Елена Нестерина - Большая книга ужасов 41

— Ты это все серьезно? — не поверила я. — И почему тогда ты сам не носишь такое чудо? Зачем хранишь его в этой печке?

— Ну, надо же было где-то спрятать, — улыбнулся Вилор. — А носить — обстоятельства не позволяют. Скажем так, аллергия, причем взаимная. А теперь, если не возражаешь, я провожу тебя домой, — добавил он поспешно, не желая, видимо, углубляться в тему.

— Но почему сейчас открывать нельзя?

Вилор отвел глаза:

— Просто не надо… Возможно, завтра, когда мы встретимся, ты это поймешь.

И он галантно подал мне руку, помогая переступить через пролом в полу.

Конечно же, я была рада пройтись с ним до дома. Теперь, когда мои опасения оказались напрасными, я чувствовала себя на седьмом небе от счастья. И завтрашнего мероприятия уже не боялась, напротив, была рада новой встрече с этим странным человеком. Интересно, я ему нравлюсь или он со всеми девушками так учтив? Хотелось бы знать, есть ли у него дама сердца? Но спросить я не решилась.

По дороге у нас сам собой завязался непринужденный разговор о всякой всячине, и остатки моей робости и смущения незаметно улетучились, — мы болтали, как старые приятели. Видимо, Вилор, как и я, был рад ненадолго отвлечься от мыслей о грозящей беде. Правда, у меня создалось ощущение, что он тщательно избегает разговора о себе, а я и не настаивала.

Когда мы подошли к моему дому, я, прежде чем распрощаться, спросила:

— Слушай, я не поняла, какую роль во всем этом безобразии играет Фаина?

Наверное, не следовало так резко менять тему. Лицо Вилора словно окаменело, как это бывает, когда человек скрывает раздражение или ненависть.

— Ты в карты играть умеешь? — задал он ответный вопрос.

— Конечно. Но при чем здесь это?

— И какие карты есть в колоде?

— Ну… Короли, тузы, дамы.

— А еще?

— Семерки, шестерки…

— Стоп! — поднял руку Вилор. — Вот на этом слове и остановимся.

— Какое оно имеет отношение?..

— Это наиболее емкий ответ на твой вопрос.

Когда до меня дошло, я расхохоталась:

— Эта страшная женщина играет роль шестерки?!

— Сама-то она думает иначе, — улыбнулся он. — Ты ее не бойся. Для тех, кто поддался страху, она действительно опасна, но если не бояться ее, то ничего она тебе не сделает. Тебе сейчас смешно? Так вот, если встретишь — вспомни этот момент и посмейся над ней.

Я хотела спросить, как старуха дожила до наших дней, но Вилор неожиданно поднес палец к губам и надолго прислушался.

— Иди домой, — сказал он наконец. — И не выходи до утра за порог.

— А зачем мне выходить? — пожала я плечами. — Я сегодня больше никуда не собираюсь.

— Что бы ни случилось — не выходи! Это серьезно. Завтра увидимся.

На мое предложение обменяться номерами телефонов он ответил, что у него мобильника нет.

— Мне просто некому звонить, — улыбнулся он на прощание.

С этим я и поплелась вверх по лестнице, слегка шокированная. В наше время жить без мобильника — нонсенс! Но, с другой стороны, мне ясно дали понять — девушки у него нет. И это хорошо, как говорит незабвенный Стас.

— Где ты бродишь?! — услышала я недовольный голос мамы, едва переступив порог.

Так, это уже серьезно. Раздраженной моя мама бывает крайне редко и только в заслуживающих этого ситуациях. Что же случилось?

Причину я поняла несколько секунд спустя, когда мама вышла из спальни в куртке, шапке и даже сапожках.

— Ты что, меня искать собиралась? — осведомилась я.

— Хуже! На работу срочно вызвали! Возможно, меня не будет сутки. Машина уже ждет у крыльца, если ты не заметила!

— Так и ехала бы. Что я, сама домой дорогу не найду? — пожала плечами я.

— Нет, я не могу уехать, пока не буду знать, что мой ребенок дома и с ним все хорошо!

Выслушав привычные в таких случаях наставления, я проводила маму и заперла за ней дверь. После чего сразу же, сбросив куртку и кроссовки, открыла таинственную шкатулочку.

На дне лежал небольшой предмет. Это оказалась пластина из темного металла неправильной овальной формы. Ее украшали какие-то черточки и знаки, настолько истертые, что сложно было что-то разобрать.

У самого края пластины имелось малюсенькое отверстие. Я хотела вдеть в него цепочку, но она не влезла, потом куплю тонкую, а пока пришлось повесить пластину на суровую нитку. Я подошла к зеркалу и надела кулон на шею. Выглядело это, конечно, стильно, и неожиданно словно теплая волна прокатилась по всему моему телу, приятно согрев его, и на душе стало как-то спокойнее и уютнее. А кулон заискрился, знаки на нем проступили тонкими светящимися линиями, — но всего лишь на миг, после чего снова стали неразборчивыми и затертыми. Мелькнула мысль, что кулон, то есть, как он по-настоящему называется — сторожевой знак, признал хозяйку.

Снимать знак я не стала. Пустую коробочку старательно почистила, сложила в нее свою немногочисленную бижутерию и поставила на полочку. Старое, темное дерево притягивало взгляд, резко выделяясь среди других безделушек. Загадочный подарок от загадочного человека…

Порядком устав за этот суматошный день, я пораньше улеглась спать.

Проснулась я среди ночи от боли: в мою руку, свесившуюся с кровати, казалось, вонзились иглы. Снизу вверх на меня смотрели два светящихся глаза, и слышалось шипение. Я дернула за шнурок ночника и тут же обругала себя паникершей: это, разумеется, была Клотильда, а мне спросонья почудилось непонятно что!

Только что это с ней? Ладно, повисла у меня на руке, бывает, но почему она так напугана — шипит, шерсть дыбом?! Мне это сразу же напомнило ту жуткую ночь, когда я несла ее домой… Я попыталась взять кошку на руки, но она отбежала к двери, призывно глядя на меня.

Я встала, сунула ноги в тапочки и пошла за ней. Мне знакомы истории о животных, которые предчувствовали беду и давали об этом понять хозяевам, тем самым спасая им жизнь. Может быть, и Клотильда что-то такое учуяла? Вдруг сейчас землетрясение начнется, и дом рухнет? Или пожар случится?

Видя, что я иду за ней, кошечка выбежала из комнаты в гостиную… и зашипела, глядя на что-то за моей спиной. Одним прыжком я выскочила за дверь и развернулась посмотреть, чего испугалась Клотильда.

В комнате не было ничего пугающего — незваных гостей не наблюдалось, а все вещи лежали на своих местах в уютном розоватом полумраке ночника… Окно! На фоне синего ночного неба виднелся черный силуэт — голова и две руки, прижатые к стеклу. А ведь у нас третий этаж!

Я скорее захлопнула дверь и подперла ее креслом. Хорошо хоть форточка заперта. Что же делать? Бежать к соседям? Эх, знала бы, что такое будет, — попросилась бы ночевать к Лильке или Тане… А Клотильда нисколько не успокоилась и теперь с настороженным видом смотрела на большое окно гостиной. Закрыть его немедленно! Я метнулась к окну и в один миг задернула левую штору — правая была закрыта.