Юрий Моренис - Охота на вампиров

— Потому что ничье, — сказал Леон.

— Нет, — возразил Павел Иннокентьевич. — Тут действует инстинкт самосохранения. Присядешь в кустах, а там — змеюка или еще какой хищник. Могут и прихватить… Когда на этом деле сосредотачиваешься, ничего вокруг не замечаешь.

Леон расхохотался. Ему вослед заулыбался лейтенант. И, закрывая права Павла Иннокентьевича, спросил: — Вы Гаев?

— Там же написано…

— Вот я и спрашиваю, к нашей Анне Игнатьевне Гаевой имеете отношение?

— Самое непосредственное. Я ее муж.

— Муж?! А что же она все одна-одинешенька?

У Павла Иннокентьевича сдавило грудь.

— И давно? — спросил он тихо.

— Сколько знаю… — бесхитростно сказал милиционер и добавил: — Вы, Павел Иннокентьевич, наверное, оттуда? — он кивнул на холмы.

— Было дело… Но перевели в другое место, а Анечка уехать ко мне не смогла. Там ведь какие леса? Сплошь степи… — туманно пояснил Павел Иннокентьевич. — Вот еду к ней, а как добраться, не знаю. Хорошо, что вы встретились.

— Это верно, — милостиво согласился Донской. — Она ведь на другом берегу обитает. В доме прежнего лесника. Вы Матвея Родионовича знали?

— Деда? А как же! А что с ним?

— Преставился. Уж года четыре, как его нет. Вот с тех пор Анна Игнатьевна в его доме и живет. Вроде как по завещанию…

— Да… — вздохнул Павел Иннокентьевич. — Давно я здесь не был. Жаль Деда. Замечательный человек.

Леха Донской внимательно посмотрел на доктора, покачал головой и произнес:

— Удивительно… — но мысль свою, проявив такт, продолжать не стал. — Значит так, вам лучше в город не заезжать. Увидите поворот направо и двигайте туда. Дорога вас выведет к плотине…

— К дамбе?

— Точно! Мы ее здесь дамбой называем.

— Видите, помню! — обрадовался Павел Иннокентьевич. А может, он и другому радовался. По крайней мере он уже начинал дрожать от предвкушения грядущей встречи.

— А через дамбу напрямик, если никуда не сворачивать как раз к дому Анны Игнатьевны и выедете. Я бы на вашем месте поторопился, чтобы успеть затемно. Неспокойно у нас Мало ли что?

Павел Иннокентьевич быстро согласился и тут же дал газ. Лейтенант Донской посмотрел вслед и снова покачал головой. Что за жизнь у этих ученых? Муж и жена, а столько лет не виделись… Как бы он хотел поприсутствовать на их встрече. Он достал рацию и сказал:

— Виктор Николаевич? Это Донской. Там у вас скоро «Жигули» появятся. Пропустите. Это дорогие гости к Анне Игнатьевне. Кто такие? Потом расскажу… У меня? Пока тихо…

Странники исчезли за поворотом навстречу своим бедам и приключениям. А из-за кустов откуда ни возьмись, появилось чудище…

Страж порядка, однако, оставался спокойным, за табельную пушку свою хвататься не стал, лишь сердито повел глазами.

— Ну, и чего выперся?! — строго молвил Донской. — Они еще свернуть не успели. А как в зеркало заднего вида тебя бы усекли?

Но существо укор проигнорировало и само поинтересовалось:

— Кто такие?

— Лысый — Гаев, Анны Игнатьевны муж.

— Пашка, что ли?

— По документам Павел Иннокентьевич.

— Точно, Пашка. И правда облысел. Талантливый мужик… Работал, работал у нас и вдруг исчез… Думали, в лесу заблудился, но ведь Анечка здесь каждую тропку назубок знает. У нее не заблудишься… Решили, что сгинул человек, а он, на тебе — объявился! Чудеса… — существо поправило сползающую винтовку. — А второй кто?

