Вадим Смиян - Пушкинский вальс

Он неторопливо шагал вдоль стеллажей, кидая по сторонам рассеянные взгляды, и пожалуй, впервые это поразительное книжное изобилие совсем не радовало его. Настроение было безнадежно испорчено, день потрачен впустую. Ему не удалось даже пообщаться с Ней по телефону! Почему, ну почему Она бросила трубку? Почему не захотела даже поздороваться? Она ведь поняла, не могла не понять, что рядом с ее сотрудницей – он! Или она забыла его имя-отчество? Чушь собачья, не может такого быть в принципе! С памятью у ней все в порядке, дай Бог каждому такую. Тогда в чем же дело? Откуда эта холодность, безразличие к нему - человеку, которого она обещала ждать, о котором говорила, что ей плохо без него?..Или за прошедший год что-то случилось?..Может, завела роман?..

Владислав Георгиевич скрипнул зубами от досады.Что ж… может быть! И она ничего не должна ему объяснять. И он просто смешон со своей безадресной ревностью. Он что, полагал, что тот прощальный страстный поцелуй( действительно страстный!) там, на станции, к чему-то ее обязывает?

Да ни к чему! Если ты полагал иначе, ну… тем хуже для тебя, Владик! Дурачок ты, придурочек …

С другой стороны, если рассуждать здраво, чего он ожидал-то? Ну пришел он, а ее нет – ему же сказали, она на семинаре! И звонила она к себе на работу, не просто так, а по делу. А тут – он. И что она должна была делать? Все бросить и лететь к нему? Так бывает только в бездарных романах. Потребовать его к телефону и пустить слезу – как она рада, что он вернулся?..Тоже бред – она наверняка звонила во время перерыва, с общедоступного телефона, а за плечами ее стояла еще толпа желающих позвонить…Ведь мобильные телефоны-то пока еще редкость даже в столице, не то, что здесь, в дальнем подмосковном захолустье… Что ж тут непонятного? Все естественно и вполне объяснимо! А он надулся, как мышь на крупу… Не иначе, как сдуру!

Эти мысли немного остудили разгоряченную голову Владислава Георгиевича и подействовали успокаивающе на его ранимое сердце. Действительно, зачем драматизировать ситуацию? Ничего фатального не произошло, и необходима личная встреча. Тогда можно делать какие-то выводы. А так… только мозг самому себе выносить!

Успокоившись немного, он наконец обратил внимание на книги, в плотном окружении коих он находился. Ноги сами принесли его к тому месту, где находилось собрание исторических книг…

Владислав Георгиевич медленно прошел вдоль полок, приглядываясь к корешкам, выстроенных, как солдаты на параде. Какое потрясающее собрание знаменитых авторов! Глаза просто разбегаются! Геродот… Фукидид… Ксенофонт… Павсаний… Аполлоний… Аполлодор…и еще Бог весть сколько других греческих авторов! Некоторые ему даже неизвестны! А вот авторы римские: Тацит… Сенека… Помпей Трог… Юлий Цезарь – уникальный был человек, такую империю основал, и еще на ходил время писать!..Светоний… Юстин… Лампридий…тут же римские писатели-историки позднего периода: Аммиан Марцеллин… Филосторгий… Сократ (не философ, другой Сократ – христианин!)…Что же выбрать из этого изобилия? Что не книга – уникальное издание, просто дух захватывает, настоящий праздник для знатока!..Какая же все-таки молодец Лилия Николаевна! Прямо-таки физически ощущалось, с какой любовью и благоговением были отобраны, расставлены, рассортированы эти бесценные труды! Такое впечатление, будто каждое издание было окружено некой невидимой оболочкой, тщательно защищающей его от злоумышленников, разгильдяев, вандалов…

Каждая книга выглядела столь ухоженной, что перед тем, как коснуться ее, хотелось вымыть руки!

Вдруг внимание Владислава Георгиевича привлек довольно крупный том в твердой серо-зеленоватой обложке с черным корешком. Он каким-то внутренним чутьем почувствовал, что на глаза ему попалось нечто совсем уж уникальное. Он наклонился и, аккуратно подцепив корешок пальцами, извлек книгу из занимаемого ею места в книжном строю. Взглянув на безупречно гладкую, без единого пятнышка, обложку, Владислав Георгиевич с изумлением прочел название:

« Феофан Византиец. Хронограф от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта…»

Владислав Георгиевич очень любил историю, и особенно его интересовал период поздней Римской империи и империи ранневизантийской. Это была так называемая эпоха «Великого переселения народов», известная как время крушения великих империй, падения династий, грандиозных варварских нашествий, религиозных войн и рождения новых королевств, из которых выросли государства нынешней Европы… Владислав Георгиевич жадно читал все попадавшиеся ему книги на эту тему. Труд, который он сейчас держал в руках, был ему знаком, вернее – он знал о его существовании, но никогда, ни в одном книжном собрании он ему не встречался. И вдруг – вот он, перед ним, как говорится, живьем! это было похоже на чудо. Византийский историк-монах Феофан по прозвищу Исповедник, живший в конце 8-го и начале 9-го века, создал объемистый труд по истории Восточной Римской империи, охватывающий огромный временной интервал, начиная с 284-го и заканчивая 813-ым годом! Особая ценность этого труда состояла в том, что вся эта эпоха была расписана кропотливым монахом по годам, как делали позднее и русские летописцы. Обозначив тот или иной год, Исповедник старательно записывал главные события оного, причем некоторые из них он только упоминал, а об иных рассказывал подробно и много…Владислав Георгиевич и мечтать не мог о том, что когда-либо вообще встретит эту уникальную книгу! Поэтому он даже не сомневался ни секунды, и сразу направился к читательской стойке.

- Вот, запишите, - бросил он задумавшейся Вере.

Девушка взглянула на редкое издание без всякого интереса и равнодушно заполнила формуляр. Заставив читателя расписаться в получении, она вновь погрузилась в свои невеселые мысли, напрочь выкинув из головы и Феофана Византийца, и его ревностного почитателя.

Только в гостинице Владислав Георгиевич сообразил, что сделал глупость: надо было не записываться сегодня, а явиться завтра, как ему и предлагали изначально. Тогда у него был бы повод прийти именно к старшему библиотекарю лично. А что теперь? Ну, придет он завтра, и сразу возникнет недоумение – вчера только записался, книгу для чтения уже взял… Ну и зачем явился?

Он решил набраться терпения и подождать денек – другой. А вдруг она ему позвонит вечером в гостиницу, как это было в прошлом году? Одно плохо, времени у него остается слишком мало.

Вечером он с замиранием сердца ждал ее звонка. Ему казалось, что это так естественно – приедет она к себе домой, сядет с телефоном в кресло, возьмет трубку и… Но телефон упорно молчал. Она так и не позвонила. Ей было все равно, что он приехал…