Саймон Кларк - Царь Кровь

– Рик!

– Что? – Я наклонился вперед, чтобы услышать, что хочет сказать Кейт.

Она повернулась на сиденье.

– Ты знаешь этот город?

– Донкастер.

– Уверен? – спросил Говард. – Я хочу дойти до Лондона вдоль восточной железной дороги у побережья.

– Она проходит через Донкастер.

– Знаю, но разве в Донкастере было когда-нибудь такое озеро?

– Хм… Кейт, не дашь мне бинокль? Спасибо.

– Озеро покрыло железную дорогу и главные дороги, – сказал Говард. – Шоссе AIM затоплено полностью.

– Можешь спуститься чуть пониже?

– Я на трех тысячах метров. Могу рискнуть до двух тысяч.

– Рискнуть? – переспросила Кейт.

Говард пожал плечами:

– Люди дошли до точки. Они думают, что мой самолет по самые крылья набит шоколадом, или мясом, или чем еще. И постреливают.

Я глянул вниз. С этой высоты ничего особо необычного не было видно. Дома, заводы, школы, футбольные поля. Зеленый город с шеренгами деревьев вдоль домов. Мирный и безопасный. Это, конечно, если не знать, какая началась бойня, когда сдохла цивилизация. Иначе понятно, что эти зеленые садики теперь усыпаны людскими черепами, добела обглоданными воронами и крысами.

И единственным свидетельством весьма фундаментальных изменений ландшафта было озеро, которое теперь тянулось под нами километр за километром к южной окраине города.

– Сейчас еще раз пройду над центром города, – сказал Говард, закладывая крутой вираж. Я инстинктивно схватился за привязной ремень. Казалось, что самолет балансирует на кончике крыла. И я не мог избавиться от ощущения, что сейчас меня выбросит из кабины и размажет по асфальту далеко внизу. А подо мной поворачивался город. Магазины, супермаркеты, дома, лавки, нагромождение геометрических форм черных шиферных крыш.

– Что ты думаешь, Рик?

– Минутку… ага, вот. Вижу ипподром.

– Донкастерский?

– Определенно.

– А железной дороги не видишь?

– Нет. Наверняка она под водой.

– Если это Донкастер, мы должны ее заметить, когда пойдем на юг.

– Это точно Донкастер. Вон остатки парка развлечений. Когда-то я встречался с одной девушкой из этого города. Мы здесь катались на коньках.

– На коньках? – удивленно переспросила Кейт, вспыхнув зелеными глазами.

– Именно на них, – усмехнулся я в ответ.

– Извини, – улыбнулась она. – Просто не могу себе представить тебя на коньках.

– Чего не сделаешь ради любви? – Сказав это, я почему-то покраснел и поспешил отвернуться.

Комплекс Купола, где я так часто падал на спину, когда мы с Джули пытались кататься, держась за руки, скользнул под крылом и ушел назад. Стеклянный купол на белом здании был разбит вдребезги. Мне живо представилось, что там внутри. В соединённых бассейнах вода по колено, стены покрыты зеленой слизью. Водяные желоба, по которым весело катался народ, высохли и потрескались. Края бассейнов, где бегали босиком дети, выкрикивая и смеясь, усыпаны битым стеклом. Сидит, быть может, под тропическим деревом разжиревшая на человеческом мясе водяная крыса и чистит усы. Все гниет и рассыпается. Сиявшие когда-то серебром перила покрыты ржавчиной. Кабинки для переодевания пусты. Мне представился призрачный смех и крики ребятишек, растирающихся полотенцами после купания:

“Пол, а теперь куда?”

“За пиццей!”

“Фиг, давай в “Макдональдс”!”

“А башлей хватит?”

“Я тебе малость отсыплю в долг”.

“Слушай, посмотри, что у меня тут за пятно?”

“Сифилис”.

“На глазу?”

“А об кого ты мордой терся?”

