Роберт Стайн - Призраз в синем плаще

Но тут мальчик оглянулся, и Эйприл увидела, что это Энтони надел куртку Марлина.

«Марлин, где же ты? — подумала Эйприл, глядя на бескрайний океан. — Нас осталось только трое. Без тебя тут очень страшно».

Энтони начал возиться с электрическим генератором.

— Сложного в нем ничего не должно быть, — пробормотал он. — Давайте-ка попробуем.

— Ой!

Он щелкнул тумблером. Тишина. И вдруг генератор ожил и загудел.

Сначала в металлической коробке послышалось тихое жужжание.

Потом жужжание превратилось в треск и гудение.

— Ура! Я гений! — воскликнул Энтони и от восторга замахал руками над головой.

Кристен насмешливо подняла брови.

— Энтони, ты всего лишь включил тумблер.

— Но ведь теперь у нас есть свет, — с жаром произнес он. — У нас есть электричество.

Он повернулся и побежал в переднюю часть столовой. Эйприл и Кристен за ним.

Внутри он щелкнул выключателем, и под потолком зажглись лампочки.

— Ура!

Он повернулся к девочкам, сияя от радости.

— Где радио с лодки? Я принес батарейки.

Эйприл застонала от досады.

— Я оставила его в домике.

Она сорвалась с места и побежала к домику. Внезапно на улице все затихло. Ни ветерка. Ни один листок не дрожал на пальмах и на других деревьях, растущих на опушке леса.

На полпути к домику она резко остановилась.

По ее спине побежали мурашки. Почему у нее опять появилось ощущение, будто за ней кто-то наблюдает?

— Марлин? — Она всмотрелась в темную опушку тропического леса. Нет. Никого.

Вся дрожа от странного и неприятного ощущения, она подбежала к своему домику, схватила радио и понесла его в столовую, где ее ждали Кристен и Энтони.

Энтони отодвинул заднюю крышку приемника и вставил батарейки. Все трое затаили дыхание и ждали, что будет, когда он повернет ручку. Он повернул. Радио затрещало и ожило.

— Мы выберемся отсюда! — уверенно заявил Энтони. — Мы свяжемся с людьми, живущими на главном острове. Объясним им, что с нами случилось. И через считаные минуты они приедут за нами на катере.

Он усмехнулся девочкам.

— Что вы съедите прежде всего, когда мы доберемся до столовой?

— Пиццу! — в один голос воскликнули Эйприл и Кристен. Они поглядели друг на друга и расхохотались.

Потом все трое снова вернулись к радио. Энтони отдал Эйприл микрофон. Очень медленно он стал крутить ручку, отыскивая нужную частоту.

— Что мне нужно говорить? — спросила Эйприл. — «Помогите» или что-то в этом роде? «SOS»? Как в кино?

— Просто скажи «алло», — посоветовала ей Кристен.

— Точно. Повторяй «алло, алло, алло», пока кто-нибудь не отзовется.

Эйприл уставилась на потрескивающее радио. Микрофон слегка дрожал в ее руке.

Она поднесла микрофон к губам.

— Алло? Алло? Алло? Слышит меня кто-нибудь?

Радио свистело и завывало. Звук поднимался до визга и падал, когда Энтони крутил ручку.

— Алло? Алло? — Эйприл настойчиво кричала в микрофон. — Алло? Кто-нибудь! Помогите нам, пожалуйста!

Все трое затаили дыхание, когда внезапно услышали голос.

Женский голос. Очень далекий. Еле различимый из-за разрядов статического электричества.

— Алло? — закричала Эйприл этой женщине. — Алло? Вы слышите меня?

Эйприл напряглась и стала вслушиваться. Однако голос совсем исчез за разрядами и треском.

— Алло? Вы меня слышите? — Эйприл повернулась к Энтони. — Ты можешь повернуть ручку на полную громкость?

Энтони покачал головой.

— Больше некуда. Я и так поставил на максимум.

И тут статические разряды куда-то исчезли. Ребята ясно услышали женщину. Ее голос поднимался и падал.

— Какая-то женщина поет! — воскликнула Кристен.

Да.

Женщина пела низким, гортанным голосом.

Пела медленную и печальную песню на каком-то иностранном языке. На каком, Эйприл не могла разобрать.

— Что происходит? — воскликнула она, глядя на радио. И тут же застыла.

Она узнала этот голос.

Она уже слышала его и прежде — здесь, на острове.

По ее спине вновь пробежали мурашки ужаса.

— Это… это та же самая женщина, — пробормотала Эйприл.

Энтони открыл рот от удивления.

Кристен повернулась к ней.

— Прости, но я что-то не понимаю…

— Это пение я слышала и прежде, — объяснила Эйприл. — Та же самая песня, тот же странный язык.

Некоторое время они стояли и слушали песню, она тянулась медленно и тоскливо. Без музыкального сопровождения. Только соло женского голоса.

Первой опомнилась Кристен. Тряхнув головой, она сказала Энтони:

— Поймай другую частоту — быстро!

Не дожидаясь реакции мальчика, Эйприл взялась за ручку и повернула ее.

Они опять услышали треск статического электричества.

И тут же вернулась женщина с ее низким, гортанным голосом.

Эйприл резко повернула ручку.

— Алло? Алло? — крикнула она в микрофон. Свист и статические разряды исчезли. А пение женщины раздалось опять.

— Нет! — воскликнула Эйприл.

Она еще раз поменяла частоту.

Женщина с ее странной, тоскливой песней была и там.

— Пожалуйста! — закричала Эйприл, теряя над собой контроль. — Пожалуйста, уйдите из эфира! Перестаньте! Прекратите ваше пение!

Новая частота. Женский голос и там.

Другая частота.

Женщина продолжает петь.

— Перестаньте! Перестаньте! — завизжала Эйприл.

— Она повсюду! — удивленно воскликнула Кристен. — Она присутствует на каждой частоте!

Энтони покачал головой, на его лице отразились недоверие и смущение.

— Но… но ведь это просто невозможно! — пробормотал он. — Это нарушает все законы физики…

И тут из миниатюрного радио послышался женский смех. Холодный, жестокий гортанный смех.

— Выключите его совсем! — закричала Кристен, зажимая уши. — Эйприл, выключи радио совсем!

Эйприл поспешно выключила радио и бросила микрофон на пол.

Но, к их ужасу, смех продолжался.

Ледяной смех, острый, как сосульки… он эхом отлетал от стен, звенел в их ушах…

Эйприл натянула одеяло до самого подбородка. Почему же здесь так холодно?

Ведь они находятся на тропическом острове. На нем круглый год должно быть теплое лето.

Она закрыла глаза и постаралась вообще ни о чем не думать.

Остаток дня прошел в сплошной туманной пелене.

Когда пугающий женский смех наконец-то прекратился, Эйприл и ее друзья снова попытались связаться с кем-нибудь по радио. Они понимали, что это их единственная надежда.

Но теперь оно просто молчало. Даже статических разрядов не было слышно.

Ребята совсем замерзли и попытались разжечь огонь в очаге столовой. Но всякий раз, как только хворост начинал гореть, из трубы дул сильный ветер и гасил огонь.

Эйприл, Кристен и Энтони с недоумением глядели на очаг.

— Мы как будто, ну… прокляты или что-то типа того, — пробормотал Энтони дрогнувшим голосом.