Роберт Маккаммон - Участь Эшеров

— Так.

— Где ты живешь — не имеет большого значения, — сказал Король Горы. — Важно то… что живет в тебе. У Эшеров есть деньги… но они сидят в клетке, сами о том не подозревая. Однажды расшибут голову о ее прутья. За все свои деньги они не смогут купить ключ. Ты… гордись собой, парень.

Остальное образуется само. А твоя мама… она просто боится за тебя, потому что любит. Не обижайся на нее за это.

— Она не хотела, чтобы нашли Натана, — холодно возразил мальчик. — Ей не было нужно, чтобы Натан вернулся домой!

— Ошибаешься… Она лишь делает вид — так надо, чтобы пережить потерю. Ты — все, что у нее осталось. Наверное… я отчасти виноват в этом. — Старик сжал руку Нью. — Ты прощаешь меня, парень? За то, что я сделал с твоим отцом?

— Мне очень не хватает его.

— Я знаю. Но… иначе было нельзя. Ты меня понимаешь?

— Да, — сказал Нью.

— По крайней мере… он умер тем человеком, которого ты знал. А не тем… кем бы он стал, если бы спустился в Лоджию.

— Что случилось с Натаном? Куда Страшила унес моего брата?

— Я не знаю. Уверен только… что Страшила — часть всего этого. Часть того, что зовет тебя в Эшерленд. Я не знаю, кто такой Страшила и почему он уносит детей.

— А что случилось бы со мной, — спросил Нью, — если бы я спустился в Лоджию?

Старик молчал. Вдали глухо раскатился гром.

— Тогда… ты бы пришел прямо в ловушку, — сказал Король Горы. — Как бессловесная скотина… на убой.

— Я собираюсь сходить в Лоджию, — сказал Нью. — Уже твердо решил. Вы ведь знаете, что там внутри?

— Там… очень опасно. Парень… если бы я мог тебя остановить, сделал бы это. Но я… был, да весь вышел. Я передал тебе посох и рассказал историю. Остальное… ложится на твои плечи.

Нью почувствовал, как хватка старика слабеет. Король Горы прошептал:

— Лизбет… Кто теперь позаботится о… Лизбет?

Он терял сознание. Корка льда внутри у Нью неожиданно дала трещину. «Могут ли слова принести вред?» — спросил он себя. И тихо сказал:

— Я прощаю вас.

В руке Короля Горы снова, всего на секунду или две, появилась сила.

— Я… сейчас отдам концы. — Его голос был едва различим. — Хочу, чтобы ты пошел… и сказал им, что Король Горы хочет отдохнуть.

— Да, сэр.

Старик разжал пальцы, и его рука, соскользнув, свесилась с кровати.

Нью казалось, что он все еще слышит хриплое дыхание, но мальчик не был в этом уверен. На улице прогремел гром, оконное стекло задрожало. Нью попятился к двери и вышел из комнаты.

— Куда можно пойти, чтобы побыть одному? — спросил Нью в приемной. — Нужно кое-что обдумать.

— В начале этой улицы редакция «Демократа», — сказала Рэйвен. — Так рано там никого не бывает. Хочешь, отведу?

Он кивнул и подошел к матери.

— Ма?

Она вздрогнула. Ее руки были сложены на коленях, как во время молитвы.

Нью нежно прикоснулся к ее щеке, Майра посмотрела на него. В ее глазах стояли слезы.

— Я хочу, чтобы ты взяла пикап и поехала домой, — сказал он. — Ты сделаешь это?

— Без тебя я никуда не…

— Я единственный мужчина в доме, мама. Ты говорила об этом сотни раз. Если хочешь, чтобы я был мужчиной, я должен самостоятельно принимать решения. Собирается гроза. Я хочу, чтобы ты взяла пикап и ехала домой. — Он знал, что может легко заставить мать. Потребовался бы мысленный толчок, не более. Мальчик был готов это сделать, но все же сказал: — Пожалуйста.

Она хотела было возразить, но увидела в глазах сына взгляд мужчины.

— Хорошо, — сказала Майра. — Я поеду домой. Но как ты будешь…

— Я разберусь.

Майра встала и посмотрела на Рэйвен, а затем опять на Нью.

— Ты ведь… вернешься?

— Да, мама. Вернусь.

Она отвела взгляд и вышла из клиники на улицу, где в небе собирались грозовые облака.

Нью стоял в дверях, пока она не уехала.

— Что ты задумал? — спросила Рэйвен.

— Охоту, — спокойно ответил он. — Я должен сообразить, как поставить ловушку.

Рикс услышал отдаленный раскат грома, когда сидел в библиотеке, изучая при зажженных свечах один из первых обнаруженных им предметов: маленькую заплесневелую книжечку в черном переплете, полную математических формул, тусклых чернильных рисунков и нотных знаков. Математика в школе давалась Риксу легко, но эти формулы оказались для него слишком сложными. «Что-то связанное с физикой», — решил он, заметив среди цифр и букв обозначения веса и скорости.

«За каким дьяволом тут это?» — недоумевал Рикс.

Но особенно загадочным было нотное письмо — чрезвычайно запутанное, с десятками бемолей и диезов. Чье это сочинение и как оно связано с математическими формулами?

Рикс перевернул несколько хрупких страничек и посмотрел на рисунки длинных шпилей с полумесяцами, окружностями и треугольниками у их основания. Он чувствовал, что знает их смысл. Символы были ему известны, но не удавалось их сопоставить.

Тихий стук испугал Рикса. Он закрыл книгу, несколько секунд медлил, затем встал, подошел к двери и приоткрыл ее.

За ней стоял Эдвин — знакомое кепи, безукоризненно чистые, отутюженные куртка и брюки.

— Так и знал, что найду вас здесь, — сказал он.

Рикс открыл дверь шире, впуская Эдвина, и снова ее закрыл.

— Да вот, читаю. Как папа?

— Спит. Миссис Рейнольдс приступила к своим обязанностям.

Эдвин был бледным и изнуренным после того, как несколько часов провел с Уоленом в Тихой комнате. Кожа на лице, казалось, обтянула кости; от одежды исходил запах Уолена.

— Вы сегодня не завтракали, — сказал Эдвин. — Кэсс беспокоится.

Рикс взглянул на часы: уже почти девять.

— Со мной все в порядке. Просто утром не хотелось есть.

— Нужно поддерживать в себе силы. — Эдвин посмотрел на черную книжку, которую держал Рикс. — Нашли что-нибудь интересное?

— Думаю, да. Взгляни-ка. — Рикс подошел к столу и раскрыл книжку на формулах. — Как считаешь, что бы это могло быть? Похоже на задачу по физике.

— По физике? — Эдвин нахмурился. — Вот уж не знаю. В школе я лучше всего успевал по английскому. — Некоторое время он рассматривал символы, а потом покачал головой: — Очень жаль, но я не могу сказать, что тут к чему.

Рикс показал ноты и рисунки. Один рисунок напомнил Эдвину подкову, но и только.

Рикс закрыл книжку.

— Тебе что-нибудь известно о новом проекте папы? — спросил он. — Кэт сказала, он называется «Маятник», но больше она ничего не знает.

— Ваш отец никогда никого не посвящал в свои деловые планы. Я, конечно, видел, как приезжают и уезжают военные, но это меня не касается.

— Ты когда-нибудь интересовался, что происходит в «Эшер армаментс»?

— Да, и часто. — Эдвин пересек комнату и посмотрел на портрет Хадсона Эшера. — Мужественные черты лица, — сказал он с почтением. — Это был человек огромной воли и целеустремленности. У вас его глаза, Рикс.