Максим Шинкарёв - Солнце, что светит всем

- Не без огрехов, конечно. Но для начинающего сойдёт.

Я выдохнул.

- Ну слава Богу.

Корректор буркнул:

- Не гневи Господа. Мог бы и получше сделать.

Я счёл за лучшее промолчать.

- В общем так, - Корректор глянул мне в глаза - могу пристроить в один частный журнальчик. Только денег там не дадут.

Я пожал плечами.

- И не надо. Что я, Виктор Пелевин?

Корректор поморщился.

- Меньше задавайся. И вообще, давай дописывай. Дуй прямо сейчас домой и ударно...

- Это по яйцам можно ударно, - перебил я его. - У меня так не получается.

Лицо Корректора вдруг посвежело, открылось в улыбке. Мой одноклассник Толик Крещенский возник из сухих брюзгливых складок у губ Корректора и улыбался мне во весь рот.

- Дошло, значит.

Он сунул недочитанную пачку на угол стола, стянул со спинки стула потёртую кожаную куртку, набросил на плечи.

- Пойдём пива выпьем, - он швырнул на стол очки - это событие надо отметить.

- Эка тебя пробрало, - сказал я, подбирая свою куртку с вешалки, - а чем же составлено событие?

- Рождение отца текста и всякой живой вещи, - ответил Корректор, выволакивая из кармана связку ключей. - Это редко происходит. Звезду и троих мудрецов нам не положено, не по чину, но обмыть молодой дух можем.

Телефон зазвонил колокольчиком.

- Здравствуй, Ксения.

- Как официально.

Я улыбнулся:

- Да, пожалуй, излишне чопорно.

- Как ваша свобода?

- Вполне, вполне. Пока радует.

- А Широкову уволили.

Я остановился на полузвуке. Переложил телефон в другую руку.

- О как.

- Да.

- И что вдруг?

- Алексеев и твой отчёт.

Я посмотрел в потолок. Подумал секунду. И спросил другое:

- Пьёте небось?

- Да, минут через пятнадцать планирую станцевать на столе. Приезжай.

- В голом виде?

- Обижаете. Как же иначе?

Подарим голове ещё секунду.

- Нет, прости, сейчас не могу. Разговор важный, минут через сорок.

Секунда на той стороне.

- А когда закончится твой разговор?

Я засмеялся в трубку:

- Не сегодня, но в остальное время когда ты скажешь.

- Ладно. Тогда я на столе пока поразмыслю, а потом тебе сообщу.

- Договорились.

Я сложил слайдер.

Рома молодец. Я таким никогда не буду.

Не потяну.

Я набрал его номер.

- Привет! Есть минутка?

Алексеев на том конце был явно доволен положением дел:

- А то. Хочешь вернуться?

Я помолчал.

- А как развивались события?

Рома хмыкнул:

- А очень просто. Джирваний спросил, какого хрена аналитический отдел сидит и дро... в смысле, жрёт деньги и проваливает результаты. Известная нам мадам раскрыла пасть и потекла река, концу которой было присвоено твоё имя. Кары небесные призывались на тебя, и грехи в пяти грядущих поколениях требовали искуплений на чистке сортиров. В общем, тебе временно был присвоен статус всадника Апокалипсиса по имени Раздолбай и Рушитель. Ну и четвёртой головы адского пса, для развлечения жующей не мученика, а пачку баксов в эквиваленте твоей годовой зарплаты.

Я хмыкнул:

- О как.

- Ну.

- И что ты противопоставил сему обличению на офисной доске - “Мене, текел, фарес Николаев”?

- Достал пачку твоих отчётов за текущий год и привёл выдержки. Джирваний сильно возбудился. Совершенно случайно оказалось, что все беды, которые он привёл в качестве иллюстрации к рукоблудию аналитики, были у тебя предсказаны. Описаны, изложены, обрисованы, прокомментированы и что ты там ещё так с ними любишь.

- Продолжай, я заинтригован.

- Ну, ясень пень ты заинтригован. Джирваний хапнул документы в свои загребущие ручки и стал проглядывать. Картина “не ждали” наступила, когда Джирваний вдруг стал изучать титульники и подписи. Широкова поняла, что айсберг ей уже выписан, и стала подавать сигналы бедствия. Мол, отчёты ты слал через жопу, с месячными задержками, и факты там излагались уже a posteriori, и только её большое и открытое сердце, с трудом помещающееся в бюстгалтере четвёртого размера, не давало ей тебя уволить.

- Охренеть.

- Ну. Примерно тоже было написано на лице Джирвания. Он даже ненароком заглянул в подставленный бюстгалтер, исключительно из любознательности, ты знаешь. Тем более что Широкова только что на уши ему не нахлобучилась.

- В сторону волнующие подробности.

- Да не вопрос. В итоге Широкова выдохлась и привела последний аргумент - ты не на рабочем месте.

- И тут на стол выплывает...

- Зачем выплывает? Под последним отчётом лежали две бумаги - сводка визирования отчётов с моими подписями, подписями Широковой и твоими, ну и также, как ты прозорливо угадал, твоё заявление. В копиях, конечно. На всякий случай.

- Джирваний взорвался?

- Да с хрена ли? Он попросил Широкову заткнуться и не трясти выменем. Причём этими самыми словами, я тебе цитирую.

- Оскорбил в лучших чувствах.

- Что взять с пожившего человека. У него кровь отчего-то только в лобные доли поступает, ты же знаешь.

- И решает он обычно сразу.

- Да. Широкова, я думаю, уже мысленно прикидывала, сколько ей потребуется коробок на вывоз барахла, когда Джирваний попросил её оставить рабочее место в получасовой срок. Тут же позвонил в бухгалтерию и дал команду рассчитать Широкову. Та ещё было вякнула про две недели, на что поступило предложение выбирать - сразу с формулировкой “в связи с сокращением штата” или через две недели с формулировкой “несоответствие должностным обязанностям”.

Я хмыкнул.

- Печальная повесть.

- Да. И финал у неё следующий - Джирваний взял меня за пачку отчётов и дал команду треснуть, но нанять тебя на роль менеджера по аналитике.

Я помолчал.

- Заманчиво.

- Дык и соглашайся.

Я постучал пальцем по столу.

- Можно я подумаю?

- Да ради Бога. Три дня тебе хватит? Ты же знаешь, у Джирвания три дня - любимый срок.

- Хватит.

- Вот и отлично. Думай и соглашайся. Ксюху старшим аналитиком поставим, и будет у вас совет да любовь.

- Ладно. Я подумаю. Пока.

- Пока.

Я сложил слайдер.

Колоколец на входной двери звонко прозвенел.

Ксения впорхнула в бар, чмокнула меня в щёку и плюхнулась за столик.

- Уже пьёте?

Я помотал головой.

- Нет, пока только закусываем.

- И что закусываете?

- А не знаю, я пока только салат заказал.

- И какой?

- Цезарь с курицей.

- А мне?

- Тебе и заказал.

- Откармливаешь? Не любишь стройных женщин?

- Люблю.

- Тогда чего?

Я помотал головой.

- Один-ноль в твою пользу.

Ксения протянула руки через стол, ухватила меня за уши.

- Ты просто не любишь скелетов, глу-упый, и не хочешь, чтобы я им стала.

Мне осталось только кивнуть.

- Точно. Я глупый.

- И почто тебя только Алексеев в менеджеры тянет?

Я пожал плечами.

- Он тебя боится. А я глупый, мной рулить проще.

Ксения состроила серьёзную рожицу.