Джим Батчер - История призрака

Но я не имел сейчас возможности просто броситься в бой, чёрт возьми. И, в отличие от предыдущих случаев, те, кто угрожал моим друзьям, не угрожали также и мне. Я был в безопасности от Фитца и его команды, если только они не планировали бродить до восхода солнца, и я также не представлял опасности для них. Прежде я дымился бы в присутствии людей, которые пытались убить моих друзей. Но теперь...

Мы не представляли абсолютно никакой угрозы друг для друга. Из-за этого становилось трудно удержать моё кипящее возмущение от бешеного взрыва.

Фитц вёл их через заснеженные улицы, остановившись только один раз, чтобы проверить нос кровоточащего. Приложенный снег уменьшил потерю крови, но молодой человек был дезориентирован от падения и боли. У его команды были и другие мелкие травмы, и он зашёл в маленький круглосуточный магазин, появившись с бутылкой воды и экономичной упаковкой болеутоляющего. Он передал их мелкому любознательному парню и велел ему дать двойную дозу каждому и двигаться дальше.

Им потребовалось больше часа упорно тащиться через холод, чтобы покинуть Бактаун и проследовать в Саут Сайд. Множество людей считают, что Саут Сайд — это своего рода экономическая пустыня, разделённая нейтральными зонами гангстерских группировок. Это не так — или, как минимум, не везде так. Есть районы, в которых вам не стоит носить определённые цвета или самому быть определённого цвета, но они скорее исключение, чем правило. В основном Саут Сайд очень разнообразен, с большим количеством промышленных зон, и Фитц со своими побитыми пешеходами направились в район на окраине промышленного парка, в цеха, которые были закрыты и заброшены в течение нескольких лет.

Если рассматривать данный район сам по себе, то он представляет собой большое здание высотой всего в пару этажей, но покрывающее несколько акров земли. Снегоуборщики нагромоздили горы снега вокруг него, будто крепостные стены, не заботясь о необходимости сделать проход к этому официально никем не занятому зданию. Фитц и его команда подошли к стене снега в месте, в котором явно лопатами сделали узкую, и, похоже, скользкую лестницу. Автостоянка у здания была покрыта снегом фута на полтора, с единственной расчищенной лопатой дорожкой. Они последовали цепочкой к дверям, которые выглядели так, как будто они прочно закрыты на цепь, но Фитц погремел цепями и толкнул одну из створок, открыв ровно настолько, чтобы каждый из шайки тощих молодчиков смог протиснуться.

Я прошёл через дверь в стиле призрака, пытаясь проигнорировать дискомфорт, как это делал сэр Стюарт. Было всё равно больно — не настолько, чтобы выть от боли или типа того, но всё же слишком сильно, чтобы просто не считаться с этим. Может быть, просто требуется время для того, чтобы стать более «толстокожим». По крайней мере, там не было порога, который мог бы парализовать меня. Это место никогда не предназначалось в качестве жилья, и, очевидно, никто из тех, кто тут жил, не позаботился об этом специально. Полный процесс формирования порога никогда не был полностью объяснен или задокументирован, но это могло бы стать для меня хорошей идеей — получить более полное представление с точными ответами, почему и как, учитывая мои обстоятельства.

— Нет, это не хорошая идея. Сосредоточься, Дрезден, — пробормотал я. — Идея для тебя заключается в том, чтобы позаботиться о деле, поэтому тебе никогда не изучить всего о факторах окружающей среды, необходимых для длительной призрачности.

Фитц остановился, чтобы пересчитать вслух по головам свой оборванный отряд потенциальных гангстеров, пока они проходили внутрь здания. Это было производственное помещение, спроектированное, исходя из экономии, а не красоты. Окон явно не хватало, притом, что это явно была теневая сторона, и почти на рассвете свет от огней города и с неба отражался от свежего снега. Вдобавок было холодно, судя по тому, что дыхание превращалось у молодых людей в пар при каждом выдохе.

Фитц звякнул переносной лампой и зажёг её. Она была красной и очень слабой, едва позволяя различить разницу между полной и неполной тьмой. Для перемещения им этого хватало.

«Интересно», — подумал я вслух. В конце концов, я был нематериален. Призраки и материальная вселенная, кажется, состоят не в полностью односторонней связи, как считают смертные и физики. По-настоящему у меня не было зрачков, которые могли бы расшириться. Чёрт, коли на то пошло, свет, вероятно, проходил сквозь меня, иначе как ещё я оставался невидимым для всех? Это означало, похоже, что я на самом деле не мог видеть мир в традиционном смысле. моё восприятие было чем-то другим, чем-то большим, нежели свет, отраженный на химически чувствительную поверхность в моих глазах.

«Ведь ​​не существует реальной причины, по которой бы я нуждался в свете, чтобы видеть, не так ли?» —спросил я себя.

«Нет», — ответил я.— «Не существует».

Я закрыл глаза на несколько шагов, и сосредоточился на простой памяти, когда, будучи ребёнком в приёмной семье, я впервые оказался в тёмной комнате, когда во время грозы вырубилось электричество. Это было новое место, и я слепо шарил вокруг, в поисках фонарика, или спичек, или зажигалки, или любого другого источника света, в течение почти десяти минут, прежде чем кое-что нашёл — декоративный снежный шар, посвящённый Олимпиаде в Лейк-Плэсид. Небольшой переключатель включил свет, который внезапно превратил красные, белые и синие снежинки, дрейфующие в жидкости, в сверкающие бриллианты.

Паника в груди ослабла, так как комната стала местом, где я снова мог безопасно ориентироваться, мой страх исчез. Я мог видеть.

И когда я снова открыл свои призрачные глаза, я смог увидеть коридор, через который мы прежде прошли, так же ясно, как если бы давно вышедшие из строя лампы дневного света над головой действовали в полную силу.

Быстрый, довольный смех вырвался из меня. Теперь я мог видеть в темноте.

— Так же, как... э... не могу вспомнить того Икс-мена, который вроде бы мог видеть в темноте. Или это было у Ночного Змея?.. Какая разница. Ещё одна суперспособность. Нет никакой ложки. Я тут полностью безложечный.

Фитц остановился как вкопанный, вдруг повернулся и поднял переносную лампу в мою сторону, расширив глаза. Он резко втянул воздух.

Я остановился и уставился на него.

Все вокруг Фитца встали безмолвно и совершенно неподвижно, реагируя на его очевидный страх мгновенным, инстинктивным умолканием, как у тех, кто имел веские причины опасаться хищников. Фитц осматривал зал неуверенно, перемещая свет, как будто это могло бы помочь ему видеть на несколько дюймов дальше.

— Адские колокола, — сказал я. — Парень, ты что, можешь слышать меня?