Сергей Саканский - Амфора. Тайна древнего могильника

Где-то высоко в небе гудел самолет. Не видя его, Глеб не мог понять, откуда и куда он летит. Он подумал о ребятах в кабине и о пассажирах. Может быть, кто-то из них сейчас смотрит вниз и видит в сине-зеленой глубине этот свинарник, который выглядит крошечной полоской с высоты десяти километров. И территория АЭС тоже ему видна. Все так буднично, мирно, ничто не говорит о том, что скоро в этой местности произойдет трагедия, в сравнении с которой Чернобыль – лишь маленькая сценка в репетиции грядущего спектакля.

Они осмотрели свинарник до последнего угла: выхода отсюда не было никакого. Окна узкие, вторая дверь, ведущая из подсобки наружу, заперта. В юго-восточном углу стена обвалилась от ветхости, но пролом был тщательно заколочен досками. Ясно, что их тюремщики позаботились обо всем заранее. И матрасы эти – вовсе они не бомжовые, а также приготовлены для них. Вполне комфортабельный зиндан. Тьфу, не годится слово, – Глеб вспомнил в который раз, что Доцоев – какой-то русский террорист.

Странное дело: что это за русский терроризм, каковы его корни? Конечно, хозяева за последние двадцать лет довели страну до полного разрушения. В Москве, где Глеб иногда бывал, жизнь выглядела цивилизованной, но Москва – это всего лишь потемкинская деревня. Краснодарский край, некогда богатая житница Союза, теперь снова превратился в дикую степь, какая была здесь во времена Тмутаракани. Немудрено, что появился, наконец, русский террорист, который собирается вырастить ядерный гриб в этой голодной степи, чтобы заявить таким образом о себе. Какими бы ни были его цели – заступиться за обездоленный народ, вернуть награбленное и прочее – метод он выбрал, мягко говоря, чудовищный. Чем виноваты сотрудники АЭС и жители ближайших селений? Кто поверит такому «русскому террористу», кто пойдет за ним?

Лара тем временем сидела на матрасе и рассматривала обе дудки, свою и Зонгара. Она приложила их к ушам, изображая рога, и покачала головой:

– М-му!

Вдруг помрачнела, бросила руки на бедра, крепко сжимая дудки в кулачках. Глеб понял, что это дурашливое «М-му!» заставило ее подумать о погибшей своей родине. Лемурия. Континент Му. Получалось, что в его гибели сыграла далеко не последнюю роль сама Лара. И живет неведомо сколько лет с этой виной…

– Лара, – позвал ее Глеб. – А что могут делать эти дудки, кроме как приносить еду? Может быть, мы сумеем с их помощью выбраться отсюда?

Девушка покачала головой:

– Дудки – это просто походные игрушки, подарки Джинна. Могут принести еду и табак, смену белья, развести огонь.

– Электричество для моего мобильника?

– Нет, разумеется.

– Топор, кирку и лопату?

– Реально! Копье, лук со стрелами… Все это можно. Только вот стражник бродит вокруг строения. Да и пока мы будем делать подкоп, думаю, все разрешится. Самое большее – продержат нас тут до утра.

– А разве во времени ты бродишь не с помощью дудки?

– Нет. Путешествие – это усилие мысли.

– Можешь ли ты переместиться на несколько часов назад и предупредить себя саму, что свинарник – это ловушка?

– Нет. В одном и том же времени не может существовать сразу две меня.

– Хорошо. А оставить самой себе записку? Например, возле той скирды?

– Могу, только зачем?

– Чтобы выбраться отсюда!

– А оно нам нужно? Ведь мы же сами шли к Зонгару, сами искали его. Вот и нашли.

– Да не от Зонгара я хочу уйти, и не от Доцоева даже! Я думаю, что этот человек хочет испытать разрушительную силу Джинна прямо здесь. Надо срочно связаться с людьми. Эвакуировать что ли, всех из этой местности…

Нет, бредовая идея, – тут же подумал Глеб. – Допустим, они доберутся до ближайшей воинской части, милиции, блокпоста… Что он скажет каким-то людям, вполне вменяемым? Что знает место, где окопался Доцоев? Хорошо. Но Зонгар может выпустить Джинна в любую минуту. Тем более, если сюда заявятся солдаты. Но убедить кого-то в реальности Джинна – далеко не лучшая мысль.

– Ладно, – сказал Глеб, – утро вечера мудренее. Я, между прочим, уже голоден.

Лара достала продукты из серенького пакета и разложила их на краю матраса. Пакет был самый обыкновенный, с рекламой детского питания. И эта узнаваемость, как и далекий гул пролетающих самолетов, наводила на Глеба чувство уныния.

– Неспроста сей скудный ужин, – проговорила Лара, прожевывая бутерброд от террористов.

– Что же в нем странного? – удивился Глеб.

– Ведь Зонгар знает, что у меня есть дудка. Да и свою тут оставил как приманку. Получается, что люди, которые нас заперли, понятия не имеют о том, что никакой ужин нам ни к чему.

Уснули рядом, на двух матрасах, любезно представленных террористами. Глеб принялся расспрашивать Лару о Лемурии. Оказалось, что континент был затоплен почти полностью, остались лишь только вершины его многочисленных гор, которые люди знают как острова архипелагов Океании. Жители погибли все, кроме горных племен, но в горах жили в основном неграмотные крестьяне и пастухи. Они не сумели возродить былую цивилизацию и просто одичали в борьбе за существование… Остров Пасхи? Да, это часть Лемурии. Его жители тупо копировали произведения предков, создавая свои статуи. Подобные изваяния были на родине Лары в большом количестве, сейчас оригиналы покоятся на океанском дне, занесенные илом. В чем смысл изваяний? Да ничего особенного. Первобытная культура: стояли в музеях, в мемориальных местах. Эхо доисторической Лемурии. Лара отвечала неохотно, заснула, как всегда, внезапно, но Глебу показалось, что она лишь притворяется спящей.

Скорее всего, так и было, поскольку наутро он не обнаружил ее рядом. Сразу почувствовал, что это неспроста: Лары и вовсе нет в здании. Или это было не ощущение вовсе, а просто-напросто дежавю?

Глеб встал, чтобы осмотреть свинарник, но тут раскрылась наружная дверь, и в помещение вошли трое. Вместе с ними вошел запах свежей степной травы, выросшей за ночь. Силуэты на фоне ворот были темны, но Глеб увидел, что все эти люди держат наготове оружие.

– Где подруга? – спросил один.

Надежда, что Лару забрали на допрос, пока он спал, не оправдалась. Бежала? Нашла подходящую щель и вылезла?

– Сейчас он все мне скажет, – произнес тот же голос, но тут же другой, того человека, что сторожил свинарник, возразил:

– Приказано их не трогать. Пойду посмотрю в подсобках.

Он скрылся за внутренней дверью. Глеб оценил возможность справиться с двум оставшимися и понял, что шансов с его солдатским ремнем против коротких автоматов Калашникова нет никаких.

– Что за хрень! – раздался из подсобки недоуменный возглас, и часовой выскочил из двери, как ошпаренный.

Он быстро подошел к своим товарищам.