Сет Грэм-Смит - Президент Линкольн: охотник на вампиров

Вторая моя баржа была вдвое длиннее и намного лучше первой. К тому же мы выстроили ее гораздо быстрее — не только потому, что у меня теперь имелся опыт в этом деле, но и благодаря еще одной паре рук. Мы отплыли спустя три недели после прибытия — к удивлению и удовольствию мистера Оффута.

Река Сангамон петляла по центральному Иллинойсу на протяжении двухсот пятидесяти миль. Ей было далеко до «могучей Миссисипи», во многих местах она скорее напоминала ручей или протоку. Над водой нависали ветви, а течение постоянно несло плавник. Беспокойный поток стремился к более тихому Иллинойсу, а потом — в Миссисипи.

Четверо товарищей (Оффут решил и сам отправиться в путешествие) с трудом пробирались вниз по Сангамону. Каждый день приносил новые сложности: то они садились на мель, то натыкались на дерево, упавшее поперек реки. Говорят, что неподалеку от Нью-Салема, штат Иллинойс, баржа застряла на плотине и начала черпать воду. Местные жители столпились на берегу, пытались давать советы и смеялись, наблюдая, как молодые люди тщатся спасти свое судно. Линкольна снова осенило. Он пробурил дыру в передней части баржи, которая уже нависла над плотиной, и спустил набравшуюся воду. Корма приподнялась, и баржа спокойно двинулась дальше. Молодые люди заткнули дыру, а жители Нью-Салема остались под сильным впечатлением, так же как и Дентон Оффут. Его, впрочем, поразила не столько изобретательность Эйба, сколько маленький, но процветающий Нью-Салем.

Несмотря на препятствия, Эйб всю дорогу наслаждаться покоем. Почти каждый вечер, когда баржа швартовалась на ночлег, он находил время делать зарисовки, записывать воспоминания и разрозненные мысли. В записи от 4 мая Линкольн снова говорит о связи между рабством и вампирами:

Я полагаю, что вскоре после того, как первые корабли достигли Нового Света, вампиры заключили молчаливое соглашение с рабовладельцами. Полагаю также, что наша нация особым образом притягивает вампиров, ведь здесь, в Америке, им представляется возможность свободно сосать человеческую кровь без страха быть наказанными. Им нет необходимости жить в темноте. Мне кажется, это в особенности верно для юга, где разодетые джентльмены-вампиры изыскали способ «выращивать» себе добычу. Сильнейшие рабы растят табак и продукты для удачливых и свободных, а слабые становятся едой. Я уверен в этом, но доказать пока не могу.

Эйб написал Генри об увиденном (и спросил, что бы это могло означать) после первого путешествия в Новый Орлеан. Ответа он не получил. Вырвавшись наконец из Литл-Пиджин-Крик, он решил вернуться в странную хижину и разыскать своего неупокоенного друга.

Я нашел покинутое жилище. Мебель и кровать исчезли, дом опустел. Я открыл дверь в глубине комнаты, но вместо лестницы вниз обнаружил только гладкую, утрамбованную землю. Неужели убежище Генри засыпано? А может, мне все привиделось в бреду?

Эйб не стал задерживаться в Индиане. Он написал в дневнике несколько строк, вырвал страницу и подвесил ее на гвоздь над очагом:

АВРААМУ ЛИНКОЛЬНУ К ЗАПАДУ ОТ ДЕКЕЙТЕРА, ШТАТ ИЛЛИНОЙС ПЕРЕДАТЬ ЧЕРЕЗ МИСТЕРА ДЖОНА ХЭНКСА

Новый Орлеан не сохранил прежнего очарования. Эйб понял, что ему не терпится покончить с делами и сесть на пароход, идущий на север. Молодой человек задержался в городе на несколько дней, чтобы предоставить сводному брату с кузеном возможность как следует осмотреться, но сам почти никуда не выходил — ему не хотелось еще раз наткнуться на аукцион с рабами или ненароком повстречаться с вампиром. Впрочем, он зашел в салун неподалеку от пансиона Мари Лаво — не затем, чтобы выпить, но в призрачной надежде увидеть старого знакомца По. Этому не суждено было случиться.

Дентона Оффута настолько впечатлила работа Линкольна, что по возвращении в Иллинойс он предложил юноше новый контракт. В реке Сангамон Оффут видел двести пятьдесят миль сплошных возможностей. Фронтир процветал, на берегах разрастались города. Многие верили, что навигация вскоре наладится и пароходы повезут товары и пассажиров прямо у них под окнами. Так думал и сам Оффут. «Помяните мои слова, — говорил он, — Сангамон — вторая Миссисипи. Сегодня — поселение, завтра — город». Одно Оффут знал наверняка: если что и нужно растущему городу, так это хороший магазин да пара человек, чтобы в нем управляться. Поэтому Авраам Линкольн вернулся вместе с Дентоном Оффутом в Нью-Салем, тот самый город, где им довелось спасать свою баржу, и поселился там.

Нью-Салем располагался на отвесном западном берегу реки Сангамон. Город состоял из плотно построенных хижин на две комнаты, мастерских, мельниц и школы, которая по воскресеньям превращалась в церковь. Жителей было человек сто.

Когда до открытия магазина мистера Оффута оставался месяц или чуть более, я обнаружил одну странность: у меня было слишком много времени и слишком мало дел. Я с радостью принял дружбу мистера Уильяма Ментора Грэма, молодого школьного учителя, разделявшего мою любовь к книгам. Новый знакомый рассказал мне о «Грамматике Киркема», которую я штудировал до тех пор, пока не затвердил наизусть все до единого правила и примеры.

История сохранила сведения о высоком интеллекте Эйба, но упустила из вида те дни, когда юноша выделялся скорее ростом, чем умом. Как и отец, он был прирожденным рассказчиком. Однако когда слова было необходимо записать, недостаток образования ему мешал. Ментор Грэм помог преодолеть эти трудности. Красноречие Линкольна в первую очередь — его заслуга.

В тесный магазинчик наконец доставили все припасы, и Эйб начал принимать заказы, вести учет и очаровывать покупателей своим природным умом и широким кругозором. На пару с Оффутом они продавали посуду и фонари, ткани и шкуры. Отвешивали сахар и муку, наполняли бутылки персиковым бренди, черной патокой и красным уксусом из бочонков, выстроенных на полках за конторкой. «Что угодно, кому угодно, когда угодно», — говаривали они. В дополнение к скудному заработку Эйб получал кое-какое довольствие из товаров и жил в комнатушке за торговым залом. Далеко за полночь он читал при свете свечей и вел дневник.

Затем, когда свеча догорала и все поселение погружалось в сон, Линкольн надевал свой плащ и уходил в ночь на поиски вампиров.

Без помощи Генри, ограниченный несколькими милями вокруг Нью-Салема (ведь магазинчик Оффута необходимо было открывать каждое утро в семь часов), за лето 1831 года Эйб не сумел отыскать ни одного вампира. По ночам он блуждал по окрестным лесам, бродил по берегам Сангамона, порой искал источник какого-нибудь подозрительного шума, но ничего интересного не находил. Вскоре он стал уделять больше времени отдыху, чем разведке, а затем и вовсе прекратил поиски.