Фрэнсис Вилсон - Рожденный дважды

— Все будет хорошо, дорогая, — сказала она, гладя длинные мокрые волосы племянницы.

Я спасу тебя от этой напасти. Я вырву порчу из тебя и верну тебе твою прежнюю чистоту.

Она ненавидела себя за то, что вынуждена утаивать от племянницы правду. Несмотря на ее горячее стремление избавить Кэрол от Сатаны, Грейс страшило предстоящее отвратительное действо, она хотела как можно дольше оттянуть неприятный момент и совершить все в кратчайшее по возможности время — пусть это будет крошечная горькая пилюля, которую можно проглотить сразу.

— Тетя Грейс, ты знаешь этих людей?

— Да. Да. Знаю их со среды, когда начался Великий пост.

— А ты можешь отослать их отсюда?

— Не волнуйся. Ты знаешь, что я не допущу, чтобы с моей племянницей что-нибудь случилось. Завтра тебе все это покажется сном, и ты почувствуешь себя хорошо. Даже лучше, чем сейчас.

Ты будешь свободна от той скверны, что сейчас зреет внутри тебя.

Она почувствовала, что напряжение Кэрол спадает, однако в глазах племянницы все еще стоял страх, когда она, отстранившись, посмотрела Грейс в лицо.

— Пожалуйста, заставь их уйти отсюда. Посмотри, что они сделали с Ионой!

— Покажи.

Грейс последовала за Кэрол в комнату направо. Ей до сих пор не доводилось видеть так роскошно обставленного дома. Она замерла на пороге при виде Ионы Стивенса, привязанного к стулу и пытающегося избавиться от своих пут.

— Ты?! — крикнул Иона, увидев ее. Его единственный глаз на лице, искаженном гневом, смотрел на нее с ненавистью.

— Я должен был знать, что ты замешана в этом!

Должен был знать? Что он имел в виду?

Но внезапно центральной фигурой в этой сцене стала Эмма. Она вырвалась из рук Избранных, стороживших ее, и бросилась через комнату к Грейс, готовая вцепиться ей в глотку скрюченными, как когти, пальцами.

— Это ты, ты убила моего Джимми! — визжала она. — Ты, ты, ты-ы-ы-ы!

Грейс отступила назад, и одному из Избранных, к счастью, удалось схватить Эмму, не дав ей добраться до Грейс. Эмма выкрикивала что-то бессвязно, она плевалась, кусала и пинала ногами своих стражей, пытавшихся повалить ее на пол. Она походила на безумную, на дикого раненого зверя. В конце концов, то ли от усталости, то ли осознав свое бессилие — Грейс не могла сказать почему, — Эмма стихла и лежала на цветастом ковре, устилавшем пол, тяжело дыша и скрипя зубами.

Раненый зверь, конечно, она была ранена. Бедного Джима нельзя винить в том, что он родился без души. Сатана использовал его, чтобы бедная Кэрол забеременела, а затем избавился от него. Грейс от души жалела бедняжку Эмму, потерявшую Джима, но это не мешало ей смертельно бояться ее гнева.

Джим использован. Кэрол использована, и Кэрол суждено, вне всякого сомнения, погибнуть, как погиб Джим, после того, как она выполнит свое назначение и родит Антихриста. Все это так мерзко, так подло! Но Грейс сегодня положит конец этой мерзости.

Она с облегчением наблюдала, как мужчины подняли Эмму с пола и усадили в кресло, чтобы привязать, как и ее мужа.

— Она убила моего Джимми! — жалобно причитала Эмма. — Она убила моего Джимми и поплатится за это!

— Эмма, пожалуйста, — говорила Кэрол. — Грейс не имеет никакого отношения к этому. — Она с мольбой посмотрела на тетку. — Ведь правда, тетя Грейс?

Грейс покачала головой.

В какой-то мере это была правда. Она возражала против той первой поездки в Монро, не хотела участвовать в ней. А во время трагического инцидента так и не вышла из машины.

— Она лжет! — закричал Иона. — Она была там! Я видел ее в одной из машин!

Кэрол пристально посмотрела на нее.

— Это ведь неправда?

Грейс не могла заставить себя лгать племяннице.

— Ты должна понять, Кэрол, я…

— Она была там, чтобы убить Джима! — крикнул Иона. — А сейчас она здесь, чтобы убить дитя Джима!

Грейс отдала бы жизнь, чтобы не видеть ужаса, исказившего лицо племянницы.

Кэрол прошептала:

— Нет!

— Кэрол, дорогая, ты должна знать, что ребенок, которого ты носишь, — не дитя Джима. Это…

Кэрол закрыла уши руками и пронзительно закричала:

— Нет!

Билл пережидал разбушевавшуюся грозу вместе с родителями в их семейной гостиной. Теперь, когда ливень перешел в небольшой дождь, а гром гремел вдалеке, он пустился в путь. Температура воздуха упала на добрых десять градусов. Зима давала последний бой весне. Чтобы очистить ветровое стекло, он поставил антиобледенитель на максимальную мощность.

Ему нужно было проехать мимо старого дома Кэрол и Джима по пути к Глен-Коув-роуд. Минуя почерневшие руины дома 124 по Колльер-стрит, он почувствовал боль в груди.

— Это заставило его вспомнить о Кэрол, и он подумал: как она, все ли у нее в порядке?

Но конечно же все должно быть в порядке — ведь она в особняке Хэнли вместе с родителями Джима.

Но почему тогда его упорно не оставляет тревожное чувство, будто с ней что-то неладно?

Он приближался к Глен-Коув-роуд и собирался повернуть на юг, но вместо этого резко вырулил к обочине у станции Ситго и остановил машину. Чувство тревоги все возрастало.

Это глупо, подумал он.

Билл не верил в предчувствия, или ясновидение, или в экстрасенсную ерунду. Они противоречили не только учению Церкви, но и его личному опыту.

И тем не менее он не мог избавиться от чувства, что Кэрол нуждается в нем.

Он включил двигатель и направился снова в сторону Глен-Коув-роуд, затем затормозил и стукнул по рулевому колесу кулаком.

Билл понял, что не успокоится, пока не избавится от этого чувства.

Он въехал на территорию станции Ситго, вытащил из кармана записку с номером телефона особняка Хэнли и опустил монету. Гудка не последовало. Включилась телефонистка и сообщила, что телефон испорчен. Все телефонные линии северной части округа Нассау повреждены. Знаете ли, гроза!

Правильно, гроза. Может быть, особняк пострадал. Может быть, в этот момент он охвачен пожаром.

Проклятье! Он решил поехать туда. Просто проехать мимо. Он не остановится. Только убедится, что все в порядке, а затем повернет на Куинс.

Билл поехал напрямик через район порта, но ему пришлось замедлить ход, так как машины двигались в объезд в связи с пожаром на Тремент-стрит. Он присоединился к любопытным, старавшимся разглядеть, что горит на верху холма. Похоже, пожар был где-то в районе церкви Скорбящей Божьей Матери. Ему в голову пришла ужасная мысль: может быть, горящее здание — это церковь? Он служил там мессу только сегодня утром.

У него появилось искушение остановить машину и побежать наверх, посмотреть, что горит. Если церковь Божьей Матери, он, быть может, сумеет помочь отцу Роули. Но зрелище пожара усилило его беспокойство за Кэрол. Он направил машину к Шор-Драйв.