— Какой второй?

— Который с ним в машине сидел.

— Тьфу ты! — расстроился Донской. — Я про него и думать забыл! Меня этот лысый поразил. Надо же, у Анны Игнатьевны муж есть.

— Леха! По-бабьи мыслишь! При чем тут муж? Ты бдительность проявлять должен! Край наш тревожный, — рука с зажатым автоматом указала на лес.

— Успокойся, Гаврилыч. Они ж к Анне Игнатьевне подались. Завтра наведаюсь к ним и все узнаю…

Существо, увешанное оружием, звали Афанасий Гаврилович Иванов…

Вряд ли кто-нибудь из бывших одноклассников или сокурсников узнал бы сейчас в лохматом чудище, на котором оружия хватило бы на целый взвод, милого пай-мальчика Фоню Иванова. Мечтательного, подающего большие надежды Фоню, окончившего школу с золотой медалью, а институт с красным дипломом. Его дипломная работа послужила основой для кандидатской диссертации. Потому ученого юношу направили совершенствоваться в престижное сверхсекретное учреждение под начало известного в тайных кругах доктора П. И. Гаева.

Молодой Афанасий Гаврилович возлагаемые надежды оправдал, мечты осуществил, но они, к сожалению, оказались никому на хрен не нужны. Более того, даже руководитель проекта доктор Гаев был на самом пике изысканий отправлен в неизвестном направлении. Павел Иннокентьевич полагал, что именно работы подопечного послужили причиной его неожиданной долгосрочной командировки. Ему и в голову не могло прийти, что дело крылось в его собственной бдительности. Он же дураком себя не считал… Зато точно знал, что открытие Афанасия Иванова несет не только благоденствие матушке-России, но и лишает работы тысячи и тысячи людей.

Таков парадокс прогресса. С появлением пороха сколько специалистов по изготовлению луков и стрел, оружейников, кующих мечи, копья и щиты, остались не у дел? Вот так и с изобретением Афанасия Гавриловича. Если бы его внедрили в жизнь, все гидростроители и связанные с ними энергетики пошли бы по миру.

У талантливых людей и глупости талантливые. Вот и решил Афанасий Гаврилович ликвидировать как класс местную электростанцию. А тут еще наш замечательный краевед Андрей Андреевич Червяков изыскал корни происхождения аборигенов. Мол-де, не зря посреди водохранилища зиждется языческое капище. Из варягов мы, господа, от самих Рюриков или Синеусов, и еще родом, товарищи, из казаков. И хоть за века мы тут все перемешались к чертовой матери, а все же не мешало бы и разобраться…

Вот и разобрались. На варягов и казаков. Иванов, хоть и не местный, сразу подался в варяги. Пришлые, они и есть пришлые. И потянуло его к богу Одину и к шлему рогатому. Откуда только прыть во вшивом интеллигенте появилась? Куда там! Самый крутой террорист по сравнению с ним — воспитатель детского сада. И хоть он, кроме своей науки, ни в какой религии не разбирался, утверждал ответственно: надо бы нам электростанцию остановить, воду слить, храм от воды избавить, и наш бог сам вернется, а то ведь залито почти по маковку… А про ток не бойтесь, у нас этого электричества навалом. Вот и вся идеология…

Гениальное, оно ж примитивно до идиотизма. Только кроме идиота Афанасия Гавриловича были и другие дураки, тоже не лыком шитые. Например, кодлу казаков возглавлял депутат Казаков…

Через плотину Павел Иннокентьевич и Леон проехали беспрепятственно. Благодаря звонку Донского их никто не остановил. Память у Гаева за эти несколько лет, слава Богу, не отшибло, и дорогу к дому Деда он помнил хорошо. В свое время бывал там неоднократно. Да и кто там не бывал?.. Павел Иннокентьевич волновался ужасно. Только присутствие Леона придавало ему мужественности…