Дэн Симмонс - Молитвы разбитому камню

— Он назвал это «Комедией», а лизоблюды-потомки окрестили ее «Божественной». — Итальянец, нахмурившись, грозно смотрел на брата Фредди, словно строгий учитель на нерадивого ученика.

— Простите, я не…

Один из операторов принялся разбирать камеру. Все объективы были направлены в сторону от сцены, но картинка на мониторах не менялась.

— Алигьери! Мерзкий плюгавенький флорентиец, вожделевший восьмилетнюю девочку! За всю свою ничтожную жизнь написал одно-единственное удобоваримое произведение! — Ванни Фуччи нетерпеливо повернулся к остальным гостям. — Ну же! Вы что — читать не умеете?

Пятеро христиан на диване дружно шарахнулись от него.

— Данте! — завопил смуглый иностранец. — Данте Алигьери! Да что с вами такое, джентльмены? Будущим фундаменталистам что, делают лоботомию? Или у вас в голове вместо мозгов алабамская кукуруза насыпана? Данте!

— Минуточку… — Брат Фредди привстал с кресла.

— Да что вы, собственно говоря… — Фрэнк Флинси тоже поднялся со своего места.

— Да кто вы, собственно говоря… — Бубба Дитерс, потрясая крюком, вскочил с дивана.

— Эй! Эй! Эй! — закричали хором чудесные тройняшки, безуспешно пытаясь спрыгнуть на пол.

— СИДЕТЬ! — прорычал итальянец.

Этот рык мало походил на человеческий голос. По крайней мере, без микрофона человек не способен издать подобный звук. Брату Фредди однажды здорово не повезло: во время выездной кампании он случайно встал прямо перед тридцатью огромными колонками, и тут режиссер как раз решил проверить аппаратуру, причем врубил полную громкость. В этот раз эффект получился сходный, только гораздо сильнее. Брат Билли Боб и другие работники студии упали на колени, одновременно пытаясь сорвать с себя наушники. Наверху раскололось несколько стеклянных плафонов. Зрители разом вжались в стулья и дружно всхлипнули, словно заскулил один гигантский трехсотголовый зверь, а затем наступила мертвая тишина. Похоже, никто даже не дышал. Фредди плюхнулся обратно в кресло, его гости попадали на диван.

— Это сделал Алигьери, — как ни в чем не бывало продолжал Ванни Фуччи обычным голосом. — Умственное ничтожество с воображением как у навозного жука, но именно он это сделал. А все почему? Всего лишь потому, что никто не сделал этого до него.

— Сделал что? — спросил брат Фредди, с ужасом взирая на психопата в плюшевом кресле.

— Создал ад.

— Чушь! — завопил преподобный Фрэнк Флинси, автор четырнадцати монографий о конце света. — Ад создал Господь наш Иегова, ад и все остальное тоже.

— Да ну? — усмехнулся Ванни. — И где же именно, позвольте спросить, об этом написано в вашей Библии? В вашей насквозь шовинистической книжонке, составленной из подобранных наугад примитивных преданий?

Брат Фредди испугался, что вот сейчас, в прямом эфире собственного телешоу, на глазах у трех миллионов трехсот тысяч американских семей его хватит удар. Сердце ведущего судорожно сжималось, лицо стало малиновым, но даже в этот трудный момент мозг преподобного работал не переставая. Он все еще искал подходящую цитату из Писания.

— Я расскажу вам об одном эксперименте, проведенном в тысяча девятьсот восемьдесят втором году в университете Париж-юг, — не унимался Ванни Фуччи. — Группа ученых, специалистов в области квантовой физики, под руководством Алена Аспе [36] Ален Аспе (р. 1947) — французский физик. изучала поведение двух фотонов. Эти фотоны летели в противоположных направлениях от источника света. В ходе эксперимента подтвердилась одна из основных теорий квантовой механики: измерение одного фотона немедленно сказывалось на природе второго. Фотоны, да будет вам известно, джентльмены, перемещаются со скоростью света. Очевидно, что скорость передачи информации не может превышать скорость света. Но сам процесс определения природы одного фотона мгновенно изменяет природу другого. Вывод очевиден. Улавливаете?

