Екатерина Неволина - Закрытая школа. Начало

— Ой, смотрите, а среди преподавателей Иван Савельевич, Галина Васильевна и наш биолог Войтевич! — показал на снимок Тема.

— А автор статьи! Только взгляните на подпись! — вмешалась в разговор Даша. — Олег Птицын! Что-то мне кажется, именно это имя стояло в адресной строке не отправленного письма Савельича.

— Ну точно, Птицын! — хлопнул себя по коленке Ромка. — Я же говорил — то ли Орлов, то ли Воробьев! У меня глаз — алмаз!

— Посмотрим адрес в почте у Савельича, — предложила Вика. — Наверняка он там есть. Что-то типа: Птицын, собака…

— Или Собакин, птица! — перебил Рома, и парни, переглянувшись, засмеялись.

— Возьму-ка статью с собой. Что-то во всей этой истории неладно, — Вика аккуратно вырвала из газетной подшивки пожелтевшую страницу и, сложив вчетверо, спрятала в карман синей форменной кофты.

— Можно Татьяну?.. — Галина Васильевна затаила дыхание. Она, пережившая и повидавшее многое и, казалось бы, навсегда заковавшая себя в непробиваемый панцирь, робела, набирая этот номер. Она знала его наизусть, но решалась набрать так редко…

— А кто ее спрашивает? — подозрительно откликнулся в трубке мужской голос.

— Это… ее мать…

В этот момент в комнату вошла Маша Вершинина с большой стопкой глаженого белья в руках. Увидев, что непосредственная начальница говорит по телефону, уборщица кивнула, словно прося не отвлекаться, и принялась укладывать белье в шкаф.

Галина Васильевна выслушала ответ и тихо перевела дух, стараясь, чтобы Маша не поняла, что в трубке уже давно звучат гудки отбоя.

— Танечка, как твои дела?.. — преувеличенно бодро заговорила она, создавая видимость нормальной беседы.

Отношения с дочерью являлись слишком болезненной тайной, и делиться ею с кем-либо, даже с Машей, было совершенно невозможно.

А на следующий день, после занятий, обнаружилось, что банка с глазами, которую спрятали в комнате мальчиков, под кроватью Темы, исчезла.

Выходит, за ними следили, их вещи обыскивали. А значит, происходящее уже никак не счесть забавой, увлекательной игрой в расследование. Все ребята как-то вдруг почувствовали себя на крючке.

— Может, пора линять? Ну, совсем, с концами? Тут становится как-то… — Ромыч поежился, наглядно демонстрируя, как стремно здесь становится.

— Вам легко, — покачал головой Андрей. Он стоял посреди комнаты, словно отделенный от ребят, сгрудившихся у Темкиной кровати. — Вас предки, если что, заберут, а нам с сестрой тут жить.

— И что же предлагаешь? — спросил Максим.

— Надо разобраться, что здесь происходит. Не хочу, чтобы с Надей что-то случилось.

— Да ладно. Нам в первый раз по носу щелкнули, а во второй, может, что посерьезней сделают! — испуганно оглядываясь, предположил Тема. — Что, если в следующий раз за нашими глазами придут?

— Да вы просто трусы! — Даша встала рядом с Андреем и гневно посмотрела на друзей. — Думаете только о себе! Савельич нам доверился, ждет помощи, а вы при первом признаке опасности как тараканы по щелям попрятались! Трусы! Жалкие трусы! Кстати, знаете, отступать некуда — я написала этому Птицыну!

Старые плакаты с изображением пионерской символики, коробки со сломанными куклами, смотрящими бессмысленными голубыми глазами, и паутина… паутина — столько, что складывалось ощущение, будто ее тут специально разводят и культивируют. Андрею казалось, что он попал на кладбище забытых вещей, и сам он — тоже вещь, такая же забытая и ненужная.

Расчихавшись от пыли, он решил подняться на крышу, постоял, жадно глотая морозный воздух… Он не знал, сколько прошло времени, но вдруг услышал чьи-то быстрые шаги. Сердце замерло, а затем застучало с удвоенной силой. Подхватив обломок кирпича, Андрей встал за трубой, поклявшись себе, что будет сражаться до последнего — хотя бы ради Наденьки.

Внизу, на чердаке, что-то загремело, зашуршало, затем тот, кто был внизу, видимо, заметив распахнутую дверь на крышу, последовал сюда за Андреем. Парень напрягся и поднял руку, готовый к нанесению удара. Шаги зазвучали совсем близко, словно преследователь знал, куда ему идти. И вдруг оборвались, послышался сдавленный вскрик, шуршание… Кто-то, поскользнувшись, упал и покатился к краю крыши.

Медлить далее Авдеев уже не мог. Выскочив из своего укрытия, он кинулся на помощь попавшему в беду человеку. Тот висел, уцепившись руками за край крыши, и Андрей с удивлением узнал в несчастном Макса Морозова.

— Держись! — Авдеев лег на крышу и, схватив парня за запястья, изо всех сил потянул на себя.

Тянуть было тяжело. Несколько раз Андрею казалось, что он не выдержит, но вот Максим уже наполовину показался над крышей. Ухватив его за ремень джинсов, Авдеев вложил все силы в последний рывок… И — о счастье! — вытянул Морозова.

Некоторое время оба без сил лежали рядом.

— Твою-то мать! Чуть не фиганулся! — сипло пробормотал Макс. — Разбился бы всмятку.

— Да уж… — хмыкнул Андрей. — А что ты вообще здесь делаешь?

— Хотел осмотреться… — Макс сел и недоверчиво посмотрел на Авдеева. — А ты сам-то?

— Я? — Андрей пожал плечами. — Так, спасаю одного придурка. Ты что, забыл, что я типа «Скорой помощи» — всех спасаю? Кстати, может, пойдем отсюда?

Они уже собирались покинуть крышу, когда Авдеев заметил, что металлический лист, которым была обшита дверь, в одном месте немного отходит, а в щели белеет нечто странное.

— Смотри, тут тайник какой-то, — он отогнул жестяной лист и вытащил сверток, туго завернутый в рваный полиэтиленовый пакет, перевязанный ветхой бечевкой.

— По ходу, точно! Посмотрим, что там? — Макс достал из кармана складной нож, вскрыл упаковку, и перед ребятами предстал старый альбом для рисования.

Уже на чердаке, при свете лампочки, парни принялись изучать странную находку. На обложке альбома стояла надпись: «Игорь Исаев, 1979». Это имя было на столбе и в статье Птицына.

Далее в альбоме шли листы с хорошо выполненными карандашными рисунками. Ворота школы, крылатый волк с задними ногами, как у орла, двухголовый заяц…

— Мы видели такого на кладбище! — вспомнил Макс, внимательно разглядывая наброски. — А вот посмотри, это странное сооружение — колодец, он тут в лесу, совсем неподалеку!.. Этот Игорь, по ходу, неплохо рисовал!..

На следующем листе действительно был изображен колодец. Рисунок сопровождался странной надписью: «Дверь».

— Почему здесь написано «дверь»? — удивился Андрей.

— А почему у волчары крылья и ноги петушиные? Да бред все это!

— Не похоже. Игорь спрятал здесь этот альбом и в этом же году пропал без вести. Это не может быть простым совпадением! Понимаешь? — Андрей задумчиво перелистнул страницу, и ребятам открылся следующий рисунок: на фоне мрачного леса поднимался к небу столб света. Внизу листа была надпись: « Когда над лесом свет взойдет — и боль, и кровь, и смерть придет ».