Константин Балин - Волчье Логово

Первая, проведенная в незнакомой постели ночь, оказалась беспокойной: мучавшая ворочающего с бок на бок Дарэна бессонница, вместо приятных сновидений одарила беднягу только несколькими красными прожилками на глазах. Как потом он сетовал своей жене, его мучили постоянный, невесть откуда возникающий временами холод и странный пронзительный гул, доносившийся со стороны холмов в его окно. А еще, перед самым рассветом, он слышал, как скрипели половицы под дверью; скрип то приближался, то становился менее четким, как будто кто-то ходил по темному коридору и старался заглянуть к нему через замочную скважину. На удивление высказавшему Дарэну, Кэтрин тоже было о чем рассказать: шорох под окном, слабый мерцающий свет в щели под дверью и тот же странный, похожий на звук бегущего по проводам ветра, доносившейся с холмов, первым упомянутым Дарэном. Взвесив все за и против, оба приняли решение, во что бы то ни стало выехать из этого мотеля до сегодняшнего вечера.

Покинув здание, еще не завтракавший Дарэн, столкнулся на лестнице с сидевшим на ней Клайвом и не громко пыхтя огромной курительной трубкой. Вежливо поздоровавшись с хозяином мотеля, Дарэн решил ничего не говорить ему о своей бессонной ночи, и лишь только молча, спустится вниз по ступеням.

- Куда-то собрались мистер Брайс? не прекращая пускать горький дым, сказал Клайв.

- Пойду в город, может, найду какое-нибудь местное СТО или что-то в этом роде.

- Ясно, - задумчиво ответил Клайв, - тогда ничего не могу вам больше посоветовать, как быть предельно осторожным.

- Почему это? Удивился Дарэн, - Мне что, угрожает опасность?

- Все зависит от вашего любопытства мистер Брайс. Знаете ли, - повернувшись к нему лицом продолжил он, - здешние места может и живописные: природа и все такое… но это только кажется. И народ живущий здесь не довольно общительный. Понимаете о чем я? Но это все цветочки. Я вам сейчас, так – по дружески, дам главный касающийся вашей безопасности совет: не заходите слишком далеко; особенно не приближайтесь к старой церкви. И постарайтесь вернуться до первых сумерек.

- Неужели у вас все так плохо? Не без сарказма спросил Дарэн.

- Плохо? Отозвался Донован, - да вы хоть знаете что это за город? Его историю? Легенды? К примеру, что вам известно об этих холмах? обведя трубкой вокруг себя, спросил Клайв.

- Холмы, как холмы, - ответил Дарэн.

- Вот оно что, - растянул фразу прищурившийся Клайв, - ничерта вы не знаете. Это не просто холмы. Еще за двести лет до рождения моего деда, их называли Волчьими Холмами или как еще любила их обзывать народная молва – «место, пойдешь не вернешься», веря , что в здешних местах живет дьявол. Там постоянно пропадал скот, иногда, даже вместе с пастухами, а потом, где-то через два – три дня обескровленные трупы животных находили в окрестностях соседних деревень. Иногда, ни с того ни с сего посреди чистого неба гремел гром, а из черной, как деготь земли вверх били столпы из молний. Тех людей, которых сам черт попутал там заблудится, не доживали и до утра, ну а некоторым счастливчикам, которым все-таки удалось выбраться, проклятые холмы награждали безумием. Одним словом, гиблое было местечко. Пока на одной из его равнин не выросла церковь: построили ее сами жители окрестных деревень, в надежде на то, что бы изгнать зло. И у них это получилось.

- Так значит, мне опасаться больше нечего? - ухмыльнулся, наслушавшийся местных сказок Дарэен.

