Чайна Мьевиль - Кракен

— Как это? — спросила Саира у Билли.

— Выжечь все, что увело нас в неверном направлении. Если вы хотите запустить другую программу. Боже мой, бедный спрут изначально был ни при чем… Просто свидетель. Мы начали все это. И вы. Фитч говорил, что это тем ближе, чем сильнее вы стараетесь защитить его. Вы привлекли его внимание.

Послышался надрывный звук. Все посмотрели наверх. Это растягивалось небо, готовое разразиться огнем.

— Как далеко до Дарвиновского центра? — спросил Билли. — Как далеко до музея?

— Четыре-пять миль, — ответила Коллингсвуд.

— Выходи, — зачем-то повторил Бэрон.

— Слишком далеко… Бэрон, вы можете отправить сообщение для… Надо кого-то найти…

— Заткнись, или баллончиком успокою, — сказал тот. — Меня тошнит от всего этого.

— Босс, это вы заткнитесь. — Коллингсвуд покачала головой; мгновение, и вот уже Бэрон с негодованием моргает, вдруг ощутив, что не может произнести ни слова. — Что ты говоришь, Харроу?

Что-то новое началось в тот момент, когда лондонманты узнали о плане Гризамента, когда Эл Адлер, уважающий традиции и проникнутый почтительностью, как учил его босс, явился к ним для якобы бесполезного чтения будущего. Это новое окрепло, когда кракена украли и альтернатив стало меньше. Но именно после того, как на это новое ополчились ангелы памяти, его чувствительность, его метасамость стали достаточно велики.

— Почему здесь нет ангела памяти? — сказал Билли. — Он должен быть моим ангелом-хранителем, так ведь? Он же хочет защитить меня, правда? И отменить это чертово пророчество, да? Тогда почему он не здесь? Что у него за дела поважнее?

Билли точно знал, где он был, когда началась эта последняя стадия, что и кому он показывал. Он знал, что такое последовательная эволюция, создавшая океан — бульон жизни, и знал, почему океан ощутил угрозу. Он понимал, что происходит, почему и чьими руками это делается, и у него не было никого там, где было нужно, и он не мог объяснить все достаточно быстро.

Ему требовалось быть в Дарвиновском центре — немедленно.

— О боже.

Он вздохнул, поник, а затем выпрямился. Морской черт замер. Билли мысленно попрощался со всем.

— Саймон, — сказал он. — Саймон, — приказал он. — Ты знаешь координаты Дарвиновского центра. Сердцевины всего этого. Доставь меня туда. Немедленно.

Саймон колебался. Бэрон пытался что-то проговорить, но не смог.

— Но ты же знаешь, что это значит. Знаешь, как я…

— Доставь. Меня. Туда.

Этому голосу Саймон не будет сопротивляться. Билли постарался быстро поймать взгляд каждого: Саиры — что-то понимающей и охваченной ужасом, Саймона — несчастного от необходимости совершить новое убийство, Бэрона — кричащего, но совершенно беззвучно, Коллингсвуд — кивнувшей ему, как солдат, прощающийся с товарищем.

Вновь послышался дрожащий звук статических помех. Раздался приглушенный крик — последний изданный Билли звук. Свет окутал его изнутри, потом Билли поблек и исчез. Бэрон держал в руках пустоту.

И запах моря (казалось) пошел на убыль, внезапно замещенный другим, химическим. Перед глазами у Билли замерцал свет, совсем другой, чем (не) был в них за мгновение до этого. Он знал, что сейчас ничего не помнит, что это лишь образы, с которыми он родился. Но пока ему некогда было об этом думать.

Он находился в аквариумном зале Дарвиновского центра. Наискосок от него, за двумя рядами стальных резервуаров, стоял Варди. Тот повернулся.

Билли увидел, что перед Варди стоит множество флаконов, пробирок, колб с булькающими жидкостями, электрических батарей. Он успел заметить, что Варди целится в него из пистолета, и рухнул на пол. Пуля прошла над ним, разбив высокую, по бедро, банку с обезьянами. Те завалились, а зловонный консервант разлился. Билли напрягся, пытаясь избавиться от наручников, которые (так сказать) продолжали его удерживать. Оставаясь под защитой стальных емкостей, он пополз. Еще один выстрел. Очередная порция стекла и формалина появилась на пути Билли, и на пол перед ним шлепнулся выпотрошенный дельфиненок.

— Билли, — мрачно проговорил Варди, как всегда немногословный. Это могло быть заявлением, приветствием, проклятием. Когда Билли попытался подобраться ближе, новая пуля разбила еще один экспонат. — Я убью тебя. Уж если ангел памяти меня не остановил, ты и подавно не остановишь.

Послышалась болтовня — невнятное бормотание тоненького высокого голоска. Через промежутки между аквариумами Билли увидел крошечное неистовствующее существо. Это был ангел памяти — туловище из бутылки от формалина, костяные руки и когти, череп, который щелкал челюстями, как сторожевая собака. Ангел был накрыт стеклянным колпаком. Варди даже не позаботился уничтожить его. Он так много раз приходил и уходил, так часто возникал и исчезал, что стал совсем маленьким. В стеклянную пробирку величиной с палец могло войти всего одно насекомое, а его конечности, наверное, были из мышиных лапок. Череп раньше принадлежал какому-то животному вроде карликовой мартышки. Это походило на шутку, маленькую ожившую неудачу, как в мультфильме.

— Что вы сделали с пириком? — осведомился Билли.

— С Коулом все в порядке, жив и здоров, — отозвался Варди. — Сделал в точности, как я просил. Разве ты не поступил бы так же, если бы тебе терпеливо объяснили, что твоя дочь содержится под моей охраной?

— Значит, вы получили то, что вам нужно. Огонь, сжигающий время. Хронофаг.

— Да, что-то вроде этого. — Варди выстрелил еще раз и испортил восьмидесятилетнего карликового крокодила. — Опробованы разные варианты, и я думаю, у нас все получится. Оставайся на месте, Билли, я слышу каждое твое движение.

— Ката…

— Катахронофлогистон. Заткнись, Билли. Скоро все закончится.

Билли съежился. Именно он подал Варди эту идею. Пророчество запустило само себя. Оно опутало и его, и Дейна, и их друзей, потому что они обратили на себя его внимание, будто оно было болезнью, патологической машиной. Билли мысленно проклял его. Это было то, с чем боролся ангел памяти: неизбежность, сражавшаяся за право стать реальной. Пока чему-то суждено исполниться, судьбу не волнует, чему именно. Раздался звон: это филакс подскочил вверх и ударился крошечным черепом о внутреннюю стенку сосуда, который стал его тюрьмой.

Опять послышался шум от телепортации. Тени и отражения сместились. Архитевтис в своем аквариуме вернулся на то место, откуда был украден. Билли уставился в ту сторону. Безглазое создание тоже, казалось, пытается взглянуть на него, выгибая щупальца, как зомби. «Что за черт?» — подумал Билли.

— Вы вернули его к жизни? — спросил Варди. — Для чего?

— Варди, пожалуйста, не надо. Это не сработает, ни за что не сработает. Все кончено, Варди, и твой старый бог пропал.