Юрий Моренис - Охота на вампиров

— Естественно.

— Отлично! Поужинаю и спать лягу. Забыл, что я почти двое суток глаз не смыкал?

Новоявленный исследователь Сибири и сам не мог объяснить, почему его вдруг потянуло в злачное место. Может, это был опыт — сын ошибок трудных, а может, гений — приятель парадокса? Короче, он высадил попутчика, захлопнул «коляску» и, не надевая дубленку, в одном костюмчике пробежал метров двадцать по морозцу.

За массивными резными дверями его встретила арка металлоискателя и интеллигентного вида мордоворот. Зябко передернув плечами, Ал благополучно прошел контроль. Он хоть и не собирался на великосветский раут, но одет был прилично, и его искрящийся зеленью галстук на нежно-розовой рубашке под темно-коричневым пиджаком соответствовал обстановке.

Время для игр и развлечений казалось ранним, но посетитель заметил достаточно молодежи студенческого вида. Кто стоял в очереди в гардероб, кто располагался на скамейках и креслах в холле, но большинство сидело в баре по правую сторону от входа. Там пили пиво и смотрели по телевизору хоккейный матч, криками поддерживая игроков.

Наверх вела широкая мраморная лестница. Судя по запахам, там находился ресторан.

У Ала при входе в здание обострились все чувства. Внутренне он был предельно собран и скорее напоминал Малыша, нежели беззаботного плейбоя. До него доносились стук шаров из бильярдной, звон рюмок, отдельные разговоры и музыка. Музыки было много, и ее не могли заглушить ни вой трибун из телевизора, ни вопли молодежи из бара. В ресторане напевал Том Джонс, где-то наверху резвился Рики Мартин, в бильярдной же царило «Любэ».

Но самое главное — Ал слышал еще что-то. Но что именно, он не мог понять! То ли какие-то отдельные звуки, то ли шум — оно не поддавалось определению, но отдавало зловещим душком…

«Не уйду, пока не разберусь, — решил он. — А кстати, что-то я не чую холодного пота азарта! Где тут мечут?»

Ал направился к стойке администратора и обратился к девушке в строгом деловом костюме, подчеркивавшем ее сексуальность. Правда, во всем ее облике было столько недовольства, что всякая мысль об интиме увядала, не успев воспрять.

— Милая моя, а где у вас собственно игорный зал? — на низких обертонах проворковал посетитель.

Она сначала недоуменно подняла брови и лишь потом взор. Но увидев перед собой гладко зачесанного мэна в аккуратной бородке, вспыхнула выпятила грудь.

— Что? — спросила она надломленным и недовольным голосом.

Но он все-таки повторил вопрос:

— Игорный зал где, красавица?

— Вы не с той стороны зашли. Он у нас с торца, в подвальном помещении. Вы можете пройти по тому коридору и спуститься вниз.

«Ага! Вот почему я его не слышу…»

— Вас проводить?

— С удовольствием, но неудобно вас отрывать. Я лучше сам сориентируюсь.

И он быстро двинулся в указанном направлении.

У входа в подвал стоял еще один интеллигентный «богатырь».

— Людочка сказала, — Ал успел прочесть имя на бейджике администратора, — что я могу пройти здесь.

Качок отступил в сторону, открыл железную дверь и Ал сразу уловил другие звуки и запахи. Трель шарика по кругу рулетки, треск колод и шелест карт. В ароматах различался выдержанный коньяк, сладковатое шампанское из иноземных лоз, терпкое виски…

В подвал вела узкая — вдвоем не протиснуться — лестница, покрытая толстой ворсистой дорожкой.

«Ничего себе подземелье отгрохала богадельня!» — от восхищения посетитель поцокал языком.

Воздух густел в полумраке под низким сводчатым потолком. Вентиляция работала отлично, клубы табачного дыма моментально таяли, а вокруг веяло свежестью и прохладой. Желтые лампы освещали только столы с рулеткой и джек-потом, а также несколько ломберных столиков, за которыми играли то ли в бридж, то ли в преферанс, то ли в вульгарную «буру». Вдоль стены, словно пирамида Хеопса, возвышался бар, и оттуда Энгельберт Хампердинк сообщал, что неплохо бы с тобой вместе сплясать последний вальс: «Last waltz with you dance together»…

«И чего они так в Сибири обожают старину — что средневековую, что прошлого столетия?» — еще раз подивился про себя Ал. Он решил не выпендриваться — не для того сюда явился, поменял в кассе на фишки тысячу рублей — но не двигался, продолжал стоять и вслушиваться. Здесь было значительно тише, чем наверху. Разговаривали вполголоса, Хампердинк тоже особо не навязывал свое мнение, однако беспокойство все усиливалось. Что-то незнакомое продолжало давить на уши с удвоенной силой.

— Вы что-то еще хотели?

— Что?

— Вам чем-то помочь? — спросила миловидная кассирша.

Ал только сейчас понял, что по-прежнему стоит у кассы.

— Нет, простите. Задумался, — он виновато улыбнулся девушке и направился к рулетке.

Благодаря своему сверхъестественному чутью, ему ничего не стоило это казино поставить «на попа» за один вечер. Но, во-первых, это не было его целью, а во-вторых, Ал не испытывал азарта ни к игре, ни к алкоголю, ни к курению, ни к прочим «прелестям» жизни. Поставив на «красное», он удвоил пятьсот рублей, а угадав «21» — утроил их. Затем, старательно избегая цифры «5», указал на «4» и выигрыш ополовинил. Шарик застыл именно в пятой ячейке.

После игры в джек-пот у Ала осталась кровная тысяча и заработанные двести рублей, чтобы на всякий случай не «портить руку».

«Незадачливый игрок» не столько играл, сколько трепался с прелестницей крупье, веселил ее анекдотами, потихоньку рассматривая публику: оценивал туалеты женщин, классифицировал мужчин. Ал довольно часто посещал игорные заведения и мог сравнивать. Он обратил внимание, что здешний народ мало чем отличается от прочего, тусующегося по подобным притонам. Как будто и не Сибирь. Посетители везде похожи: хихикающие девушки с оголенными плечами, переживающие за своих бойфрендов, пожилые дамы, которым, казалось бы, пора на выход в «Пиковой даме», джентльмены, чьи лица давеча светились на предвыборных плакатах, золотозубые мужики…

Время было не позднее, но зал постепенно заполнялся. И стало понятно, почему вход в казино находился с другой стороны здания. Зачем раздражать подрастающее поколение?

Внезапно раздались приветственные аплодисменты. Все радостно заулыбались и повернулись лицом к противоположному от входа концу подвала. Там, из-за тяжелого пурпурного занавеса появился высокий, статный, седой мужчина. Величественную осанку подчеркивал смокинг цвета вороньего крыла, а красная бабочка словно впилась в воротник ослепительно белой рубашки с кружевами. Он замер, лишь учтиво склоняя голову перед знакомыми дамами и обнажая в улыбке крупные, чуть желтоватые зубы, а «сэров» и «пэров» приветствовал, поднося руку в черной перчатке к виску. Никаких рукопожатий!