- Мистер Брайс, по-моему, вы меня недослушали, что бы делать поспешных заявлений. И так, на чем я остановился? А, церковь. Шли годы, вокруг построенной церкви сформировалось небольшое поселение, которое через несколько десятков лет превратилось в город. Название городу придумали его жители и назвали в честь преподобного Ллойда-Фрэнсиса Слоуна – одного из настоятелей единственной церкви в городе. Как и само место, где стояла церковь, преподобный Слоун был необычным человеком: молва о его даре исцеления распространилась далеко за пределы города. Толпы больных и нищий мигом наполнили здешние улицы в ожидании чуда господнего, чьим проводником стал преподобный. Но недолго слава чудесного города озаряла вершины церковных башен. Преподобные отцы окрестных городов, чья паства уменьшалась на глазах из-за Фрэнсиса Слоуна, в порыве присущей им тогда алчности решили обманом вернуть своих овец в стадо, вместе с их пожертвованиями. Сговорившись за спиной у Господа, они обвинили отца Слоуна в сделке с Дьяволом и с помощью лже-улик, подброшенными недоброжелателями, заключили его под стражу. В конце концов Ллойд-Фрэнсис Слоун был сожжен на костре теме же людьми, которые его до этого и боготворили, тем самым став последним человеком штата. Казненный в августе 1892-го этот человек исчез не только из летописи города, но и из глупых сердец доверчивых горожан.

- Сума сойти, - ужаснулся, облокотившись на перила Дарэн, - неужели, когда по всей стране промышленная революция шагала семимильными шагами, у вас в это время охотились на ведьм?

- А с чем черт не шутит? ухмыльнулся Клайв.

- Но я так понимаю это еще не конец истории?

- О, представьте себе лица этих божиих коров, отправивших Фрэнсиса на тот свет, когда вдруг оказалось, что без вины виноватый Слоун, действительно был одним из могущественных чернокнижников своего времени: тому свидетельством была, случайным образом, найденная потайная комната под церковью. Чего там только тогда не нашли…Скрытая за гобеленом в стене дверь таила за собой мрачное полное всяких богомерзких вещей место: запрещенные книги; колдовские клинки и кадила; странные, рассыпанные по полу порошки и пентаграммы на стенах – все это, самая малость, найденного тогда в тайной комнате Слоуна. Но еще, более страшное открытие для себя местные жители сделали в канун смерти еретика.

Тогда, год назад, когда языки пламени святого костра лизали Фрэнсису пятки, а его дрожащие легкие наполнялись едким дымом, он сказал следующее: «Проклинаю вас, ваших детей и их детей до конца дней! Именем Того, кого нельзя называть я призываю гнев Неименуемого на этот город. Пусть проснется дитя Ашмога и заберет за каждую каплю моей пролитой сегодня крови по семь жизней взамен; и да не пересытится его чрево!»

Такими были его последние слова, - сказал Донаван и умолк; в его засмоленной трубке еще тлел табак, но он как будто этого не замечал, безжизненно-затуманенным взглядом уставившись в пол.

- Спасибо за краткую историю вашего города, - сказал Дарэн и, видя, что его собеседник ни как не отреагировал на его слова, просто развернулся и продолжил путь.

Спустившись по Цветочной улице мимо пустых домов и брошенных у тротуаров автомобилей, он, пройдя около трех кварталов вниз, повернул на ничем не отличающуюся от пройденной, улицу Баклер. На растущих вдоль улицы вязов все еще виднелись сверкающие в лучах солнца последние капли утренней росы; застывшие на матовой поверхности листьев, капли старались согреется теплом последних дней уходящего лета. Проходящий рядом Дарэн, невольно и сам подумал о недостатке тепла: забывший свою ветровку в номере, он теперь был вынужден содрогаться от каждого легкого порыва ветра, который ожидал его за каждым пройденным переулком. Воздух был еще достаточно влажным, чтобы прогреется полностью, из-за чего Дарен решил перейти с закрытой густой тенью деревьев тротуара на залитую солнцем пустую дорогу. Так, пройдя совсем один, не встретив на своем пути не единого прохожего, Дарен, оставил позади провалившуюся во внутрь крышу городского клуба и рыжие опоры водонапорной башни, которая находилась пересечении с улицей Вермонт. Очутившись на одной из аллей выросшего перед глазами парка, Дарэн, не спеша, шагая под зелеными кронами высоких тополей и могучих платанов, спинным мозгом почувствовал, что за ним следят. Дважды ему пришлось обернуться, но ничего кроме не постриженных зеленных газонов и одиноких улиц он не видел. На третий раз ему повезло, но замеченная им, быстро передвигавшаяся человеческая фигура, за считанные секунды скрылась за несколькими припаркованными у обочины автомобилями.