Фрэнсис Вилсон - Ночной мир

Джек вышел вперед и остановился перед Расаломом с автоматом в руках. Ба встал у двери, тоже вооруженный, позади стоял Ник.

— Кто ты такой, черт возьми? — спросил Джек.

— Когда-то я знал его как Рафа Лосмару, — сказал Билл, — но подлинное его имя — Расалом.

Джек скептически посмотрел на Билла, потом перевел взгляд на голого, худого Расалома.

— Да вы меня дурачите. Это… это и есть причина всего, что сейчас происходит на Земле?

Расалом отвесил поклон, нисколько не смущенный их вторжением:

— Я к вашим услугам.

Билл увидел нож, торчащий из живота Расалома.

— Это что, нож?

— Кажется, да, — сказал Джек. Вид ножа привел его в возбуждение. Он готов был взорваться. — Мне кажется, я уже принимал участие в таком спектакле.

Пока Кэрол старалась понять, что Джек имеет в виду, Расалом, улыбнувшись, вытащил из живота лезвие ножа.

— Не стоит волноваться, отец Билл. На мне все быстро заживает.

— Да? — спросил Джек. На его лице застыла ярость. Одним коротким и плавным движением он выставил автомат вперед на длину руки, так что его дуло оказалось в каких-то дюймах от лица Расалома. — Тогда попробуй залечить вот это.

Раздался оглушительный грохот. Билл вскрикнул от неожиданности, а Кэрол, прижавшаяся к нему, отвернулась, но успела увидеть вспышку, вырвавшуюся из дула автомата. Расалому разнесло голову.

В наступившей тишине Билл услышал сквозь звон в ушах:

— Посмотрите!

Кэрол обернулась и увидела на полу обезглавленного Расалома. Тело его сморщилось, словно высохло. И тут она поняла почему. Из среза его шеи сыпалась земля.

— Грязь, — сказал Джек, пнув тело ногой. — Этот парень был не более чем оболочка из кожи, наполненная грязью. — Глаза его дико сверкали, на губах застыла жестокая улыбка. — Просто мешок с грязью.

В это время в комнату вошел Глэкен:

— Что здесь происходит?

Кэрол коротко рассказала ему о событиях последних двадцати минут. Глэкен, слушая, все время кивал.

— Значит, он сказал, что оставит вашу кожу в туалете? — переспросил он.

Кэрол почувствовала, как Билл еще крепче обнимает ее за плечи.

— Но зачем? — спросил Билл. — Какой в этом смысл?

— Это еще один его трюк, — объяснил Глэкен. — Еще один способ развлечься, пока он ждет завершения Перемен, еще один ход, чтобы поставить в тупик, смутить, ослабить и запугать. Наверное, он хотел оставить кожу Кэрол вместе со своей. Ужасное напоминание для меня о том, что его Перемены близятся к завершению.

Глэкен подошел к останкам Расалома, взял его за ноги и стал поднимать. Джек ему помогал. Вместе они вытрясли грязь из кожаной оболочки. Она стала легкой и тонкой и напоминала теперь детский, комбинезон огромного размера. Глэкен скатал ее, сунул под мышку и пошел к двери.

— Спускайтесь вниз. Я хочу избавиться от этого раз и навсегда. А потом нам нужно будет заняться кое-какими делами.

Кожа Расалома дымилась, свертывалась, из коричневой стала черной, постепенно сгорая. Кэрол смотрела, как Глэкен кочергой заталкивает ее поглубже в огонь. Когда же от нее остался один пепел, Глэкен оглядел собравшихся.

То же самое сделала Кэрол. Незадолго до этого к ним присоединились Сильвия и Джеффи, который не отходил от матери. Сильвия молча сидела в углу огромного дивана, бледная, отрешенная, погруженная в свое горе. У Кэрол заныло сердце от жалости. Так не хватало Алана. Билл уже рассказал ей о том, что произошло прошлой ночью. Кэрол так и не успела поближе познакомиться с этим человеком, передвигавшимся в кресле, но во время их короткого общения в прошлую субботу почувствовала в нем силу и цельность. А теперь, глядя на Сильвию, поняла, что и она такая же сильная и волевая. Эту женщину не сломило несчастье. Ба возвышался над ней, словно бессменный часовой.

Кэрол чуть откинулась назад, прикоснувшись плечом к Биллу, Ник сидел по другую сторону от Билла, выпрямившись и застыв в неподвижности, не обращая внимания на происходящее вокруг. С краю сидел Джек, недоступный для окружающих, молчаливый, почти с таким же отсутствующим выражением лица, как у Ника.

— Ну вот, — сказал Глэкен, засунув руки в карманы, — вернулись наши странники. Что вы с собой привезли?

Билл залез в мешок, вытащил несколько ржавых кусочков металла причудливой формы и высыпал их на мраморный кофейный столик.

— Вот все, что мне удалось найти.

Глэкен сгреб кусочки, внимательно осмотрел и кивнул.

— Поразительно. Это и в самом деле остатки меча. Но каким образом?..

— Ник мне помог. Без него я бы ничего не сделал. Но хватит ли их?..

— Вполне. Нам нужен лишь образец металла. — Он обернулся к Джеку: — А как ваши успехи на Мауи?

Джек бросил на стол тяжелое, причудливой формы ожерелье. Оно скользнуло по столу, остановившись напротив Глэкена.

— Надеюсь, ожерелье вам тоже нужно только в качестве образца.

Глэкен взял его, но даже не стал осматривать. Казалось, едва дотронувшись до него, он уже знал, что это то самое ожерелье.

— Отлично. Очень хорошо. А второе где?

— Вот со вторым проблемы, — сказал Джек, опустив глаза, — я не смог его добыть.

Кэрол увидела, как сильно побледнел Глэкен. Он сел — очень осторожно.

— Не смог добыть?

Джек вкратце рассказал о том, что случилось на Мауи.

— Меня одурачили, — произнес он, закончив рассказ. — Калабати показалась мне не такой, как прежде. Я думал, она изменилась. И ошибся. Чудовищно ошибся. Но ведь это не страшно, да? У вас есть все, чтобы сделать свое, дел о, ведь так? Я имею в виду: у вас есть мальчик, обломки старого меча и одно ожерелье. Ведь этого достаточно, правда?

Глэкен какое-то время сидел абсолютно неподвижно, потом покачал головой, медленно, с выражением боли на лице.

— Нет, Джек, мне очень хотелось бы, чтобы это было так, но, к сожалению, нужны оба ожерелья.

Джек вскочил и принялся расхаживать по комнате. За последние дни Кэрол узнала о нем кое-что и от Глэкена, например, что он зарабатывает на жизнь, оказывая услуги несправедливо обиженным людям. Этот человек, как показалось Кэрол, видимо, не привык проигрывать, и сейчас его мучило сознание поражения.

— Я не знаю, где она сейчас. Она сбежала, исчезла. Она может находиться где угодно.

— Не переживай, Джек, — сказал Глэкен, — ты сделал все что мог.

— Но я не довел дело до конца!

— Вряд ли кто-то другой добыл бы даже одно ожерелье.

— Все это, конечно, прекрасно, но ведь вы говорите, что одним ожерельем не обойтись, значит — вся поездка оказалась пустой тратой времени. Так же как и поездка Билла. А не возьми я с собой Ба, останься он дома… — Джек умолк с мукой в глазах, оглядел всех, кто был в комнате, и лишь через несколько секунд заговорил снова: — Я прохлопал это дело, разве нет? И теперь мы в безвыходном положении. Я всех вас подвел. Я очень виноват.