Александр Юрин - Свет на краю земли

Мальчишка спрыгнул с перил и, тоже зябко поежившись, присел рядом со стариком.

-Вчера ночью над лесом опять сверкало, - тихо сказал он, продолжая смотреть вдаль. Лёгкая поношенная курточка развивалась на его худых плечах, и, казалось, вот-вот сорвётся, и улетит вслед за пеплом от тлевшей самокрутки.

Дядька Йэне снова закашлялся и, вытирая нос сальным рукавом телогрейки, посмотрел вдаль.

-Опять на Лысую гору без спроса бегал? – спросил он хриплым голосом, продолжая сдерживать неуёмный кашель.

Паренёк виновато посмотрел в глаза старику и неуверенно покачал головой.

-Ну вот чего опять врёшь? – вздохнул дядька Йэне и недовольно покачал головой, отчего уши на его шапке повторили это неспешное движение.

-Я отсюда, - заскулил мальчишка плаксивым голосом и тут же добавил, понимая, что отпираться бессмысленно. – Я же быстро, одна нога там, другая здесь!..

-Говорят же тебе, что туда опасно просто так ходить! – дядька Йэне приподнялся и стал медленно спускаться по ступенькам, оставляя позади себя густые клубы вращающегося дыма. – Да и чужой пример на что? Неужто не страшно?

Мальчишка пожал плечами и тоже привстал.

-Но ведь эти, новые, тоже туда пойдут? – тихо пролепетал он и посмотрел, как недовольно при этом дёрнулась спина старика.

Дядька Йэне спустился с крыльца и, облизав потрескавшиеся губы, нехотя затушил остатки самокрутки о каблук неимоверно большого кирзового сапога. Затем он с трудом выпрямился и кинул бычок в проржавелое ведро, стоявшее возле ступенек.

-Все они туда ходят, - сипло произнёс он, словно обращаясь к самому себе, и резко обернулся. – Никто не хочет слушать старого Йэне. А ведь я каждый раз предупреждаю об опасности.

Паренёк замер на верхней ступеньке так и не сделав первый шаг. Ему показалось, что старик смотрит именно на него, но это было не так.

Взгляд дядьки Йэне был устремлён поверх головы мальчишки и уходил далеко за перекошенную крышу, из которой местами торчали отдельные клочки ставшего бесцветным рубероида. Он простирался намного дальше границ деревушки, ставших расплывчатыми и относительными. Он продолжался и за вековыми соснами, хищно наклонявшимися под порывами неуёмного ветра, издавая редкие стоны. Он не замирал и там, где лесной массив резко поднимался вверх, образуя на том месте возвышение, носившее имя Лысой горы. Только уперевшись в её безжизненную кручу, взор дядьки Йэне наконец остановился и неуверенно задержался на самой макушке, возвышавшейся над умирающей деревней, словно залысина на голове великана.

-Чего молчишь? – произнёс старик, обращаясь не то к замершему в нерешительности парнишке, не то к самой горе, освещённой красными бликами засыпающего солнца. Его плечи напряглись, а пальцы снова затеребили пуговицу. Дядька Йэне нервничал, и это его состояние отчётливо бросалось в глаза.

-Я больше не буду, - виновато сказал мальчишка и быстро сбежал по ступенькам вниз.

Старик, явно размышлявший о чём-то своём, тут же еле заметно вздрогнул и схватил того за шиворот.

-И сильно сверкало? – он отвернулся от горы и вновь принялся наблюдать за низким горизонтом над самой рекой.

Паренёк вырвался из его некрепких объятий и отскочил на незначительное расстояние. Тут он оправил своё ветхое одеяние и с неподдельным любопытством посмотрел на никак не прореагировавшего на это старика.

-Рация сгорела, - неспешно произнёс дядька Йэне и посмотрел на мальчишку. Он словно позабыл про свой недавний вопрос, хотя тут же на него и ответил: - Наверное, и впрямь, было на что посмотреть.

-Как сгорела? – мальчишка вытянул шею и сразу же сделался необычайно серьёзным.

Дядька Йэне пожал плечами. Он и сам этого не понимал. За все годы существования на той стороне Лысой горы таинственного сияния подобного результата от её деятельности он никогда не видел.

-Наверное, кроме света излучается что-то ещё, - он закрыл глаза и снова о чём-то задумался.

-А как же мы без рации? – парнишка явно был огорчён этим известием. Он опасливо посмотрел по сторонам и тихо добавил: - А вдруг с вертолётом тоже что-нибудь случилось?

Дядька Йэне снова вздрогнул и, открыв глаза, зло посмотрел на своего собеседника, явно с нетерпением ожидавшего ответа на свой вопрос.

-Ничего с ними не случилось, - он кивнул, словно сам не до конца доверяя своим словам. – Сейчас прилетят. Просто запаздывают.

Мальчишка только молчаливо кивнул, не желая больше расстраивать старика своими домыслами и окинул темнеющий небосвод нетерпеливым взором.

-Жаль что сияние отсюда не видно, - разочарованно произнёс он, наблюдая, как со стороны реки неспешно поднимаются клубы пара. – А то они и в темноте смогли бы до нас долететь.

Дядька Йэне только недовольно крякнул и цыкнул на мальчишку, давая тому понять, что это уже слишком. Когда начиналось светопреставление, он даже глушил генератор, боясь как бы и с ним чего не случилось. А как поведёт себя при этом вертолёт оставалось только гадать. Но уж точно, ничего хорошего бы из этого не вышло, так что гостям не мешало и поторопиться.

Солнце уже целиком скрылось за густыми пиками сосен и заметно потемнело. На тёмном небосводе одна за другой стали появляться мерцающие звёзды. С каждой минутой их становилось всё больше, и дядька Йэне как можно скорее отвёл от них свой беспокойный взор, боясь окончательно сойти с ума от этого первобытного зрелища. Звёзды и впрямь манили, даже буквально засасывали с головой, силясь, во что бы то ни стало подчинить себе человеческий разум.

Со стороны реки послышался неприметный шум, и дядька Йэне тут же прислушался, ловким движением руки стянув с лысеющей головы шапку. Парнишка посмотрел на него и одними губами прошептал: «Кажись, летят!» Но старик и без того уже отчётливо слышал тарахтение старенького вертолётного двигателя и свист лопастей, рассекающих вечерний сумрак. Этот великолепный звук он ожидал долгими месяцами, стараясь отвлечься от монотонного шума леса, и не мог спутать с чем-то ещё.

На самой линии горизонта замаячила расплывчатая точка, от одного вида которой мальчишка сорвался с места и стремглав помчался к обрыву.

-Э-ге-ге-гей! – кричал он, дико размахивая руками над головой, отчего больше походил не на обыкновенного паренька, а на первобытного индейца, впервые столкнувшегося с цивилизованным миром.

Дядька Йэне недовольно покачал головой и, заправив выбившуюся из-под телогрейки рубаху, да водрузив на место шапку, припадая на правую ногу, направился вслед за непослушным мальчуганом. Он продолжал теребить пальцем свою пуговицу, хотя и не мог до конца осознать, что же именно так тревожило его в этот момент.

Тем временем вертолёт приблизился уже настолько, что можно было легко различить его очертания. Мальчишка в нерешительности замер на самом краю обрыва и с явным сожалением смотрел вперёд, ругая судьбу за то, что та не подарила ему крылья. Тогда он бы точно ринулся в стометровую пропасть, невзирая на страх, и безмятежно заскользил под мириадами звёзд. Но это были всего лишь мысли неугомонного сорванца, который был вынужден сейчас заниматься самым своим нелюбимым делом – ждать.