Мария Барышева - Говорящие с...

- Ты вернешься? - жалобно произнесли за спиной.

- Ну конечно, - бодро отозвалась Шталь, стараясь не сфальшивить. - Мы, герпетологи, народ обязательный!

- Да никакой ты не герпетолог! - буркнула Яна неожиданно раздраженно, почти зло, и хлопнула дверью, отчего Шталь невольно подпрыгнула. Превосходно! Ей нужно думать только о том, чтобы выбраться из этого нелепого места, а она взваливает на себя какую-то незнакомую девчонку! Ну, если и не девчонку, так поиски ее красивого Сережи. Да может здесь пропасть красивых Сереж, и все они блондины. Или лгуны - это как посмотреть.

Оценив две оставшихся закрытых двери, Эша подошла к ближайшей, протягивая за собой желтую путеводную "нить", и осторожно толкнула дверь. Та охотно поддалась и выпустила Эшу в короткий пустой коридорчик, завершавшийся очередной дверью. Эта дверь тоже оказалась незапертой, и распахнув ее, Эша оказалась в квадратной пустой комнате с четырьмя дверьми - идентичной той, которую она только что покинула. Но эта комната выглядела гораздо хуже, ибо через нее наискосок тянулась желтая лента туалетной бумаги и исчезала за правой закрытой дверью. И пока Шталь осознавала этот факт, левая дверь распахнулась, и на пороге возникла Яна, глядя пепельно-загадочно.

- Ты что-то забыла? - поинтересовалась она.

- Невозможно... - пробормотала Эша и, обернувшись, уставилась в коридор, через который за ней тянулась такая же лента. - Я же... Как такое может быть?!

- Что?! В чем дело?!

- Ни в чем! Возвращайся в номер и закрой дверь! И я же попросила тебя играть!

- Ладно, - озадаченно сказала Яна и захлопнула дверь. Вскоре из-за нее в коридор полились звуки "Маленькой ночной серенады" - спотыкающейся и, конечно же, невзирая на просьбу Шталь, насквозь минорной. Чертыхнувшись, Эша развернулась и кинулась обратно, на ходу кое-как сматывая бумагу. Но коридорчик на сей раз уже завершался массивной двустворчатой дверью, которая тоже была закрыта - очевидно, в этом доме считалось дурным тоном оставлять двери открытыми. Желтая лента уходила под нее и пропадала. Остановившись, Эша потянула за нее, и лента послушно поползла из-за двери - и ползла до тех пор, пока не закончилась аккуратно оторванным краем. Выругавшись, Шталь швырнула рулон в одну из створок, тот отскочил и весело покатился по полу. Начищенные дверные ручки невозмутимо поблескивали, и им явно было все равно - повернут их или нет. Все здесь было равнодушным. Равнодушным и безмолвным, и только минорная пьяная моцартовская серенада тихо лилась в коридор, и Эша на сей раз совершенно не удивилась тому, что звуки фортепиано доносятся откуда-то сверху.

Ну, что будем делать, товарищ герпетолог? Откроем эту дверь? Или вернемся обратно и откроем какую-нибудь другую? Или попробуем вновь найти Яну - бояться вдвоем всяко веселее. Или просто найдем себе местечко поудобней и обоснуемся там на долгий отдых, прихватив бутылку? Наверное, рано или поздно, здесь все так делают.

Шталь глубоко вздохнула, решительно схватилась за ручки и повернула их. Тяжелые створки медленно поплыли в стороны с готическим скрипом, являя большую безлюдную спальню, оформленную в пурпурных тонах. Кровать была аккуратно застелена, и поверх покрывала безмятежно спала толстая белая кошка. На столике стояли четыре бокала и несколько пустых бутылок, еще одна, разбитая, валялась возле ножки, и среди осколков на богатом пурпурном ковре расползлось темное пятно. Возможно, это было вино, а возможно и нет. Проверять Эша не стала, ибо увидела нечто гораздо более интересное - еще одни двустворчатые двери в противоположной стене спальни. Эти двери, в отличие от остальных, были приоткрыты, а за ними... боже, а за ними - стена коридора - стена, по которой вразнобой скакали песочные лошади, и распахнутая дверь в этой стене, и лилово-розовая комната за ней, и пышные азалии, и занавески, развевающиеся в открытом окне, и ее собственная сумка у кровати, и платье, переброшенное через спинку стула, и многоногая негодяйка, расхаживающая по ковру без всякого на то разрешения!

Пискнув от восторга, Эша кинулась вперед, толкнув приоткрытые дверные створки, и с грохотом выпрыгнула в коридор. И снова остановилась.

Она все еще видела свой номер - и распахнутую дверь, и вещи - но теперь эта комната была гораздо дальше, и от нее Шталь отделяла еще одна приоткрытая двустворчатая дверь, взявшаяся неизвестно откуда. И стояла Эша не в коридоре с лошадками, а в веселенькой светлой комнате с ромашковыми обоями и светло-желтой мебелью. На диване сидели два светловолосых молодых человека и занимались активным потреблением коньяка. В ответ на шумное появление Эши один из них вытаращил глаза и уронил рюмку, а другой радостно сказал:

- Вот это да!

- Кто из вас Сережа?! - выдохнула Шталь.

- Никто, - удивился уронивший рюмку. - Слушай...

Шталь не стала слушать - стремительно проскочила через ромашковую комнату и распахнула двери... и ее номер вновь был уже чуть-чуть дальше, виднеясь между еще двумя приоткрытыми дверными створками. Эша так и не успела уловить момента их появления - они словно были там всегда. Это было форменным издевательством!

На этот раз она не стала останавливаться - зло распахнула тяжелые створки, попутно ушибив локоть, и выскочила в следующую комнату, уже не оглядываясь по сторонам, а ее номер вновь был почти рядом, и все же дальше, чем прежде, и теперь перед Эшей уже были две двустворчатые двери - одна перед другой, обе приоткрытые. Она распахнула первую, но дверей стало уже три, потом пять, и чем быстрее она бежала, тем больше становилось дверей - бесконечные анфилады приоткрытых двустворчатых дверей, появляющихся из ниоткуда, и все так же в проеме последней виднелся ее номер, удаляющийся от нее на приличной скорости, словно ему вдруг вздумалось поиграть в догонялки.

Эша не смотрела по сторонам, но комнаты, через которые она пробегала, явно были обитаемы - там ругались, звенели посудой, смотрели телевизор, несколько раз ее окликали голосами разной степени испуга, удивления и раздражения, один раз даже кто-то попытался схватить ее за руку, в одной комнате мелькнуло на мгновение разъяренное пьяное женское лицо с распахнутым ртом и тут же исчезло, сменившись очередной двустворчатой дверью, а ее номер был все еще так далеко - уже непостижимо далеко, и, наконец, Шталь, не выдержав, повисла в проеме, держась за ручки дверных створок, и взвизгнула в анфиладу:

- Хватит!

Слева за стеной кто-то коротко рассмеялся - жестокий, бессердечный хохоток, сразу же оборвавшийся, и Эша дернула головой, а когда вновь посмотрела перед собой, анфилады больше не было. И двери в ее номер не было тоже. Но была другая дверь - простая белая дверь в комнате, уставленной плетеной мебелью. На диване-качалке сидела какая-то женщина средних лет, глядя перед собой пустым взглядом. На появление Эши она никак не отреагировала, возможно, даже не заметив ее, и Шталь, прикусив губу, тихонько прошла мимо и открыла белую дверь.