“А ты не подглядывай!”

“Мам, Терри меня не выпускает!”

– Рик! Рик! Алло… реальность вызывает планету Рик Кеннеди!

Я очнулся.

– Извини, забылся.

– Так как?

– Что “так как”?

Она улыбнулась и покачала головой:

– Ты и в самом деле замечтался. Я только спросила, хочешь ли ты кофе.

– Спасибо, – улыбнулся я.

Донкастер остался позади. Мелькнул кинотеатр, где мы с Джули сидели в заднем ряду целый сеанс, не видя фильма – целовались без передышки, и моя рука шарила у нее под кофтой.

Кинотеатр стоял посреди озера, как прямоугольное судно; вода доходила до входных дверей. Пригород Бессакарр к югу тоже был затоплен, и десятки когда-то дорогих домов смотрелись флотилией лодочек. Деревья погибли, их голые ветви торчали в воздухе как скелеты.

В одном из этих домов жила Джули. Жива она теперь, или погибла, или бьется за выживание клыками и когтями?

Я прищурился и поглядел в бинокль. Крыши казались так близко, что можно рукой достать. Один дом выгорел, осталась только кирпичная коробка. Забавно – вдоль затопленной улицы плыли две лошади. А вон на крыше кто-то привязал белое полотнище. А на нем черной краской – одно слово:

СПАСИТЕ.

Катастрофа постигла всех, кто жил в этих домах. Всем им было что рассказать о том, что случилось, когда цивилизация, охранявшая их все эти годы, рухнула в одночасье и началась борьба за существование.

И единственное, что я почувствовал над затопленными пригородами Донкастера – спокойную отстраненность. Будто смотрел старую ленту новостей. Что случилось, то случилось, и без толку плакать о пролитом молоке. Надо идти вперед. Выжить. Построить жизнь заново.

Или погибнуть.

– Осторожно, Рик, горячее.

Кейт подала мне пластиковую чашку и аккуратно закрыла термос.

– Спасибо. Говард, нам далеко еще?

– Где-то час. Как ты там сзади?

– Нормально. Только интересуюсь, когда стюардесса принесет обед.

Говард рассмеялся:

– Вот тебе вместо него мятная таблетка. – Он протянул мне трубочку.

– В вашей компании прекрасно заботятся о пассажирах.

– Это что, ты вот посмотришь, как я буду садиться. Обратно тогда захочешь идти пешком.

– Вряд ли. Там, внизу, пешком далеко не уйдешь.

– Грантэм, – сказала Кейт, показывая вниз в окно. – Или то, что от него осталось.

Я посмотрел. Железная дорога огибала город с запада, рельсы потускнели и проржавели. Но от самого Грантэма осталось чертовски мало. Я помнил этот приятный городок с кирпичными Домиками, с рынком скота и высоким церковным шпилем. На этом месте теперь была дыра.

Или, точнее сказать, кратер.

– Взрыв подземного газа, – сказала Кейт и взяла у меня бинокль, чтобы рассмотреть получше. – Площадь кратера с два футбольных поля.

– Черт! – Я встряхнул головой. – Будто водородная бомба жахнула. Видишь, дома покорежило?

Грантэм почти весь снесло с лица земли мощным взрывом: деревья повалились, будто их кто-то аккуратно разложил верхушками в сторону от эпицентра. Даже с высоты мне было видно, как силой взрыва начисто стесало все ветви с корой, и остались только стволы, как белые спички. Сам кратер на месте бывшего торгового центра “Исаак Ньютон” имел форму точного круга с крутыми земляными стенами, уходившими вниз, где на дне стояла вода. И склоны уже зазеленели под неумолимой контратакой растительной жизни. Если лет через пять я снова буду пролетать здесь – это если буду жив, то увижу только бескрайнюю зелень над тем местом, где был город. А посреди этой растительности будет кратер с прудом, и там заведутся утки и лягушки.