Карен Чэнс - Дочь полуночи

«Что я творю?»

Я выронила руку Луи Сезара и хотела отойти, отодвинуться, но меня остановил его голос.

— Почему Дракула мучил тебя? — спросил он тихо.

— Что сделал с тобой Джонатан? — ответила я вопросом, полагая, что на этом наш разговор и закончится.

Но Луи Сезар меня удивил:

— Нечто подобное. Одного важного для меня человека, ведьму, схватил Черный круг. Они собирались... ты же знаешь, что маги воруют силу, когда только выпадает такая возможность? — Я медленно кивнула, едва заметно шевельнув головой, но ничего не сказала, опасаясь спугнуть настроение.

«Вдруг он спрячется обратно в свою раковину и я так никогда не узнаю, что же случилось?»

— Но возможно, ты не знаешь, что жертва погибает, если отнять у нее слишком много силы.

Я это знала. Обычный человек — не просто существо, лишенное магии, а совершенно другая порода. Если обладатель необычных возможностей вдруг теряет их, то он не превращается от этого в обычного человека. Потеря магии убивает, потому что с ней теряется нечто, так же необходимое волшебникам для жизни, как нормальным людям — кровь.

— Что же случилось? — осторожно спросила я.

Луи Сезар пожал плечами, и я всей спиной ощутила его движение.

— Я предложил, чтобы вместо нее забрали меня.

— Что ты сделал? — Я была уверена, что ослышалась.

— Джонатан зависит от магии точно так же, как некоторые люди от наркотиков. Однако, в отличие от наркоманов, ему трудно найти постоянных поставщиков. Обладателей сильной магии — а только такие могут удовлетворить его аппетиты — трудно поймать. Даже если такое удастся, то жертва может дать только одну «дозу». После чего она умирает, и необходимо искать следующую.

— Не понимаю.

«Почему это меня вдруг пробрал озноб?»

— Мастер-вампир может залечить почти любую рану, даже смертельную потерю магии. Его можно высасывать каждую ночь, но назавтра он все равно будет жив, пока не затронуты голова или сердце. Это идеальная, нескончаемая жертва.

Целое мгновение я не могла вдохнуть. Озноб усилился и заморозил все вокруг, включая мой разум.

«Не хочу знать подробности!»

Я внезапно ощутила громадную благодарность к Луи Сезару за то, что раз уж нам пришлось делиться подобным, то хорошо, что это были мои, а не его воспоминания.

Я с трудом глотнула.

— Сколько?..

— Я был его пленником месяц. Мы договаривались на неделю, однако Джонатан отказался меня отпустить. Он сказал... он сказал, что мой вкус нравится ему больше всех, кого он пробовал.

Я развернулась в объятиях Луи Сезара, чтобы увидеть его лицо, бросила один взгляд в его глаза, и мне стало ясно, что это не шутка. В неярком свете они искрились словно хрусталь или сапфиры подо льдом, точно отражая любое чувство.

— Если бы Раду меня не нашел, то я до сих пор был бы там.

— Тебя спас Раду?

— Да. Только хозяин и мог проследить мой путь. Я находился в камере с каменными стенами, был слишком слаб, чтобы выбраться оттуда днем, а ночью превращался в предмет пристального внимания Джонатана. Я почти потерял надежду, но однажды днем услышал за окном голос, который приказывал мне отойти назад. Я не узнал его, потому что уже много лет не общался с Раду, но счел благоразумным послушаться. Как только я отошел, вся стена треснула и развалилась, а передо мной возник человек, покрытый пылью, который силился сдержать вставшую на дыбы лошадь, привязанную цепью к решетке окна.

— Совершенно в духе Раду.

— А потом обвалился потолок. — Это было сказано с таким невозмутимым видом, что я даже решила, будто меня снова разыгрывают.

Затем губы Луи Сезара дрогнули и растянулись в улыбку, а я с облегчением рассмеялась.

— Честное слово, — настаивал он.

— А я и не сомневаюсь. — У Ду было множество талантов, но вот инженерный в их число не входил. — Только все равно не понимаю, что произошло в самолете. Почему Джонатан пытался тебя взорвать?

— Он не пытался. С того самого дня, как я сбежал, Джонатан мечтает снова схватить меня. Однако до сих пор ему приходилось действовать крайне осмотрительно, чтобы не спровоцировать войну с Сенатом.

— Так ведь мы уже воюем.

— Что служит ему отличным прикрытием. Уничтожив самолет Сената, он надеялся убедить семью, будто я тоже погиб, значит, на этот раз нет смысла меня искать.

— Но почему ты не пожалуешься Сенату? Может, есть смысл позволить им разобраться с Джонатаном? Как ты сам только что сказал, мы все равно воюем с их Кругом. Подумаешь, одним мертвым магом больше, одним меньше! — Я сама с удовольствием оказала бы Луи Сезару подобную услугу.

— Чтобы ради личной мести затребовать ресурсы Сената, брошенные на войну, мне придется подробно разъяснить, в чем именно я его обвиняю.

— И что?

Луи Сезар только взглянул на меня.

— Скольким людям ты рассказывала о том, что случилось с тобой в Лондоне, Дорина? Сколько народу знает, почему ты так сильно ненавидишь Дракулу?

Я уловила его мысль.

— Никто. Мирча пригрозил покалечить Августу, если она обмолвится кому-нибудь хоть словечком. Насколько мне известно, она молчит.

— Больше никто не знает?

— Никто. Ну, кроме Джека. Однако слово Августы, поскольку она его хозяйка, распространяется и на него. А что?

— То заклинание, с каким мы столкнулись в пещерах, кстати единственных, о которых известно наверняка, привязано к своему месту. Его действие должно было прекратиться, поскольку мы уехали оттуда. Но сейчас ведь это были твои воспоминания?

Я колебалась. Первая часть этой сцены была мне хорошо знакома после пытки Драко в Лондоне. Однако последняя — это что-то новенькое. Мне всегда казалось, что Мирча сохранил брату жизнь из-за каких-то ложных сантиментов, но теперь я не была в этом уверена.

«Может быть, папаша все-таки не такой мягкотелый, как я думаю?»

— Подавляющая часть. Может быть, все. Я не знаю, потому что тогда чувствовала себя не лучшим образом.

— В некоторых легендах утверждается, будто эльфы могут вызывать видения. Мол, таким образом они влияют на людей.

— Кэдмон никак не мог вызвать к жизни подобный кошмар, даже если бы у него имелись на то причины. — Я медленно встала на ноги, прислушалась к ощущениям, с радостью поняла, что тело меня слушалось, пусть не слишком охотно, и подумала, что надо бы попытаться не влезать в драки хотя бы несколько дней. — Эльф точно не мог об этом узнать. Да и никто другой.

Я потянулась за блузкой, подаренной Раду, чтобы накинуть на себя что-нибудь более теплое, чем драная футболка, однако меня качнуло в другую сторону. Боль прошла насквозь ударом молнии, начиная от плеча, которое пытались вывернуть молодцы Драко.

— Сукин сын!

— Ты еще не здорова. — Луи Сезар поднялся, встал рядом со мной и вдруг лишился своей обычной грациозности.