Роберт Маккаммон - Участь Эшеров

Одно время семейство управляло собственной железной дорогой — «Атлантик сиборд лимитед». По ней перевозили боеприпасы и оружие.

Несколько тысяч акров имения Эшеров даже не были картографированы. Эти угодья включали в себя горы, медленно текущие реки, широкие луга и три глубоких озера. Как всегда, Рикс поразился неописуемой красоте Эшерленда. Это было великолепное, роскошное поместье, достойное американских королей, если бы таковые существовал и. Но тут, мрачно думал Рикс, тут была еще и Лоджия — храм, святая святых клана Эшеров.

Эдвин притормозил у въездных ворот Гейтхауза. Особняк из белого известняка с красной шиферной крышей окружали живописные сады и огромные древние дубы. В нем насчитывалось тридцать две комнаты. Прапрадедушка Рикса Ладлоу построил его для гостей.

Лимузин остановился. Рикс боялся входить в этот дом. Когда Эдвин уже вылезал из машины, Рикс заколебался и тут почувствовал его руку на плече.

— Все будет хорошо, — уверил Эдвин. — Вот увидите.

— Да, — ответил Рикс.

Он заставил себя выйти и достал сумку из багажника, а Эдвин взял чемодан. Они поднялись по каменным ступенькам, прошли через внутренний дворик, посреди которого в маленьком декоративном пруду плавали золотые рыбки, и остановились перед массивной дубовой дверью.

Эдвин позвонил, и молодая горничная-негритянка в бледно-голубой хрустящей униформе впустила их. Другой слуга, средних лет негр в сером костюме, провел Рикса в дом, взял его багаж и направился к центральной лестнице. Рикс заметил, что дом с каждым его приездом становится все больше похож на какой-то мрачный музей. Великолепной меблировкой — персидскими коврами, старинными французскими столами и стульями, позолоченными зеркалами прошлого века и средневековыми гобеленами, изображающими сцены охоты, казалось, можно восхищаться лишь на расстоянии. Стулья в стиле Людовика XV никогда не проминались под весом человеческого тела, бронзовые и керамические предметы искусства покрывались пылью, но оставались нетронутыми. Все вещи в доме были так же холодны к Риксу, как и люди, выбравшие их.

— Миссис Эшер и мистер Бун в гостиной, сэр, — сказала молоденькая горничная, явно намереваясь проводить Рикса туда.

Эдвин пожелал удачи и пошел загнать лимузин обратно в гараж.

Горничная отворила раздвижные ореховые двери гостиной. Рикс на секунду замер у порога и почувствовал тошнотворный сладковатый запах, неожиданно возникший словно бы из ниоткуда.

Он понял: это запах гниения человеческого тела, идущий сверху, из комнаты отца.

Рикс собрался с духом и шагнул в гостиную, где его ждали брат и мать — хозяйка Эшерленда.

Вороша бронзовой кочергой дрова в мраморном камине, Бун поднял взгляд на звук открывающейся двери и в позолоченном зеркале над очагом увидел Рикса.

— О! — воскликнул он. — А вот и знаменитый автор триллеров!

Маргарет Эшер сидела в высоком итальянском кресле, глядя на огонь. Она мерзла весь день, никак не могла изгнать холод из своих костей и даже не обернулась, чтобы поздороваться с сыном.

Двери закрылись за Риксом мягко, но со слабым щелчком, похожим на звук сработавшего капкана. Теперь он был с родственниками наедине, одетый в потертые джинсы и бледно-голубую рубашку под бежевым свитером. «Наряд, вполне уместный для любого дома, за исключением этого», — подумал Рикс.

На Буне был костюм с иголочки, а на матери — тщательно подобранное голубое с золотом платье.

— Здравствуй, мама, — сказал Рикс.

— Я замерзла, — сказала она, словно не слыша. — В доме очень холодно, ты не заметил?

— Хочешь, принесу тебе свитер?

Она помедлила, размышляя над вопросом Буна, ее голова слегка склонилась набок.

— Да, — сказала она в конце концов. — Свитер может помочь.

— Само собой. Мама, дай Риксу взглянуть на жемчуг, что я привез тебе из Нью-Йорка. — Бун показал пальцем на ее шею, предлагая поднять голову. Нить жемчуга ярко блестела в золотом свете, который просачивался сквозь большое окно с видом на сад азалий. — Мило, правда? Обошлась в четыре тысячи долларов.

— Очень мило, — согласился Рикс. — Бун и мне привез в Нью-Йорк пару подарков, мама.

Бун невесело рассмеялся.

— Ну и как они тебе, Рикси? Я думал, понравится! В зоомагазине за два квартала от «Де Пейзера» было как раз то, что я искал. Парень, продававший их, сказал, что именно такие используются в фильмах ужасов.

— Кажется, я просек твой замысел. Ты, вероятно, хотел, чтобы я нашел штуковину и она вызвала приступ. Затем я поспешил бы в Тихую комнату и обнаружил второй сюрприз.

— Не говори так. — Маргарет пристально смотрела на огонь. — «Просек» — неподходящее слово. — У нее был спокойный грудной голос женщины, привыкшей распоряжаться.

— Такие слова не должен произносить знаменитый автор, верно, мама? — Бун, как всегда, не упускал случая заработать очко против Рикса. — Сидите здесь, а я сбегаю за свитером. — Когда он проходил мимо Рикса, на его лице промелькнула ухмылка.

— Бун, дорогой! — позвала Маргарет, и он остановился. — Только чтобы свитер не кусался.

— Хорошо, мама, — ответил Бун и вышел из комнаты.

Рикс подошел к матери и опять уловил этот дурной запах, как будто в стене была замурована крыса. Маргарет взяла со столика позади кресла баллончик с освежителем и попрыскала вокруг себя. После этого в комнате запахло как в сосновом лесу, полном трупов животных.

Рикс стоял позади матери. Она все еще пыталась остановить время. В свои пятьдесят восемь Маргарет Эшер отчаянно старалась казаться тридцатипятилетней. Ее волосы были коротко, по моде подстрижены и выкрашены в каштановый цвет. Несколько поездок в Калифорнию для пластических операций привели к тому, что кожа на лице была натянута туже некуда — не ровен час, лопнет. Косметики было больше, чем раньше, а губная помада, которую она выбрала на этот раз, — гораздо ярче. Крохотные морщинки собрались вокруг рта и бледно-зеленых глаз. Тело оставалось изящным, но все же наметилась полнота на животе и бедрах. Рикс вспомнил слова Кэт о том, что мать боится лишнего веса, как чумы. На тонких изящных руках было слишком много колец с бриллиантами, рубинами и изумрудами. На платье посверкивала бриллиантовая брошь. Сидящая неподвижно мать казалась Риксу предметом великолепной меблировки Гейтхауза, из тех, которыми можно восхищаться только с расстояния.

У нее был скорбный и беспомощный вид. Риксу стало ее жалко. Какую цену она платит за то, чтобы быть хозяйкой Эшерленда?

Внезапно мать повернула голову и посмотрела на него туманным взглядом, будто на незнакомца.

— Ты осунулся, — заметила она. — Болел?

— Мне уже лучше.

— Ты похож на ходячий скелет.