Лев Рыжков - Чёрная работа революции

Конечно, Леха не возражал.

Ночью Лехе снился странный сон.

…Он с красным знаменем стоит у памятника Ленину. Неожиданно появляются девчонки. Те, которых Леха видел на снимках в фотоальбоме коммунистов. Первой явилась красавица-брюнетка. За ней - платиновая блондинка. И третьей - юная Клаудиа Шиффер.

Следом за ними, с баяном в руках, вышагивает деда Стасик. Девчонки страстно глядят на Леху, эротично шевелят бедрами. Леха ощущает, как у него мощно встает хуй. Он пытается прикрыть стояк древком знамени, но девчонки все равно замечают и начинают перехихикиваться. Леха густо краснеет, что, в общем-то, ему на руку - становятся незаметными прыщи.

- Эх, говори, Москва, разговаривай, Рассея! - вопит деда Стасик, растягивает меха баяна.

Начинает звучать «Интернационал». Девчонки тут же пускаются в пляс. И что это за пляс! Леху уже трясет от возбуждения. А красотки, сексуально двигаясь, сбрасывают с себя свои одежки и остаются, в чем мать родила.

Леха сглатывает слюну и рассматривает волосы на пизденках девчонок. У брюнетки волосы предсказуемо черные, у блондинки - платиновые, а у Клаудии Шиффер в лобковую поросль вплетены стразы.

Леху трясет. Он крепко держится за древко. Но девчонки вырывают знамя у него из рук и начинают страстно извиваться вокруг древка.

- Пойдем с нами! - соблазнительно шепчут они. - Ты ведь с нами, красавчик?

- Ага, - неосторожно говорит Леха.

Неосторожно потому, что из рта у него липкой струей выливается скопившаяся слюна. Девчонки певуче хихикают и машут Лехе руками: «Давай, мол, пошли!».

Однако картина сна неожиданно оказывается размытой. Сначала пропадают, обращаются в пар, девчонки. Потом истлевает в туман памятник Ленину. И, словно сам собою, пропадает баянист деда Стасик.

…Проснувшись, Леха долго и с упоением дрочил. Сон настолько возбудил его, что удалось кончить три раза подряд. Притом довольно быстро.

Может быть, результат удалось бы и превзойти, но в уборную стал ломиться батя:

- ЛЁХА, ЗАСРАНЕЦ!!! ЗАЕБАЛ ДРОЧИТЬ!!! - заорал он.

И Леха поспешил покинуть помещение, делая вид, что ничего не случилось.

Леха стал самым настоящим партийным активистом. Правда, поручения оказались немного неожиданными. Леха был готов расклеивать листовки, стоять со знаменем где-нибудь в людном месте. Или же, под покровом ночи, карабкаться куда-нибудь на крышу (или трубу) и вывешивать знамя.

Но коммунистам, как оказалось, требовалось совершенно другое.

Например, однажды деда Стасик отозвал Леху в сторону и с заговорщическим видом сказал:

- Ну, что, хлопчик? Готов ли ты к самому настоящему конспиративному заданию?

Еще бы Леха не был готов!

- Значит, слушай. Вот тебе пакет с шифрованным посланием. Доставишь его на улицу Механизаторов, дом 18.

- Ага. Лично в руки передать?

- Ни в коем случае! - Деда Стасик аж отшатнулся. - Это же конспирация! За этой квартирой следят эти… псы антинародного режима! Теперь понимаешь?

- А… а как же я послание передам-то? В почтовый ящик, что ли, бросить?

- Эх, Алексей! Я-то о тебе лучшего мнения был! Разве ты не знал, что конспиративные послания надо помещать под дверной коврик? Притом, делать это так, чтобы никто ничего со стороны не заметил. Сможешь?

- Ну, наверное…

- Вот и молодец.

С этими словами старик протянул Лехе полиэтиленовый пакет, в котором лежали черные перья, комья земли, и чьи-то тоненькие косточки - не то жабьи, не то крысиные.

- Что это? - шарахнулся Леха.

- Как что? - малозубо засмеялся деда Стасик. - Конечно же, шифрованное послание. Впрочем, наш агент - он умный. Он разберет, что к чему.

…Послание Леха доставил в тот же вечер. Тем более, что улица Механизаторов располагалась рядом с его домом. Леха проник в подъезд и, оглянувшись, поднял дверной коврик, вытряхнул туда содержимое пакета, разровнял гладким слоем и прикрыл половиком.

…Помимо этого Лехе поручали рисовать на стенах домов конспиративные знаки. Еще он ловил черных кошек и относил бабе Вере. Если верить деду Стасику, бабулька привязывала к их животам конспиративные записки.

Но самое сложное поручение Лехе довелось выполнить накануне Первомая.

- Вот тебе, Алексей, задание особой сложности, - произнес деда Стасик. - Ты должен зайти по адресу, который мы тебе дадим, и провести разведку на местности. То есть, нет ли в квартире нашего агента посторонних? Все ли с ним в порядке?

- А почему я? - спросил Леха.

- Потому что не знает тебя наша агентша, - пояснил бывший скульптор. - А мы подозреваем ее в том, что антинародному режиму она продалась. Понимаешь? Двойную игру, сучка старая, ведет.

- Ого! - удивился Леха.

Опасная игра все больше захватывала его.

- А легенда у тебя будет такая. Ты скажешь, что представляешь новый маникюрно-педикюрный салон под названием… ну, пусть хоть «Орхидея», что ли… Запомнил? Теперь дальше… В честь открытия проводится суперакция: всем желающим подстригаются ногти на дому. Понял?

- Ну…

- Вот тебе ножницы. Подстриги нашу агентшу. На ногах ногти тоже состриги.

- Э-э… - пробовал было запротестовать Леха.

- А что ты хотел? Такая она, черная работа революции. Ногти собери в пакетик и принеси нам.

- Но… зачем они вам?

- Опытному конспиратору состояние ногтей агента способно рассказать о многом, - туманно ответил деда Стасик.

…Агентшей оказалась старуха лет семидесяти. Леха с первого взгляда уверился, что она ведет двойную игру. Бабка смотрела на Леху подозрительно. Не хотела пускать на порог. Лишь когда Леха несколько раз со значением сказал, что подстрижет ей ногти совершенно бесплатно, нехотя впустила его.

На руках Леха обработал ее более-менее нормально. Но когда дошло до ног, старуха принялась сопротивляться.

- А когда вы там в последний раз подстригали? - настаивал Леха. - Не помните? Давно, значит.

Он сам удивился, как легко капитулировала старуха.

Правда, тут-то Леха и столкнулся с самыми большими трудностями. Ногти двойной агентши мало того, что воняли, так еще и представляли собой окаменевшие ороговелости, которые тоненькие маникюрные ножницы просто так не брали. Пришлось прилагать усилия, и в какой-то момент старуха взревела от боли. В итоге Леху она вытолкала, оставшись как минимум с восемью недостриженными когтями.

- Она точно антинародному режиму продалась, - запальчиво докладывал Леха деду Стасику. - Такая сучка вредная.

- Молодец, - хвалил Леху деда Стасик. - Сделал, что смог. Вот это я понимаю. Настоящим революционером вырастешь.

По прошествии месяца Леха получил в обкоме зарплату. Пять тысяч.

- Наш человек, - щербато улыбались старухи Вера, Надежда и Любовь.

- Хорошая молодежь нам на смену идет, - воздымал тряский палец деда Стасик. - Я считаю, надо ему выдать ключ от обкома.