Кирилл Захаров - Многоэтажки

- Да там лампочки нету, кого там увидишь... - возразил я.

- Вкрутим новую...

- Да всё равно ж сопрут...

- Ну мы ещё новую вкрутим...

- Да чё ж мы алкашей прокармливать лампочками будем! - всполошился я.

Мама с сестрой в ответ только захихикали, снимая напряжение.

Уснул я часам только к шести: я пошёл тогда в свою комнату, а мама с Машей отправились на кухню. Мысли в голове путались, я лежал около минут десяти, пока не уснул, но за это время я успел подумать много о чём. В первую очередь, я понимал, что эта штука охотится за мной: она меня выследила, и хочет убить. Во-вторых, я знал, что надо рассказать, но нельзя, пока не будет доказательств, ведь никто не поверит. В-третьих, я осознавал, что, скорее всего, мне придётся воспользоваться вариантом Алекса, каким бы самоубийственным это не было. Так с этими мыслями я и уснул.

Разбудил меня звонок часов в десять - звонил Алекс. Он тут же прошипел мне кратко в трубку довольно напряжённым тоном:

- Просыпайся, Жека мёртв.

Мы с Алексом стояли возле дома Жеки.

- Снег весь в крови был, - задумчиво проговорил Алекс, - никогда такого не видел: всё в кровяке, и ментов столько...

- Когда это было?

- Часа в три ночи где-то...

- Что ты тут делал-то?

- Гулял...

Единственной странной вещью в этом было то, что на улице стояла зима, и было холодно; то, что Алекс любит гулять по ночам, я знал давно: его мама обычно работала в ночную смену, и он частенько во время бессонницы или от нечего делать бродил по нашим пустынным улицам.

- Его как колбасу порубили, вокруг одни куски валялись: пиздец одним словом... Если бы только не его голова, отдельно от тела валявшаяся возле подъезда, его бы мамка и не опознала... Я тогда за углом шкерился, глаз не спускал со всего этого...

- Думаешь это ОНО?

- А что ещё? Кто ещё так человека на ленточки порезать может?

Я потоптал ногой снег.

- А менты что сказали?

- А что они сказать могут? Я с ними к тому же не разговаривал...

- Ну мож слышал...

- Не... ниха они не говорили, быстро пособирали нашего Жеку по кусочкам, снег убрали и увезли всё это добро. Мамку его жалко: у неё там пиздец истерика была...

- Ещё бы... представляю...

Мы постояли молча с минуту.

- Остальные знают?

- Не... никому ещё не говорил, кроме тебя.

- Он ко мне сёдня ночью ломился...

- Кто? Жека?

- Не тупи, блин, эта хрень с шестнадцатого этажа...

- Ааа... ебать, и что ты?

- Да ничё, с сестрой одни дома были, пересрались по полной, ментов вызвали.

- Мда, весёлая ночка у милиции сегодня была походу...

- Он и меня выследил, понимаешь? Это только дело времени, насколько скоро мне пиздец придёт, а ещё и сестру порубит, надо что-то делать...

- Идеи?

После недолгой прогулки я предложил Алексу ту самую идею, и он безоговорочно согласился. Сегодня, часа в три, мы должны были с его камерой подняться на последний этаж и заснять то, что было там. Нас уже не волновала опасность смерти - ведь рано или поздно он всё равно бы выследил нас, и участь Жеки была бы нам гарантирована. Но мало того, что мы должны были заснять это, мы, наконец, его и увидели бы, узнали, как он выглядит.

Узнаем... Сегодня.

Алекс позвонил без десяти три в домофон, я открыл ему, а сам уже готовый ждал на площадке.

- Принёс? - спросил я, чуть только он вышел на лестницу.

- Да, - указал он на небольшой фотоаппарат.

- Не густо...

- А что ты хотел, но камера здесь более менее, и вот ещё, кстати, - достал он пистолет.

- Где ты его раздобыл-то??? - удивлённо воскликнул я.

