Мария Барышева - Говорящие с...

- И тебе удалось. Угомони сейчас же своих электротехнических друзей! Они перебудят весь квартал. И где охранник? Что ты с ним сделал?

- Он спит, - прохрипел Григорий. - Последний вечер... я не хотел, чтобы мне мешали. Магазин закрыт. Никто не придет. Я... - он закрыл глаза, и в зале вдруг мгновенно воцарилась тишина - такая густая, что у Эши заложило уши. Григорий под ней длинно вздохнул, и по его телу пробежала крупная дрожь.

- Значит, они наняли тебя, чтобы находить и убивать...

- Кого-чего кто нанял?

- Ты же только что сказала, что задушишь...

- При таких обстоятельствах реакция вполне естественная, тебе не кажется? - грубовато осведомилась Эша, чуть усилила давление, но тут же убрала решетку, увидев на лице менеджера панику. - Господи, Гриша, ты еще глупее, чем твой несостоявшийся ученик! Ты даже глупее, чем я!

Она отбросила решетку в сторону и переползла через него, по пути вдавив колено ему в живот, отчего менеджер ойкнул. Перевернувшись, села, прислонившись к стене, вытащила из кармана платок и вытерла нос. Кровь уже почти не шла, но нос ощутимо распух. Краем глаза Шталь увидела, как Григорий завозился и сел, потом, перевернувшись, по-собачьи подполз к стене по другую сторону проема, привалился к ней, издав легкий стон, и принялся ощупывать свое колено. Спрятав платок, она достала смятую пачку сигарет и закурила, глядя на неподвижные мертвые ряды приборов и пытаясь понять, что произошло - не с Григорием - с ней самой.

ты ведь можешь говорить... ты могла бы меня полюбить?..

- Можно и мне? - попросили с другой стороны проема. Не глядя, она бросила ему пачку, и через несколько секунд ее осторожно пододвинули обратно. Григорий щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.

- Ты мне чуть коленную чашечку не разбила, - пожаловался он.

- А ты мне чуть нос не сломал своим холодильником!

- Справедливо, - менеджер невесело усмехнулся. - Я... я правда ничего бы не сделал. Я ничего плохого не хотел. Никому. Просто... я хотел, чтобы они работали максимально хорошо. Чтобы они любили своих хозяев. Больше ничего. Я... я их просто улучшал. И люди были довольны. Всегда были довольны.

- Но не в этот раз, - заметила Эша. - Ты создал бракованную партию. Только вот гарантией такие дефекты не предусматриваются.

- Я здорово простудился в ту неделю, - кисло произнес Григорий. - Да еще куча всяких неприятностей... Все как-то сошлось, и... Я ошибся.

- Ты научил их не тому, да? Не тому и не так? - она повернула голову. - Не приносить пользу, не помогать... Ты научил их только любить? Любить хозяина. Кого-то одного. Из полезной техники ты превратил их в ревнивых собственников.

- Я не знаю, как это вышло. Когда я понял... было слишком поздно. Все продали. Я ничего не мог исправить. Я пробовал... те вещи, которые удалось вернуть, но они... они меня не слушают. Я перестарался... похоже. И все стало слишком заметно. Это нужно было спрятать, я... я просто испугался. Растерялся. А тут и Гоша, и это повышение...

- Я думала, на это нужно много времени, - Эша кивнула на приборы, и менеджер покачал головой, тряся пепел на пол.

- Для привязанностей... для любви нужно много времени. Для злости времени почти не требуется.

- Ясно, - пробормотала Шталь, которой абсолютно ничего не было ясно. Тотчас Григорий повернул голову и внимательно посмотрел на нее, как-то воровато утирая кровь, струящуюся из разбитой губы.

- А как ты это сделала?

- Что сделала?

- Ну... с холодильником. Который меня ударил.

- Это не я, - ответила она внезапно осипшим голосом. - Наверное, это ты опять что-то устроил... что-то не...

