетел шум мотора подъезжающей машины, но смотреть вниз она не стала.

- Юля! - крикнула Эша, мысленно проклиная все, что только удавалось вспомнить. - Эй, Юля!

- Чего? - отозвалась та, не оборачиваясь и не останавливаясь.

- Ну а при чем тут Иванов, Юля?! Он тоже был свидетелем?

- Не был. Зато он придурок и вообще порядочная тварь! - Юля наверху выпрямилась и пошла по коньку к башне. - И гостиницу построил дурацкую! Уродует лицо города!

- Да, это аргумент, - пробормотала Эша, заспешив и стараясь не думать о том, насколько неприятно будет свалиться вниз. Юля уже добралась до лесенки и теперь проворно взбиралась вверх. Достигнув полукруглого выступа перед циферблатом, она, держась за перила, поставила на него одну ногу, и Эша, с лязгом карабкавшаяся следом, едва успела схватить Юлю за вторую ногу, уже тоже начавшую подниматься к выступу, и дернула обратно. Юля издала низкий рычащий звук, провалившись на одну ступеньку вниз, потом брыкнула Шталь свободной ногой, угодив ей в плечо. Удар оказался настолько сильным, что едва не сбил ее с лестницы, и Эша, тотчас ногу выпустив, с испуганным визгом повисла на одной руке, извиваясь, как гусеница. Цепь свалилась с шеи и закачалась, бряцая о лестницу. Эша, постукивая зубами, нашарила ногой железную перекладину и, хрипло выдохнув, снова ринулась вперед. Юля уже выбралась на выступ, перешагнув через фигурный бортик. Ее волосы летели по ветру, черты лица подпрыгивали, губы вздергивались. Юля походила на ведьму - очень злую, очень несчастную и безнадежно сумасшедшую ведьму, и, выбираясь на выступ, Эша слышала, как что-то щелкает за большим диском циферблата - щелкает вразнобой с колотящимся ведьминским сердцем. Еще секунда, и оба сердца будут биться в одном ритме. Улыбнувшись, Юля потянулась развернутой ладонью к часам, стрелки которых подбирались к пяти, и Шталь, отчаянным рывком бросив свое тело вперед, эту ладонь поймала. К часам тотчас метнулась вторая ладонь, Эша словила и ее, и Юля, издав потусторонний визг, попыталась пнуть противницу, но Шталь удалось увернуться. На мгновение она оказалась на самом краешке выступа, перед ней качнулись крутой скат и опрокинутый утренний двор, и Эша, сглотнув, дернулась обратно, в свою очередь попытавшись пнуть Фиалко. Несколько секунд они раскачивались на выступе в весьма осторожной драке, потом Юля, потеряв терпение, изо всех сил оттолкнула Эшу в сторону и яростно рванулась к циферблату. Эша, которой едва удалось сохранить равновесие и которой за это мгновение передумалось очень многое, подхватила свою цепь и, словно кнутом, наотмашь хлопнула по промелькнувшей тонкой спине. Юля взвыла, в следующий момент Шталь набросила цепь ей на шею и дернула, оттаскивая прочь от часов. Извернувшись, Юля пнула ее в колено, тут уже взвыла Эша, уронив цепь, в ту же секунду Юля, качнувшись от собственного удара, споткнулась и с истошным воплем порхнула через бортик. Суматошно машущая рука успела мазнуть по цепи и немедленно вцепилась в нее мертвой хваткой. Цепь рванулась, Шталь сбило с ног и потащило к невысокому бортику.

- Помогите! - в ужасе завопила Юля откуда-то снизу.

- Ты оторвешь мне ногу, идиотка! - крикнула в ответ Эша, упираясь свободной ногой в бортик и делая судорожные движения, пытаясь дотянуться до цепи. Браслет резал ступню с такой силой, что Шталь уже вполне отчетливо видела собственную оторванную конечность. - Немедленно падай!

- Помогите!

- Всего-то третий этаж!

- Я не могу упасть! - провизжала Юля. - Если я разобьюсь, остановятся часы моего сына! Пожалуйста!

- Чтоб ты провалилась! - сипло сказала Эша, тут же подумав, что пожелание сильно запоздало. - Поднимайся по цепи. Живо, пока у меня не кончилось терпение и нога!

- Я не могу! - жалобно ответили снизу. Цепь снова дернулась, нога Эши соскочила с бортика и неумолимо поползла вперед и вверх, и Эша завизжала. Когда нога окажется за бортиком, на весу, она совершенно точно переломится, и, осознав это, Шталь завизжала еще громче. Сзади что-то щелкнуло, скрипнуло, цепь опять рванулась, Эшу приподняло, и тут чьи-то руки крепко схватили ее за плечи и вернули на место, потом мимо наклонился очень знакомый человек и, потянувшись, ухватил цепь, ослабив чудовищное давление на несчастную шталевскую конечность. Позади что-то снова щелкнуло, и еще один очень знакомый человек закричал:

- Куда, я сам, я уже иду! Уже пришел! Стоп! Сейчас! Вот! Ага!

Одновременно с "ага!" цепь схватили еще одни руки, и Эша, хрипло вздохнув, откинулась назад, стукнувшись затылком о стену у подножия часов и мало интересуясь дальнейшим. Прибывшие деловито выбирали цепь, и вскоре над краем выступа показалась взъерошенная голова Юли, клацавшей зубами. Ее подхватили под руки, вытащили и тут же увлекли в открытую дверцу сбоку от циферблата. Секунду спустя один из спасителей снова выглянул и поинтересовался:

- Идете? Или вам нравится вид?

- Идите к черту! - сказала Шталь, баюкая раненую ногу. - Просто вот развернитесь сейчас и идите к черту!

- Вам повезло, что здесь такая широкая площадка, - человек усмехнулся. - Ладно вам, я не обижаюсь на женщин. Особенно на мокрых женщин с плохим педикюром.

- Идите к...

Человек ухватил ее и, несопротивляющуюся, втащил в дверцу, после чего снес по узкой винтовой лесенке и только выйдя в коридор поставил на ноги. Эша ойкнула и одну ногу немедленно поджала, после чего хрипло сказала: