Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

– Ну, ты стерва! – воскликнул Володя восхищенно.

– Тань, я же сказала: – Стоп—игра! – Маша отвела протянутую руку, – мне больше ничего не нужно.

– Зря, – Таня бросила конверт на стол, – поверь, я мужиков знаю гораздо лучше тебя. Ты еще ко мне обратишься, потому что наша игра вечна… ну, или продолжается, по крайней мере, пока есть желание удержать кого-то возле себя.

– Нет, Тань, у нас уже все хорошо! Спасибо тебе, и всем спасибо, – Маша сумела встать, и в это время, весьма кстати, зазвонил Володин мобильник.

– Карета подана! – Володя тоже поднялся и вместе с Машей вышел на улицу, – ты довольна?

– Можно сказать, да, – она кивнула, – только я думала, получится не так жестоко.

– Не бери дурное в голову. Ему тоже было, небось, приятно повоевать за тебя и, типа, победить. В женщине всегда должна оставаться тайна, иначе она становится неинтересной, – он распахнул дверцу, ожидавших «Жигулей», – не «Ягуар», конечно, но извини.

Маша плюхнулась на сиденье и назвала адрес. Мысли путались, проходя всю шкалу ощущений – от радости, что все закончилось так, а не иначе, до чувства вины за причиненные любимому страдания.

– …Барышня, – водитель тронул Машу за руку, – приехали.

– А?.. Спасибо, – она вылезла из машины. …Блин, по-моему, за всю жизнь я ни разу не была такой пьяной… Нетвердо вошла в подъезд; искать ключ не стала, а просто нажала звонок.

– Ты уже? – радостно удивился Костя, открыв дверь, но увидев состояние жены, замолчал.

– Ага, – она сделала шаг вперед, – я пьяненькая-я, – обвила Костину шею, прижалась к нему, – только не лупи меня, пожалуйста… я больше никогда так не буду… я тебя люблю…

– Иди, проспись, гулёна, – Костя несильно шлепнул ее по попе, отправляя в комнату.

– Подожди, – Маша подняла указательный палец, – я тут должна тебе показать… – она вытряхнула содержимое сумочки, – вот… счет из кафе, чтоб ты не подумал чего… нас было пятеро…

– А я и не думаю, – Костя, не глядя скомкал бумажку.

Кое-как вписавшись в дверь, Маша рухнула на диван и вытянулась, подсунув руку под щеку.

– Ты не хочешь раздеть меня, дать подушку и чем-нибудь укрыть? – произнесла томно.

– Ох, Машка… – Костя засмеялся, – я, вот, таким ни разу не приходил, – он с трудом стащил с неуправляемого тела свитер, юбку, расстегнул лифчик.

– Костик… – почувствовав свободу, Маша глубоко вздохнула, но глаза не открыла, – ты самый лучший… я когда проснусь, буду любить тебя сильно-сильно… как только могу… ты ведь тоже меня любишь?.. Любишь… я знаю…

…Все вернулось! – радостно подумал Костя, – вернулось так, будто и не было двух безумных дней!.. Да что там дней!.. Не было шести лет! А чего еще можно желать в этой жизни?.. Он снова ощутил себя спокойным и уверенным буржуа, для которого завтрашний день, лишь безоблачное продолжение сегодняшнего.

Пока он доставал подушку и одеяло, Маша отключилась; Костя остановился, разглядывая ее тело. …Блин, классная она все-таки!.. Но нет в ней той «заводилки», которая сидит в Ленке – ну, чтоб прямо в кабинете, на столе… Машка – существо для домашнего пользования; одно слово – жена, а, вот, Ленка… Надо будет в понедельник принять у нее «отчет» и все же сводить в кабак, как планировал до всего этого сумасшествия…

– Игореш, долго ты собираешься смотреть свой мордобой?

– Это не мордобой, – Игорь оторвал взгляд от экрана.

Алена в длинном атласном халате стояла в дверях, небрежно опершись о притолоку. Тело ее при этом изогнулось, демонстрируя потрясающе соблазнительное бедро. Игорь вздохнул, решив, что от подобного предложения вряд ли стоит отказываться, но, с другой стороны, это красиво задрапированное творение природы и через двадцать минут никуда не денется…

– Тут Оскар де ла Хойа дерется, – предпринял он попытку примирить оба своих желания, – великий боксер, между прочим. И осталось-то всего четыре раунда.

– По мне, хоть сам президент Путин, – Алена равнодушно пожала плечами, – время – полдвенадцатого. Я понимаю – у тебя завтра выходной, но мне-то вставать в семь!.. И не сидеть у двери, распугивая народ, как некоторые; я ж тебе говорила – нас аудит проверяет, так что мне нужна светлая голова.

Игорь снова вздохнул, только вздох получился более тягостным, чем прежде. Оказывается, сегодня ему совсем ничего не светило – и де ла Хойа придется обойтись без моральной поддержки, и упругое бедро лишь слегка коснется его, когда жена будет отворачиваться к стене. Естественно, он сам виноват, ведь уже полдвенадцатого, а чтоб заниматься «этим», как считала Алена, надо ложиться гораздо раньше.

…Подумайте, какая связь между мной и аудитом! Сейчас зажму ее и никуда она не денется… Но это были лишь мечты – Игорь знал, что никогда так не поступит, причем не столько из-за трепетного отношения к желаниям жены, сколько из уважения к аудиту. Обстоятельства сложились так, что зарплата Алены получалась чуть не в пять раз выше, чем у него – ну, и как тут мешать отдыху «кормильца» своими животными инстинктами?..

Удар гонга возвестил об окончании девятого раунда. Игорь успел увидеть, как противнику «золотого Оскара» вытирают кровь с лица, и тут же на экране возникла улыбающаяся девица, смачно жующая «Орбит».

– Еще и реклама, – Алена уверенно направилась к телевизору, – я, конечно, понимаю – когда-то ты занимался боксом, но раз бросил, значит, не так он тебе и нужен; а тут вдруг приспичило пялиться на него полночи.

Экран погас, и на месте Алены остался лишь силуэт; он, как бабочка, взмахнул руками-крыльями, сбрасывая шуршащую оболочку, но превратился не гусеницу, а в женскую фигуру с соответствующими рельефами. Женщина наклонилась, быстро исчезнув из поля зрения. Игорь мог бы поймать ее, усадить на колени, ища языком кнопочки сосков (может, тогда б она забыла об аудите), но не успел – Алена уже юркнула под одеяло.

– Ложись, – сказала она заботливо, – или у тебя еще дела?

Игорь встал, освободив уголок дивана, на который Алена тут же вытянула ноги, разделся и послушно лег. Осторожно пошарив рукой, коснулся ее спины; нежно прополз вдоль позвоночника, постепенно смещаясь к «лестнице» ребер – Алена любила, когда он таким образом путешествовал по ее телу. Ощупывая каждую «ступеньку», Игорь спустился в ложбину, именуемую талией, и стал взбираться на крутой холм, такой гладкий и приятный на ощупь. В такие моменты Алена, как правило, поворачивалась к нему лицом и каким-то молниеносным движением оказывалась сверху. Они начинали шептать всякие красивые слова, сжимая друг друга; Игорь при этом отчетливо чувствовал каждую ее косточку, и возникало почти состояние диффузии, то есть слияние в единое целое путем взаимного проникновения… нет, не молекул… Но сегодня чуда физики не произошло.