Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

Катя вздохнула – наверное, у каждого своя судьба и определенная ею планка, перепрыгнуть которую невозможно.

Когда у тебя знающий гид, невольно перестаешь обращать внимание на дорогу, поэтому, когда они оказались в центре, Катя подумала, что настолько отвыкла от города, что сама никогда не сможет добраться ни до тети Люды, ни до автовокзала; а уж когда они спустились в подземный переход, напичканный крошечными магазинчиками!..

…Нет, как-то все стало совсем не так, – разочарованно решила Катя, – раньше я запросто ориентировалась… но окончательно ее добила очередь у нотариуса, которую пришлось отсидеть от начала до конца, хотя дел оказалось всего на десять минут – заполнить два бланка и расписаться в них.

– Дело сделано, – объявила тетя Люда, когда они снова оказались на улице, – через полгода получишь документы и делай, что хочешь. А теперь поедем обедать – я после операции уже три года питаюсь строго по расписанию.

– Я не хочу. Я б лучше квартиру посмотрела, если можно.

– Чего ж нельзя? На, ключ. По этой улице дойдешь до перекрестка и справа увидишь дом. Он один, который стоит торцом. Второй подъезд, двадцать пятая квартира. Если чего сделать надо будет по мужской части, звони – я Ивану Федоровичу своему скажу. Сейчас-то он на работе. Ну и матери привет передавай… ой, все, а то мой автобус!..

Тетя Люда на удивление ловко вскочила в едва открывшуюся дверь, и протиснувшись внутрь, исчезла из вида. Катя не успела, ни испугаться внезапного одиночества, ни обрадоваться тому, что сжимает ключ от собственной городской квартиры – она просто пошла в указанном направлении.

Подъезд оказался очень похожим на ее собственный – такой же неухоженный и мрачный. С другой стороны, было в этом и нечто хорошее, ведь если забыть, что она в городе, можно представить, будто просто возвращаешься с работы.

Поднявшись на этаж, Катя вставила ключ, повернула его и замерла, продлевая благостный миг, когда страх борется с надеждой, и надежда всегда побеждает – так уж устроены люди.

Затаив дыхание, она толкнула дверь. Надежда тут же съежилась и забилась в угол, потому что в темном коридоре новую хозяйку встретил запах пыли, старой мебели и еще чего-то… нет, он не нес в себе ощущения смерти – скорее, некой тайны, которая, правда, исчезла, едва Катя коснулась выключателя. На трюмо возникла газета и ленточка, оставшаяся от погребального наряда; там же стояло блюдце с дешевыми карамельками. Катя представила, как неудобно было ворочать здесь тяжелый гроб, но все это осталось в прошлом.

Вздохнув, она приступила к осмотру своих владений.

Ванная, конечно, оказалась ужасна, и если желтизну можно было отчистить, то отвалившаяся плитка и трубы, покрытые шубой ржавчины, Катю очень расстроили. Кухня выглядела более прилично, но газовую плиту тоже требовалось менять – таких уродцев на тонких ногах делали, наверное, лет пятьдесят назад. Зато комнат оказалось целых две! Одну Катя сразу окрестила «спальней», потому что там стоял диван, телевизор, платяной шкаф и кресло, накрытое куском паласа – точно такого, как лежал на полу; а вторую «кабинетом». Здесь жили книжные шкафы и письменный стол с настольной лампой; на стенах в беспорядке висели фотографии незнакомых людей, а на потолке серело пятно, появившееся явно не без помощи соседей сверху.

Катя присела к столу, через окно глядя на соседний дом, и вдруг улыбнулась. …Фиг вам всем, а не машину и не корову с поросятами!.. И мамке, фиг!.. Она представила, как просыпается утром, спускает ноги с постели, и ступни утопают в мягком ворсе ковра; находит тапочки, такие же мягкие, совсем невесомые, и идет в ванную, сверкающую голубым кафелем, протягивает руку к шкафчику, полному всяких кремов, пенок и шампуней; потом придирчиво разглядывает себя в большом зеркале (она всегда мечтала о большом зеркале, но Володе хватало и маленького, чтоб только, держа наготове бритву, изучать свою щетину); потом приняв душ, выходит на кухню, сверкающую белизной холодильника и плиты… а какие там будут шторки!..

…Кстати, о кухне… Взглянув на часы, Катя решила, что о чае с бутербродом, которыми она завтракала в шесть утра, желудок давно успел забыть, и неплохо б в него что-нибудь кинуть, прежде чем приступать к генеральной уборке.

Тщательно заперев дверь, она спустилась вниз. Двор, час назад выглядевшей чужим и даже враждебным, вдруг показался удивительно уютным. Здесь не было Толика, будившего всех ревом своей колымаги; не было бестолкового Дика, вечно вылетающего из подъезда с идиотским лаем – здесь бегали дети.

…Дети – это хорошо… У меня тоже когда-нибудь будут дети… Обогнув дом, Катя оказалась на улице. Реклама в витрине кафе сообщала, что до трех дня здесь можно пообедать за пятьдесят три рубля, и называлось это «бизнес-ленч». Вполне приемлемая сумма, жаль только, что уже далеко не три часа. Перейдя на другую сторону, она купила в большом красивом киоске пачку творога, йогурт, сок, булочку и решила, что теперь у нее есть еще и завтрак. Даже дешевле, чем один обед в кафе!..

Страх перед новым лицом города незаметно растворялся в массе положительных эмоций, а если и давал о себе знать внутренним трепетом, надо было лишь крепче сжать в руке ключ, и он исчезал. …Вот, оказывается, как выглядит волшебный Золотой Ключик – ключик от «каморки тети Нины»…Здорово!.. Никуда я отсюда не уеду, и гори оно все ясным огнем!..

Вернувшись, Катя первым делом подошла к телефону.

– Это я, – сообщила она, отчетливо слыша в трубке громкую музыку. …И чего я звоню, если ему там так весело?..

– Ты еще в городе? – радостно спросил Володя.

…Чему он радуется? Что я жива или что я еще в городе?..

– Я почти ничего не успела, – Катя прикусила губу, ожидая, когда ее обман откроется, но Володя даже ничего не заподозрил.

– Немудрено, это ж город. Но завтра-то вернешься?

…Интересно, какой ответ ему больше понравится?..

– А кто там у тебя? – на всякий случай, она решила ничего не конкретизировать.

– Толик… ну, еще тут… а что?

– Ничего, – Катя обрадовалась, что находится здесь, а не там.

– Квартиру-то хоть видела?

– Нет еще. Говорю ж, пока прокружилась!.. Ладно, все, а то тетя Люда не расплатится. Целую, – она скомкала разговор, потому что ложь засасывает, ведь чтоб походить на правду, она должна расползтись всюду, создав целый ложный мир, а то, что мир этот неправильный, Катя очень хорошо усвоила еще в четвертом классе. Но сейчас был особый случай, и как только в трубке послышались гудки, исчезло и чувство вины.

…Жаль, что не прихватила старое трико, но кто ж знал?.. – думала она, жуя сладкую воздушную булку и запивая ее соком, – а от кого мне здесь прятаться? Третий этаж, высоко…