Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

- Чёрт возьми, Олистер! А ты в курсе, что король Горлива хочет отменить закон, в котором говориться о том, что армия принадлежит только государству? Не слышал? Официально это снизит расходы государства, неофициально нихрена они не снижают, наоборот, теперь государство будет полностью содержать всю армию, а не графы! Как было десять тысяч человек, разрешённых договором, так и будет, но дворяне смогут иметь свои неофициальные армии, именуемые свитами.

- Гризбунг это предотвратит.

- Как? Он не имеет права соваться в дела суверенного государства кроме внешнеполитических. А договор с горцами о поставках зерна? Конечно, горцы заплатили за хлеб монетой, но ты же знаешь об их предрассудках. Гризбунг был идиотом, когда отказал в поставках их послу, решив, что несколько десятков тысяч пастухов, сидящих высоко в горах, ему не страшны. А Кролистан не отказал, и теперь в глазах горцев он спас тысячи их детей, которые в то время умирали от голода, а Гризбунг бросил их на произвол. И тебе не кажется странным участившиеся приграничные конфликты? Банды горцев продолжают сходить с гор, какие-то уничтожаются, а какие-то проходят и исчезают. Прибавь к этому участившиеся нападения на форпосты. Каждый горец умеет владеть оружием, так что теоретически их армия больше нашей. А теперь посмотри на факты. У Гризбунга есть регулярная армия числом в десять тысяч человек. Это позволит нам создать ядро армии наступления числом в пять тысяч человек, две тысячи конницы, полторы лучников и ещё пятнадцать сотен пикинеров. К тысяче, стоящей на границе с Горливом надо будет перебросить ещё одну, чтобы прикрывать тылы. Пяти сотен, расположенных рядом с Ядовитым морем будет достаточно, чтобы обороняться против пиратов с островов. Полторы тысячи двинутся к границе с Голыми горами, пять сотен усилят границу, остальные будут проводить репрессии, целью которых будет уничтожение горцев-партизан. К пятитысячной армии Гризбунга ты добавишь свои семь сотен мечников, плюс мой полк из пятисот человек. Если пошукать по остальным дворянам наберётся ещё не менее двух тысяч человек. Армия в восемь-восемь с половиной тысяч человек. Горлив по моим прикидкам сможет выставить не более шести тысяч человек, у них тоже есть границы, которые не стоит оголять.

- Во-первых, если горцы или пираты прорвут заслоны, страна окажется беззащитной. Во-вторых, по моим прикидкам Кролистан сможет выставить не менее восьми тысяч человек, ведь у него договор с горцами, про который я знаю больше, чем ты, а у Горлива с Голыми горами очень длинная граница, на которой стоит две с половиной тысячи человек. Ты посчитал, что они смогут убрать с этой границы тысячу человек, а я тебе говорю, что это будет не меньше двух тысяч. Нападающая армия несёт большие потери. Наше нападение захлебнётся, мы застопоримся на приграничных крепостях, где стоит две тысячи человек, а у Кролистана останется боеспособная шеститысячная армия. Надо ждать. К тому же, у меня есть козырь...

- Виллита? - насмешливо спросил Ульский. - Кролистан не так стар, чтобы думать о том, что он умрёт через три года. А ещё у него осталось три прямых наследника от двух официальных жён, бастарды тут не причём. К тому же, Виллита, к нашему сожалению, женщина. Не надо ждать. Ударим, разгромим юг, разрушим экономику, передвинем пограничные столбы, а лет через десять полностью подчиним себе.

- Ты оптимист. Я не отрицаю, что может произойти так, но... Но есть много "но". Что ж, наш разговор зашёл в тупик... - Олистер понизил голос, и Велион больше ничего не слышал.

Могильщик стоял у двери, кляня себя. "Не лезьте в политику", - говорил он братьям. Он уже думал об этом, но тогда всё было не так страшно. Что ж, скорее всего, он совершит ещё несколько политических убийств и исчезнет. Ульский явно будет одним из тех, кого он убьёт. Даже если ему удастся прикончить Олистера и выжить, за ним начнётся такая охота... Что же делать? Бежать в Горлив? Горлив, который вот-вот охватит война. Впрочем, Коросское королевство скоро тоже будет вовлечено в войну... Надо бежать. Пусть уж лучше Олистер ищет его за измену, чем его будут искать за всё то, что он сделает, а сделать ему придётся много. Хотя, разницы никакой, итог будет один - его убьют, что приспешники Олистера, что кто-то другой. А значит, если он решит бежать сейчас, бежать надо будет далеко, пусть Крами думает, что он сгинул в могильнике.

Дверь распахнулась, из неё вышел Ульский. Вид у него был раздражённый. Граф чуть не столкнулся с могильщиком, бросил на него злой взгляд, а потом неожиданно усмехнулся и ушёл.

- Велион, зайди! - крикнул из-за двери Олистер.

Велион послушно зашёл. Герцог сидел за столом и угрюмо смотрел на карту.

- Повздорили? - поинтересовался Велион.

- Слышал что-то? - настороженно спросил Олистер.

- Вид у вас обоих что-то больно недовольный.

- Ага. Ну да, повздорили. И поэтому ты кое-что сделаешь. Убьёшь Ульского. Нам нельзя торопиться.

- Вы сейчас торопитесь, - заметил могильщик. "Мне крышка", - угрюмо подумал он.

- Что? - переспросил герцог. - А, - он устало рассмеялся. - Я не об этом. Ты убьёшь Ульского, и сделаешь это сегодня. Мои люди в этом замке рассказали про тайные ходы...

Олистер не договорил. Велион услышал тихий скрип за спиной и, почуяв неладное, выхватил меч. Одновременно из-за двери послышался другой скрежет, здорово напоминающий звук, который раздаётся, когда двигаю что-то тяжёлое. Как, например, комод, который стоял в паре шагов от двери...

Велион, ориентируясь на звук, повернулся и рванул, делая наугад выпад мечом. Первая его атака стала последней. Плечо рванула боль, по спине и груди заструилась кровь, но и клинок могильщика вошёл глубоко в плоть атакующего, в самое солнечное сплетение. Велион вскрикнул, когда нападающий начал заваливаться назад, и рука, всё ещё сжимающая рукоять, выдернула меч из плеча могильщика, расширяя рану.

- Молодец! - рассмеялся Олистер, его голос был нервным. - Покушение не удалось, нас выпустят из замка, а Ульский свалит всё на слуг своего мёртвого зятька.

Велион молчал, угрюмо глядя на убитого им.

- Велион, ты меня слышишь? Ты тяжело ранен?

- Олистер! - взревел могильщик, обретя, наконец, дар речи. - Уёбок!

- Не понял... - ошеломлённо пробормотал герцог. Но ему быстро удалось совладать с собой. - Холоп, ты что себе позволяешь?! - зарычал он.

Велион повернулся к Олистеру и сделал шаг вперёд. Левая рука отнималась, кафтан уже пропитался кровью. Но могильщику было плевать.

- Олистер, - прошипел он. - Нет, дядя.

- Дядя?

Могильщика прорвало. Всё, что кипело в нём последние дни, вырвалось наружу. Гнев, страх, ненависть - всему этому должен придти конец.

- Да, дядя! - рявкнул могильщик. Ему хотелось выговориться. - Ты убил моего отца, из-за тебя погибла моя мать, ты выбросил меня на улицу! Приказал убить моих друзей-могильщиков, помнишь? Тех, что принесли тебе вещи с твоим новым гербом, помнишь их? Из-за тебя я убил человека, которого сто лет назад считал другом, но это, мать твою, ничего не меняет!