- Да успокойся, это пневмат, у Бори одолжил...

- Даже не знаю кто это... Но нахера нам пекаль?

- А ты чем собирался отбиваться от этой херни? фотиком? Я не думаю, что он дружелюбно согласится с нами сфотаться на память...

Тут было трудно поспорить, и мы молча стали подниматься, не слишком быстро, но и не слишком медленно. Чего скрывать: было чертовски страшно, сердце скакало в груди и казалось, что вот-вот оно выпрыгнет. Вот и он - последний этаж. Осторожно переглянувшись на лестнице, мы молча вошли на площадку. Тишина...

- Ну что? Шумим? - спросил я.

- Погнали...

И мы начали петь, орать, но делали мы это с такими дурными лицами, что, ей Богу, даже психи из лечебницы позавидовали бы такому сумасшествию... Вдоволь наоравшись, мы заткнулись. Слышен был только скрип двери - выхода на крышу... Вообще там была довольно старая дверь, и этот скрип был в порядке вещей, но, когда знаешь, что на этом этаже живёт какая-то ерунда, даже такая мелочь, как такой шум, кажется концом света.

- Кажется он, готовь камеру... - сказал я.

- Уже включил...

Страх пробирал до глубины костей: руки тряслись, ноги тоже...

- На камеру, я пекаль возьму, - сказал Алекс.

Я взял фотик, стараясь его держать ровно в дрожащих руках. Мы осторожно пошли к лестнице, ведущей на крышу. Стояла мерзкая тишина, и готовность к резкому шуму, крику, рёву пугала ещё сильнее... Но всё было тихо...

Мы прождали минут десять с включённой камерой, но так ничего и не произошло.

Впереди виднелся свет за решёткой, которая со скрипом медленно качалась от ветра.

- Дверь открыта, надо идти на крышу, - сказал Алекс.

Мы пошли наверх по небольшой лестнице.

- Первый я, ты следом, камеру не спускай, - сказал Алекс.

Я молча кивнул. Мы приоткрыли решётку...

- Эй, вы чего вздумали? - послышался крик позади, который заставил нас вздрогнуть.

Это кричал какой-то мужик с площадки, я его ранее не видел в нашем доме. Он тут же рванул к нам, а мы выбежали на крышу. Алекс достал откуда-то небольшой замок и закрыл дверь на него.

Мужик тут же врезался в решётку и стал её трясти:

- Вы не понимаете что делаете!

Но мы его уже не слушали и бежали вперёд.

- Я не буду спрашивать откуда у тебя замок, но ты хоть понимаешь, что запер нас?! - спросил я.

- Хуй знает, что это за мужик, может он нас грохнуть хотел...

- А то, что нас ждёт на крыше, хочет чаем угостить... - с сарказмом воскликнул я.

Вдруг послышалось тихое рычание позади. Сердце ушло в пятки.

- КАМЕРА, КАМЕРА! - заорал Алекс, развернувшись.

Я обернулся. Прямо на нас смотрело оно, хищно вытаращив свои красные глаза. Мы застыли в оцепенении. Камера в моих руках снимала, но я не чувствовал, направлена она на него или наклонена вниз. Стало ясно, что мы в ловушке, что нам пришёл конец...

Должно быть, одна из самых страшных вещей - это увидеть нечто, казалось бы, не существующее на самом деле, но и в то же время, стоящее перед тобой. Монстра с огромными красными глазами, который в двух метрах от тебя... Мы стояли с Алексом и не шевелились, молча глядя на это чудовище.

В руках застыла камера: я даже не заметил, как опустил её медленно к полу. Сердце бешено стучало в груди. Оно словно спрашивало: "Эй, народ, у вас там всё в порядке? Может мне к вам выйти?", и только здравый рассудок орал в бошке: "Пиздец, ребята, вам пиздец". Из этого ступорного состояния меня вывел рёв этого существа, дикий и протяжный.