Карен Чэнс - Дочь полуночи

До сих пор единственным таким гостем был противный престарелый англичанин, вампир разумеется, которого Мирча давным-давно пожаловал брату. Подозреваю, что он сделал это не из щедрости, а из-за вечного брюзжания того старикашки. Дворецкий Джеффри нахмурился при виде меня, но вынужден был впустить, поскольку я пришла с Раду.

Мы с дядюшкой устроились в комнате хозяина. Ореховые панели тянулись по всем стенам за исключением одной, занятой встроенным книжным шкафом, в котором была выставлена впечатляющая коллекция самых что ни на есть настоящих первоизданий. Пол покрывал кашанский ковер насыщенных золотистых, коричневых и кремовых тонов. Кровать невероятного размера была поднята высоко над полом, массивные деревянные колонки по углам снабжены креплениями для балдахина, увенчивающего ложе. Он был сработан из бархата коньячного оттенка, с лентами темно-коричневого атласа, которые прекрасно гармонировали с идеально мягким стеганым покрывалом.

«Как же приятно сознавать, что папочка ни в чем себе не отказывает!»

Раду присел на кровать и внимательно наблюдал за мной, пока я шарила в гигантском старинном гардеробе Мирчи. Его украшала традиционная румынская резьба. На каждой дверце цвело дерево жизни, вокруг него вилась веревка. Цветы и волчьи зубы образовали сложный узор, призванный оградить от злых духов. Я решила, что это весьма оптимистично, особенно если учесть, где именно стоял гардероб.

Кстати сказать, меня нисколько не удивил подобный выбор. Мирча обожал румынские народные промыслы, в особенности деревянные поделки. За долгие годы у него скопилась изрядная коллекция. Его главное поместье, расположенное в малонаселенной части штата Вашингтон, битком набито образчиками подобного искусства. Там есть бесценные двери из Марамуреша, ремесленной области в самом сердце древней страны, и дешевые, но симпатичные ложки ручной работы, которые случайно попались ему на глаза. Во всяком случае, так было у него в доме, когда я в конце восьмидесятых заезжала туда по случаю семейного торжества.

Я никогда не могла понять своего папашу. У меня лично все пожитки, за исключением коллекции оружия, запросто поместятся в маленькую машину. Мне нравится жить так, быть легкой на подъем, запросто пускать корни и сниматься с места, быть способной в любой момент, как только придет охота, покинуть кого-то или что-то, выехать на рассвете и...

— Нет, мне кажется, ехать лучше на закате. — Я не сознавала, что рассуждала вслух, до того момента, пока Раду не вставил свое замечание.

— Лучше все-таки на восходе. Тогда у тебя впереди целый день, чтобы оторваться от любых детей ночи, идущих по твоему следу.

Я изучила целый лес пальто из мягко драпирующихся дорогих тканей, высматривая что-нибудь попрочнее.

— Вот это подойдет. — Я вытащила из дебрей шкафа кожаное пальто, похожее на накидку, и набросила на плечи.

Оно было пошито из мягкой, как масло, светло-коричневой кожи, с роскошной шоколадной подкладкой, кажется, из настоящего шелка. Пальто, разумеется, оказалось мне велико, но это лишь означало, что я смогу спрятать под его полами побольше всяких нужных штучек.

— Дори, никому ничего не рассказывай о том, что ты видела. Ты должна обещать мне, что не расскажешь. — Раду пялился на меня так, как маленький ребенок смотрел бы на расползающиеся усики и гной, лезущие из его шкафчика.

Я поймала себя на том, что дядя снова внушал мне беспокойство.

— Расслабься, я не собираюсь тебя кусать.

«Можно подумать, что вампир — это я. Как только Раду мог править страной в жестокие стародавние времена? Он начинает дергаться, стоит на него посмотреть чуть внимательнее обычного».

— Я не... я не делал...

— Перестань. Просто расскажи мне, что происходит. — Я похлопала по кожаному креслу эпохи сороковых.

Наверное, такая штука понравилась бы домовому, но сильно сомневаюсь, что в нем удобно сидеть.

— Видишь ли, мне вроде как нельзя об этом рассказывать, — запротестовал Раду, озираясь по сторонам, словно в надежде на помощь.

«Пусть не надеется. Кроме Джеффри, я никого здесь не видела, а этот вампир не из числа героев».

При первой встрече, до того как узнал, кто я такая, он пытался пырнуть меня ножом в спину, но с тех пор позволял себе лишь ухмыляться мне в глаза.

— А ты попытайся.

— Это... они... эксперимент. Точнее, часть эксперимента.

— Вот не знала, что ты увлекаешься подобными исследованиями.

Я не в первый раз наблюдала попытку внести изменения в какой-либо вид живых существ. Демоны, например, постоянно пытались улучшить свою породу всем, чем только возможно, чтобы превзойти вражеские кланы и победить в бесконечной борьбе. Эльфы тоже на протяжении веков улучшали свой вид. Но именно улучшали, какими бы странными ни выглядели их попытки в глазах стороннего наблюдателя, а то, что я видела в лаборатории, не показалось мне шагом к совершенству. Кроме того, я всегда считала, что у Раду, члена Сената и ученого, имелся собственный кодекс чести.

— Это не я! Я никогда не сделал бы такого! — Раду перестал сминать в комок чудесное покрывало Мирчи и сосредоточенно уставился на меня. — Мы захватили зверинец во время рейда в одно место, принадлежавшее Черному кругу. Меня попросили выяснить, чего ради были созданы эти твари.

Я склонялась к тому, чтобы ему поверить, потому что не видела ни единой причины, по какой Сенат стал бы переводить ценные ресурсы, то есть кромсать гены, особенно во время войны.

— Если это такая большая тайна, то ты слишком плохо ее оберегаешь.

— Все прекрасно защищено! — оскорбленно возразил Раду. — Ты смогла пройти через защитные экраны, потому что они настроены на меня или, если точнее, на нашу общую кровь. Каждый, в ком она течет, является доверенным членом семьи. Поэтому мы считали, что лучшей защиты не найти. — Он казался раздраженным. — О тебе мы забыли.

— Как и всегда. Так что же ты сумел выяснить? — Выражение праведного гнева на его лице сейчас же сменилось расплывчато-уклончивым, и я мысленно покачала головой. — Дай-ка угадаю. Это как раз то, о чем тебе нельзя рассказывать.

— Мне нельзя рассказывать вообще ни о чем! И тебе, Дори, тоже лучше молчать. Сенату не понравится, что ты об этом знаешь.

Я пожала плечами.

— Обычно им не нравится даже то, что я дышу. Так какая разница?

Раду пронесся через комнату так быстро, что я едва успела заметить его движение. Через мгновение я болталась в паре футов над землей. Дядюшкины ручки, такие изящные с виду, трепали меня, словно собачьи зубы.

«Стоит на миг забыть, что имеешь дело с вампирами!..»

— Обещай мне! Ты никому ничего не расскажешь! Сенат с этим не шутит. Если они хотя бы заподозрят, что ты знаешь...