— Хы-ы-ы? — прогнусавил брат Фредди.

— Хы-ы-ы? — отозвались с дивана пятеро гостей.

— Вот именно, — согласился Ванни Фуччи. — Ваш эксперимент лишь подтвердил то, что нам в аду уже давно известно. Реальность созидает обратившийся к ней великий разум, разум того, кто первым решился ее измерить. Новые идеи формируют новые законы природы, и Вселенная послушно меняется. Это Ньютон создал законы тяготения, а потом космос подстроился под его концепцию. Эйнштейн определил соотношение времени и пространства и тем самым перекроил Вселенную. А Данте Алигьери, полоумный идиот-невротик, начертал первую подробную карту ада, и ад появился, чтобы потрафить всеобщему представлению о нем.

— Но это же абсурд, — выдавил из себя брат Фредди. Он напрочь забыл о камерах, зрителях, вообще обо всем, захваченный чудовищной, порочной, но самое главное — богохульной логикой сумасшедшего итальянца. — Если бы это… была правда, мир… все вокруг… безостановочно бы менялось.

— Вот именно. — Ванни Фуччи снова улыбнулся, продемонстрировав маленькие белоснежные зубки, очень острые на вид.

— Ну… тогда… ад бы менялся тоже… — тужился брат Фредди. — Данте написал о нем много лет назад. Триста, четыреста лет, а то и больше…

— Он умер в тысяча триста двадцать первом году.

— Да… ну… и вот…

— Вы ничегошеньки не поняли, — покачал головой Ванни Фуччи. — Если концепция по-настоящему значительна, детальна и всеохватна, если она способна перекроить под себя Вселенную — она будет доминировать сколь угодно долго. До тех пор, пока не сформулируют другую столь же мощную парадигму, которую примет общественное сознание. К примеру, ваш ветхозаветный Бог держался тысячи лет… А потом его вытеснил гораздо более цивилизованный, хотя и довольно шизофренический новозаветный Господь. И даже эта новейшая и явно более слабая версия протянула целых полторы тысячи лет и лишь теперь рискует окончательно загнуться от приступа аллергии, вызванного современной наукой.

Брат Фредди не сомневался, что сейчас его хватит удар.

— Но ад-то кто возьмется перекраивать? — трагическим тоном возгласил Ванни Фуччи. — В нынешнем столетии немцам это почти удалось, но они потерпели крах прежде, чем их идеи успели закрепиться в массовом сознании. Так что у нас в аду все по-старому. Все те же вечные пытки. В вашем мизинце на ноге, в вашем аппендиксе смысла и то больше.

«Это же, наверное, демон», — осенило наконец брата Фредди. Сорок с лишним лет он проповедовал, устрашая паству демонами, рассказывал о свойствах демонов, искал демоническое влияние во всем, начиная с рок-музыки и заканчивая постановлениями Федеральной комиссии связи. Демоны, учил он, повсюду: в школах, в компьютерных играх, на логотипах кукурузных хлопьев. Фредди считался одним из главных экспертов по демонам в стране и сколотил на этом немаленькое состояние. Теперь же прямо перед ним сидел человек, вполне вероятно одержимый демоном, а возможно, и сам являвшийся таковым, и эта мысль брата Фредди почему-то немного смущала. Ничего подобного он в жизни своей не видел, разве что когда у жены преподобного Джима Бэккера, Тэмми Фэй, [37] Тэмми Фэй Бэккер Месснер (1942–2007) — американская телепроповедница, певица и предприниматель, в 1961–1992 годах жена Джима Бэккера. разыгрались «демоны-шопоголики». Это было еще до скандального развода.