- Нет, ты, - упрямо заявил менеджер. - Я знаю, я почувствовал... Ты тоже говоришь?

- Говорю?

- Мы так это называем, - пояснил он как-то стыдливо. - Но ты не одна из нас, я бы тебя обязательно почувствовал... особенно так близко. Тебя кто-то обучил?

- А этому можно обучить?! - ошеломленно спросила Эша. Григорий пожал плечами.

- Я не знаю. Я никогда не пробовал. Я не... - он осекся, прижимая ладонь к лицу, и Эша с трудом удержалась, чтобы не вскочить.

- Господи, вас что - много?!

- Ну, - угрюмо произнес Григорий, - если б нас было много, ты представляешь, что бы тогда творилось с этим миром?

- Но сколько вас?! где, откуда?!.. - она невольно начала тараторить, испытывая желание вцепиться ему в свитер и трясти до тех пор, пока менеджер все не расскажет. - Вы...

- Извини, - Григорий отвернулся, - я не имею права. Я вообще... дурака свалял!..

- Черт! - Шталь, все-таки, вскочила и, подойдя к нему, с размаху плюхнулась на пол, позабыв и про изящество, и про манеры, и про собственное оскорбленное достоинство, - даже про разбитый нос. Подогнув ноги и уперевшись ладонями в холодные плиты, она жадно посмотрела на менеджера, и тот почему-то улыбнулся - наверное, смотреть на нее со стороны было сейчас очень потешно. - Гриша, ты... ваши кодексы, конечно... но... это что же получается, есть определенное количество народу, который умеет такое делать?! - Эша мотнула головой в сторону зала. - Как ты?!

Григорий молча докурил сигарету, так же молча затушил ее о пол и поднял на нее усталый взгляд. Он смотрел так долго, что Шталь стало не по себе, она подалась назад, отодвигаясь, и в тот же момент менеджер сказал:

- Таких я не встречал. Я умею... только с той техникой, что ты видела в отделе. Ни с чем другим больше. Я не знаю, почему. Я не знаю, как. Может, это как-то связано с тем, что я... до того, как... очень долго работал в таких отделах. Многие магазины устроены одинаково... И мне... мне нравится такая техника. Всегда нравилась. А те, с кем мне доводилось встречаться... у них совсем другие разговоры. И собеседники у них тоже другие.

- Какие? Что они умеют?

Григорий упрямо покачал головой и снова принялся ощупывать свое колено.

- Ты встречал тех, которые... меняют мебель? Посуду? Делают скучающую одежду? Злые книги? Слушай! - она шлепнула ладонями по полу. - Хорошо, не хочешь говорить - не надо! Но ты можешь, по крайней мере, сказать есть ли такие?!

Не поднимая глаз, он хмуро ответил:

- Есть. Но ты ведь и сама должна это знать. Ты знаешь про вещи. Ты нашла меня. Ты говоришь...

- Да не говорю я! - взвыла Эша. - Тебе показалось! Этого быть не может! Никто меня не обучал!

- Может, - менеджер искоса посмотрел на нее, - он просто тебе об этом не сказал? Я не знаю, как этому учат. Может, ты просто не помнишь? Вот мы, например, не помним. Я не видел никого, кто знает, откуда у него... Мы лишь несколько лет такие. Мы ничего этого не умели раньше. Мы... многие из нас, и я тоже вначале решили, что это что-то вроде телекинеза... но мы встречались с такими людьми и... Они совсем на нас непохожи. У них совсем другая сила. Она... в какой-то степени соответствует законам этого мира. Физиология, биохимия мозга, физика... генетика, способность организма... Но то, что есть у нас... оно этому миру совершенно чужое. И мы... тоже стали какими-то чужими. Вначале это пугало. Теперь, - он криво улыбнулся, - теперь ничего. Привыкли. Я... в принципе, я доволен. И все-таки, - Григорий прищурился, - почему мне так знакомо твое лицо?