Фёдор Леонов - Секретный пианист

Один из 'гуляющих' направляется в сторону объекта. На его, явно европейском лице, дружелюбная улыбка. Китаец замечает это, облегченно вздыхает, улыбается в ответ и, о черт! Он протягивает "гуляющему" руку! Делаю шаг назад и тихо испаряюсь. Предупредить друга-китайца уже не могу, да и права не имею. Он провалился. Не знаю как, но его вычислили и сейчас возьмут. Теперь моя главная задача - не провалиться самому.

Разворачиваюсь и спокойно, словно ничего не случилось, отступаю от воды, плещущей у каменных ступеней. Шаг, второй, третий... Один из 'гуляющих' проходит мимо... почти касаюсь его рукой. Он не смотрит на меня, я не смотрю на него. Коллега из конкурирующей фирмы, черт, и этот здесь!

Похоже, что из кольца я вышел, но только из первого. В том, что их не одно, уже не сомневаюсь.

Спинным мозгом чувствую, что сзади что-то происходит, но не оглядываюсь ни на 'объект', ни на напарника. Я ухожу.

Рядом происходит неожиданно резкое движение. Слышу испуганное "Ой!", вздрагиваю, лишь усилием воли остаюсь на месте и неспешно, как скучающий турист, поворачиваю голову. Ничего особенного, просто женщина подвернула каблук и растянулась на камнях.

Я давно перестал быть благородным рыцарем, тем более, при таких обстоятельствах. Женщина запросто может быть одной из них, а каблук - отвлекающий маневр. Но около неё никого нет, и не подойти - значит, вызвать подозрения. И так плохо, и этак нехорошо. Принимаю решение: если я тоже опознан, то не выпустят в любом случае - облава плотная. А если нет, и это случайная прохожая, то женщина - дополнительный шанс уйти. Своеобразное прикрытие, как бы цинично не звучало...

- Что с вами? - спрашиваю на английском.

Она довольно молода, лет тридцать. Не красавица, но, определенно, что-то в ней есть. Короткая стрижка, летящее платье в 'морском' стиле. Выражение досады на неправильном, но чем-то привлекающем лице.

- Туфли... сломала. Что теперь делать?

Пожимаю плечами:

- Чинить.

- Очень остроумно, - фыркает та, - как я дойду до мастерской? Босиком?

Прошу, как можно любезней:

- Позвольте вашу туфельку.

Она протягивает ее мне и, как Золушка перед тыквой, замирает в ожидании чуда.

- Не эту - другую, - командую, изо всех сил борясь с мучительным желанием оглянуться.

Незнакомка с недоумением снимает другую туфельку и подает мне. Беру и в два движения отрываю второй каблук.

- Что вы натворили?! - её возмущению нет предела.

- Не злитесь... Я обеспечил вам возможность передвижения. Обувайтесь. Так и быть, подброшу вас до ближайшей мастерской.

Женщина делает несколько шагов, неуклюже ступая в изуродованных туфлях.

- Идти можно, - неуверенно говорит незнакомка.

Протягиваю руку. Она опирается на нее, и мы медленно, как гуляющие супруги, направляемся в сторону от набережной, на которой полным провалом только что завершилась полугодовая операция разведки.

' Успел ли уйти напарник?'

- Он в безопасности, - неожиданно говорит незнакомка на чистейшем русском, - я успела его предупредить, а вас не смогла, пришлось идти наперехват.

От неожиданности я так сжимаю ее смуглую руку, что она морщится от боли.

- Да тише вы... не подскажете, где тут можно приобрести швейцарские часы?

- Все швейцарские часы сделаны в Китае, - на полном автомате отвечаю на знакомый пароль.

- Вас выследили, - осторожно шепчет она, - нужно немедленно уходить. Здесь неподалеку пришвартована яхта.

- Яхта? - еще больше поражаюсь я.

- Спортивная яхта 'Лорели'. Экипаж - два человека, включая меня. Мы совершаем плавание через океан.

- Через какой океан? - неясное предчувствие чего-то очень нехорошего змеей вползает под рубашку.

- Через Индийский, разумеется, - спокойно отвечает она, - а после - через Атлантический. Мы можем поставить рекорд скорости для яхт подобного класса. Кстати, нам пора познакомиться - Паола дель Сарто, - и совершенно неожиданно добавляет, - ваша жена.

- Ничего себе, - невнятно бормочу в ответ, - а кто, в таком случае, плывет с моей женой на яхте вокруг света? И почему я ничего об этом не знаю?

- Со мной на яхте плывет муж. Наше предприятие семейное.

- Но вы говорили - два человека...

- Правильно. Второй - вы. И давайте прекратим друг другу 'выкать'. Такое обращение между собой выглядит странным для супругов.

- Но мне нечего делать в Штатах! Я собирался домой!

- Получен другой приказ. На яхте прочтете подтверждающую шифровку. Давайте поторопимся, в таких туфлях ходить невозможно.

Прощай, встреча с семьей. Интересно, надолго?

- Прилягте на диван и примите удобную позу, - Казимир Эдуардович накрыл меня шерстяным пледом, - попробуем разобраться с вашими повторяющимися снами через погружение в медитацию.

- Медитацию? - я не боюсь, но, все же, внутренне напрягаюсь. Психолог, конечно, все замечает:

- Вам не по себе?

- Пожалуй, да, - признаюсь честно.

- Почему? Что вас тревожит?

- Медитация - это выход из тела?

Он улыбается:

- На самом деле медитация - это состояние абсолютной расслабленности и, в то же время, полной собранности. На первый взгляд тут есть противоречие, но на самом деле все логично. В медитации сознание успокаивается и раскрывает свои глубины...

Вслушиваясь в убаюкивающий голос психолога, внимательно вглядываюсь в изображенный на холсте летний пейзаж и постепенно отключаюсь от повседневных суетных мыслей...

По дороге, пролегающей между двумя невысокими горами, вихрем летят колесницы, запряженные резвыми лошадьми, управляемые темнокожими воинами. За доли секунды они сливаются воедино и проносятся мимо.

Стою на обочине и внимательно наблюдаю за происходящим дальше.

Вслед за колесницами на дороге появляется мужчина в коротком одеянии, расшитом золотыми нитями. Он неспешно подходит ко мне и приветствует уважительным кивком головы. Не знаю, кто это, но испытываю настоятельную потребность поклониться ему в ответ.

- Я верховный жрец Амона. Сейчас ты находишься на священной земле Кем под моей защитой. Пойдем со мной, вдоль берега священного Нила, и ты увидишь нашу чёрную, плодородную землю.

Страха нет, но просыпается любопытство. Соглашаюсь и продолжаю свой путь в сопровождении всемогущего человека. Чем вызван интерес жреца ко мне? Почему он так учтив? Меня не покидает предчувствие тайны, занавеси которой сейчас приоткроются.