Мария Барышева - Говорящие с...

- Ё!

- Вот и я сказал то же самое, - поддержал Михаил, - а она давай мне сразу про Конфуция...

- Да ты сам начал про Конфуция! - возмутилась Эша.

- Подождите, какой еще Конфуций?! - замахал руками Слава. - Я так понимаю, вы хотите собрать вместе всех, кто здесь заблудился? А помимо естественной гуманной цели какой от этого прок? Думаете, Домовые выйдут в полном составе и толкнут возмущенную речь - мол, что ж это, вы, ребята, делаете? Нехорошо так делать! Или выход появится волшебным образом? Скорее всего, вообще ничего не произойдет. Так и будем ходить тут до скончания веков, держась за руки, а они - хихикать в своих комнатах...

- Ты встречал тут какие-нибудь свои вещи? - перебила его Шталь.

- Лампы, о которой ты говорила, я не видел. Но видел торшер в одной из комнат. Забавный такой торшер - любил мигать под музыку, особенно если ее насвистывать... - взгляд Славы подернулся ностальгической дымкой. - Помню, в Брянске...

- Но ты его не слышал, - утвердительно сказал Михаил, и во взгляде напарника вновь появилась ясность, отчего-то чуть виноватая.

- Нет. И он больше не... Обычный торшер. И он, да и все светильники вокруг - такое странное ощущение, как будто они... умерли?

- Скорее, в анабиозе, - заметила Эша. - Кстати, а как ты выбрался с террас?

- Сам не понял, - человечек пожал плечами. - Ходил, ходил - и вдруг дверь. Может, террасам просто надоело, что я по ним ходил?

- Может, они карликов не любят? - предположил водитель.

- Я не карлик, я низкий! - вскипел Слава. - Сейчас как дам в ухо!

- Мне присесть?

- Сколько можно трепаться?! - вполне справедливо возмутились из отряда. - Делайте что-нибудь!..

Ответить им никто не успел - из полуоткрытой двери выглянула вдруг взлохмаченная голова и вопросила:

- Вам кого?

- Там только что никого не было! - изумился Слава и вытянул шею. - Да и комната-то не та!

- А я тебе о чем толкую уже три часа! - рявкнул Михаил и, вдвинув выглянувшего обратно в комнату, шагнул следом, перехватив Эшу за руку. Слава недовольно взялся за другую его руку, а свободной ухватил какую-то даму, и шествие, раскачиваясь и спотыкаясь, начало медленно втягиваться в комнату, словно пьяная гусеница.

С тех пор, как Эша была в этой комнате, здесь практически ничего не изменилось, только один из дерущихся теперь спал, наполовину заползши под диван. Прочие же участники драки продолжали с утомленным азартом кататься по полу, а другие обитатели комнаты, в драке не занятые, дремали в креслах. Бородатый Петя смотрел в окно, осеняя крестным знамением то себя, то комнату, то одну из штор. Шифоновая женщина и ее спутница грустно пили вино на диване, на другом диване парочка все так же целовалась, а не-родственник сонно и тоскливо разглядывал экран выключенного телевизора, подбрасывая на ладони теннисный мячик.

- Ого! - радостно сказал он, повернув голову. - Вот это я понимаю! А откуда это вы в таком количестве? Вернее, куда?

- Ищем выход! - сообщил Михаил, зорко следя, чтобы ни один из отряда не остался за дверью. - Так что собирайте манатки! Все идут с нами.

- Правда?! - шифоновая женщина взвилась с дивана, расплескав вино, и с лету кинулась Михаилу на шею. - Господи, правда?! Слава богу, мужик нашелся!

- Да, я такой, - скромно сказал водитель и деликатно высвободился, после чего пригляделся к драке, фыркнул, ворвался в ее эпицентр, и через несколько секунд драка превратилась в пять слабо подергивающихся тел, грудой сваленных на ковре. - Эй, мужик у окна, сдерни-ка пару штор! Этих тоже лучше связать.

- Вам не нужно никуда идти! - возвестил бородатый Петя, вместо того чтобы сдергивать шторы. - Нет смысла куда-то идти. Мы умерли. Поэтому и не слышат нас на улице, хоть и кричим мы прямо в окно. Здесь наше последнее пристанище...

- Это нам кажется, что мы кричим прямо в окно, - раздраженно пояснила Шталь. - Но, скорее всего, мы кричим не через одно, а через множество окон. И все они закрыты. Они не слышат нас, потому что мы кричим слишком далеко, вот и все.

- Просто и понятно, - со смешком заметил Слава, грустно поглядывая на люстру.

- Нет хода мертвым в светоносный мир живых, - продолжал зловеще вещать Петя из растрепавшейся бороды.

- Этого тоже придется связать, - подытожил Михаил, и тут Эша, шагнув к не-родственнику, обрадованно-сердито воскликнула:

- Это же мой мячик!

- Нет, мой! - рука Горбачева отдернулась, сжав пальцы на боках мячика, и его взгляд стал почти стяжательским. - Я его нашел!

- Это мячик из моей машины, - с плохо поставленным терпением произнесла Шталь. - Я их привезла с собой в багажнике целую кучу!.. семь, во всяком случае! Ты залез в мою машину?!

- Ты привезла сюда целых семь мячиков?! - неожиданно взвыл не-родственник, хватаясь свободной рукой за голову. - В это кошмарное место?! Да ты же их...

Он осекся, поспешно сдернул со стола бутылку и ополз в своем кресле, свесив голову и бессвязно бормоча что-то насчет плохого самочувствия, но и Эша, и стоявший поблизости Михаил успели уловить короткую, почти не различимую сизую вспышку в спрятавшихся под веками глазах не-родственника.

- Вот это сюрприз! - изумленно произнес Михаил, наклонившись к Эше. - Незарегистрированный, да еще из первого поколения, - он прищурился, приглядываясь к Горбачеву. - А у нас только трое его зараженных... Так может, здесь и еще кто есть?

- Если и так, они в жизни не признаются, - Эша покосилась на отряд, уже частично расположившийся в комнате и все еще раздраженно державшийся за руки. - Господи, по-моему, он считает, что я убила его мячики! Дай-ка сюда! - потянувшись, она ловко выхватила мячик из расслабившейся руки не-родственника, тот, ахнув, вскочил, но был пойман Михаилом и возвращен в кресло. Все, кто находился в комнате - даже невменяемая связанная орда - смотрели на них с жадным интересом, только парочка на диване не переставала обмениваться звучными поцелуями. Шталь бросила мячик на пол, тот лениво подпрыгнул несколько раз, прокатился мимо ноги старичка, которую тот испуганно поджал, миновал диван и остановился между ножками стула.

- Ну, - прошептала Шталь. - Ну же!

Мячик качнулся, совершил два оборота и уткнулся в ножку стула. Слабо срикошетил, прокатился в обратном направлении с полметра и замер, словно полностью лишившись сил.

- Понял? - сказала Эша страдающим глазам не-родственника, и тот, шумно вздохнув, окунул лицо в сложенные ладони. - Он всего лишь...

...не слышит... как же так... он не слышит... а ты слышишь?

...я всегда возвращаюсь... но я не могу, не могу... не пускает... запрещает...

...ты слышишь?.. ты ведь любишь?.. еще любишь?

Мячик, так и оставшийся недвижим, скулил, как потерявшийся щенок. Он выглядел самым несчастным мячиком в мире. Кроме того он выглядел самым беспомощным мячиком в мире. Краем глаза Эша увидела, как резко вздернул голову не-родственник. Казалось, он сейчас совершенно по-собачьи насторожит уши.