Александр Юрин - Свет на краю земли

-Разница большая, - сурово заметил дядя Дима и, порывшись в карманах, достал пистолет. – Вот, держи, он на предохранителе и пускай пока так остаётся. А то опять пальбу устроим, чего доброго.

-Я тут не останусь! – злобно воскликнул мальчишка и попытался отскочить в сторону.

-Ты себя хоть со стороны то видел? – сочувственно произнёс силач, наблюдая за болезненными страданиями паренька, расплачивающегося за резкие движения. – Да ты на первом же метре вниз улетишь как жёлудь. И чего мне тогда с тобой делать?

-Не улечу! – обиженно передразнил Селета и гневно шмыгнул носом. – Я хорошо лазать умею.

-Да тут не в сноровке дело, - вздохнул великан. – Кто знает, может назад этой самой дорогой придётся идти. А если верёвка вдруг пропадёт, тогда пиши: пропало. Так что постарайся удержать рубеж. Знаю, шансов мало, но на войне, как ты знаешь, всё именно так и обстоит.

Мальчишка напряжённо дышал, и по серьёзному выражению его лица было легко догадаться, что внутри ребёнка происходила упорная борьба всевозможных чувств.

-Только особо тут не геройствуй, – заметил дядя Дима, наблюдая за воинственной маской, которая медленно заслоняла лицо паренька. – Было бы – с чем и ради чего. Тут всего два патрона осталось, - он сунул в безвольные пальцы Селета пистолет и быстро отошёл к краю колодца. – Если вся эта нечисть попрёт, тогда сам смотри, как лучше поступить. Хочешь вниз спускайся, хочешь к выходу пробивайся, но только пальни пару раз, прежде чем бежать. Тварям конечно по барабану, а вот я буду знать, что назад пути нет. Всё понял?

Мальчишка молча кивнул и сжал трясущимися пальцами холодный металл оружия.

-Ну вот и хорошо, - кивнул в ответ силач и, отсалютовав под козырёк ушанки, не оглядываясь ступил в чернеющий провал. – С Богом.

Хотя какой Бог мог существовать так глубоко под землёй? Паренёк не знал этого, однако по-прежнему продолжал в него верить, потому что ничего другого просто не оставалось.

Свет погас и Селета оказался в кромешной темноте. Он медленно повернулся в сторону выхода, стараясь не прислушиваться к доносящемуся с той стороны ворчанию, и ещё крепче сжал в непослушных пальцах пистолет.

Дядя Дима ловко соскользнул по верёвке в провал и теперь аккуратно переставлял ноги по отвесной поверхности, стараясь не отвлекаться на преследовавшую его боль. Прикреплённый на ремне фонарь сдвинулся в сторону и вместо того чтобы освещать место спуска, отбрасывал косой луч на близлежащие скалы, густо измазанные приставучей слизью. Пальцы то и дело скользили по влажным камням, из-за чего расход сил сильно превосходил ожидаемые рамки. Кроме того ужасающий смрад только усиливался, давая понять, что его первоисточником являлись отнюдь не жалкие останки непонятного создания, догнивавшие на предыдущем уровне.

Великан остановился передохнуть. Он с трудом смахнул с подбородка очередную порцию кровавой пены и недовольно выругался в безразличную темноту. Дядя Дима понимал, что если сломанное ребро и впрямь чертило по лёгким, то ему следовало спешить, потому что времени у него практически не было. Как, похоже, и не было шансов на успешный исход спуска. Колодец был глубже, чем себе это вначале представлял силач, и полёт на его дно вряд ли закончился бы благополучно для маленькой девочки, да и для кого угодно. Великан старался не думать о плохом, по крайней мере заранее, зная что, это не самое лучшее занятие. Для успешного исхода его акции была нужна весомая мотивация, а в случае гибели Светки от неё бы не осталось и следа.

Дядя Дима недобро скрипнул зубами и, послав душевные тяжбы на самое дно, вновь приступил к спуску.

С каждой секундой ему всё больше казалось, будто это бесконечное движение в преисподнюю, которое неминуемо закончится в объятиях очередной прорвы зубастых созданий. Судя по запаху, дно должно было быть завалено гниющими человеческими останками, принадлежавшими таким вот бездумным героям, понадеявшимся на собственную удачу. Что ж, в этом случае в его распоряжении будет целая вечность, во время которой можно будет вдоволь покорить себя за бездумные просчёты.

Снизу послышался шорох, и силач мгновенно застыл. Он понимал, что свет фонаря видно за много метров и спуститься незамеченным ему вряд ли удастся, особенно если на дне и впрямь кто-то затаился. Но великан всё равно не желал принимать опрометчивых решений, стараясь снова не упустить контроля над ситуацией. Он склонил голову вниз и медленно поправил фонарь на поясе. Луч дрогнул и нехотя устремился на дно.

Метрах в десяти под ногами человека поблескивала кромка воды, изредка ударявшая в скалы, порождая при этом приглушённый плеск, похожий на шорох перелистываемых с разной скоростью страниц. Это было хорошо, но дядя Дима заставил своё сознание успокоиться и не лететь вперёд раньше времени. Он снова сосредоточился на спуске и медленно заскользил навстречу спокойной воде.

Конец верёвки погружался в ледяную жидкость и силач предусмотрительно замер у самой кромки явно не испытывая особой радости от необходимости искупаться. Крутая стена колодца резко подныривала под берег, так что добраться до суши и при этом остаться сухим не представлялось возможным. Никаких скал или кирпичей поблизости из воды так же не торчало, словно мутноватая бездна, размеренно качавшаяся под ногами, скорее всего, и впрямь была без дна.

Великан осторожно коснулся носком сапога воды и медленно опустил ногу по самое голенище. На голень навалилась масса воды, будто здесь, под землёй, её вес по неизвестным причинам в разы увеличивался, отчего леденящий холод дыхнул на кожу даже через толстую кирзу и пару шерстяных носок. Дядя Дима невольно вздрогнул и мгновенно поджал ногу. Хотя он и не был особо восприимчив к холоду, тем не менее, в голове взрослого человека не спеша всплыла и обрисовалась самыми мрачными тонами ужасающая картина падения испуганного ребёнка в эту абсолютно ледяную пучину. Но куда страшнее выглядели последствия, от которых буквально кровь стыла в жилах.

Силач сглотнул неприятный комок в горле и, ощутив всё возрастающий вкус крови на зубах, разжал пальцы. В первоначальный момент ему показалось будто в его тело, минуя ватник и свитер, вонзились мириады острых иголок, принявшись свирепо двигаться туда-сюда, желая причинить как можно больше страданий. Затем пространство вокруг погружающегося человека вскипело, в ушах зазвенела болезненная пробка, а мышцы натянулись наподобие гитарных струн, пытавшихся превратить тело в бесформенную кучку боли и отчаяния. Масса воды сомкнулась над головой, громыхнув по сжавшемуся сознанию гигантским молотом, выбивая наружу мысли, знания и воспоминания, оставляя мозг пустынным и безжизненным, словно пустыня на Марсе.