Татьяна Стафеева - Привнесённая память

-Брат Зилаиды. Он проводил меня.

-Так-так, ну и чем живет и дышит сей замечательный юноша?

-Учится на юридическом и подрабатывает в автосервисе.

-Звучит привлекательно. Он не такой сорвиголова, как Тюлькина?

-Что ты, мама, они совсем разные! Гэби спокойный, надежный, мне с ним легко!

-Знаешь, милая, в чем заключается гармония в отношениях мужчины и женщины? Когда им хорошо вместе молчится: нет необходимости разговаривать, и это не тяготит…

-Нет мира, кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив, - задумчиво прочла Ника.

-Вот именно, пожалуй, лучше не скажешь.

Людмилу не удивила легкость, с которой дочь процитировала "Ночных снайперов". Супруги Рыжовы терпеть не могли пустенькую попсовую жвачку, и в доме часто звучали полные надрывной философии рок-баллады. Их пристрастия мягко перешли и к Нике.

-Все равно, мое предательство остается предательством.

-Никуш, как у тебя все сложно!

-А у тебя?

-Дерзишь, девчонка? Если взрослые пытаются учить жизни 14-летнего человека, то рискуют нарваться совсем не на ту реакцию, на которую рассчитывали. Их начинают активно ненавидеть. В тебе вовсе нет ненависти, потому я и пытаюсь изрекать умные глупости с серьезным видом, - собственная фраза рассмешила Людмилу, улыбнулась и Ника.

-Никто не умеет так успокоить, как вы с папой! Вы просто сделаны из одного теста, как брат и сестра…

-Но-но! Уж лучше, как парочка колобков! – шутливо пригрозила женщина. – Хватит трепаться, иди, умывайся, а я разбужу папу!

Прочитав лекции, Олег Иванович отправился к Мириам.

-Ну и как ваши дела? – поинтересовалась целительница.

-Как будто ничего страшного не происходит, но мы с женой тревожимся, - признался Рыжов.

-Это нормально для нормальных родителей. Тем более, у вас серьезный анамнез в прошлом.

-Почему вы говорите "в прошлом"? Аня ушла и больше не появится? – преподаватель невольно заерзал на месте.

-Отнюдь, Олег Иванович, она и не думала никуда исчезать, а преспокойненько сидела на своем привычном месте! – заявила Бекоева, проедая его своими жгучими очами.

-Как? Но сеанс гипноза избавил нас от этого кошмара!

-Гипноз, безусловно, сыграл положительную роль, помог подсознанию Ники сосуществовать с непрошенной жиличкой, ведь в раннем детстве – вплоть до той самой дистрофии – ребенок отождествлял себя с ней, путался во временах и принимал все ее болезни на себя. После сеанса девочка осознала – на уровне инстинкта, конечно – что, собственно, с ней происходит. Научилась с этим жить. Ваша дочь добра и бесхитростна, но еще и очень умна. Она стала жалеть Аню, сопереживать ей. Больше вы не слышали от Ники странных слов. Прекратились истерики, улучшилось самочувствие, но корни, скажем так, душевного недомогания остались. Понимаете?

-Вы хотите сказать, Ника просто не считала нужным рассказывать нам об Ане и своих, скажем так, взаимоотношениях с ней? – уточнил Рыжов.

-Разумеется! Но какова! В восемь лет примириться с подобными вещами может только незаурядная натура!

Мириам откровенно восхищалась Никой, и Олег Иванович исполнился отцовской гордости.

-Значит, ничего нельзя изменить и не стоит лечить ребенка?

-Я так не говорила. Теперь мы плавно подобрались к сути моих полевых исследований. Барышников – непревзойденный специалист в области детской психиатрии, но он не верит в то, во что верю я – в альтернативную медицину. Помнится, вас интересовали технические подробности? Так вот, с полевого фото девочки, сделанного в прошлый раз, я синтезировала совокупную составляющую всех ее тонких тел и наложила на карту японского шелка.

Бекоева подошла к массивному шкафу и достала некий круг. Рыжов внимательно рассматривал кусок тончайшей алой ткани с многочисленными белыми и розовыми разводами, надежно растянутый на гигантских пяльцах. Сверху находился бесформенный клочок прозрачной пленки. Женщина достаточно бесцеремонно обращалась с обручем, нарочито покрутила его перед носом посетителя, но накладка держалась, как приклеенная.

-Видите, вот так выглядит нематериальная оболочка человека в графическом выражении – словно силуэт, нарисованный толстым грифелем, - продолжила целительница, у Ники линия получилась сложной, но в основном приближенной к очертаниям тела, что очень неплохо, ибо говорит об устойчивости энергетических структур. Шелк выявляет различного вида аномалии, невидимые без наложения. Всмотритесь, ничего не замечаете?

Рыжов сощурился, напрягая зрение. И невольно вздрогнул, различив рядом с четкой линией контура еще одну, толстую и красную, размытую. Не бросающуюся в глаза на общем фоне, но явно повторяющую все пики и впадины первой. Она казалась хищной бактерией под микроскопом, некоей рваной инфузорией-туфелькой, нетипичной, лишенной ядра и округлостей.

-Убедились? – спросила Мириам.

-В чем? – Олег вздрогнул от неожиданности, и глупый вопрос самопроизвольно вылетел у него изо рта.

-В присутствии параллельного графика? Не правда ли, впечатляющая картинка? В поле вашей дочки присутствует ярко выраженная паразитарная сущность.

-Аня?

-Не сама ее душа, а некая составляющая, наделенная памятью. Я преобразовала поля жилички и хозяйки в пространственную линию. И знаете, что оказалось? Энергетические (но не возрастные) циклы двух девочек полностью совпадают! Помните ту самую голову на печи? Полагаю, именно тогда произошло первое сильное впечатление в жизни Ани. И, к сожалению, не самое веселое. Дальше – мелкие скачочки, то с плюсом, то с минусом, самые разные. А вот – сильный и острый пик вниз, да не простой, а пространственный, аж в другую плоскость…

-Понимаю, информационная дистрофия…

-Да-да! Мой вывод: выраженная идентичность линий обусловлена кровным родством Ани и Ники, и никак иначе! Их связывает такая странная и страшная вещь, как родовая карма. Иного объяснения не нахожу!

Олег всмотрелся в лицо Бекоевой, будто ища подвоха, но она говорила исключительно серьезно.

-Насколько я хоть в чем-то разбираюсь, память души о прошлой жизни никак не связана с кровным родством или его отсутствием, - возразил преподаватель.

-Верно, никак, но в нашем случае Аня – вовсе не прошлая жизнь, а настоящая, - веско произнесла целительница, словно булыжником припечатала.

-Мириам Аслановна, я не понял…

-Все вы прекрасно поняли! – Бекоева улыбнулась не без ехидства, - Аня – родственница Ники, и она не умерла, а ныне здравствует! Пока. Учтите, если старушка, которой по самым грубым подсчетам лес семьдесят пять, вдруг преставится, прежние проблемы покажутся вам кукольными страстями. Тогда наш красный размазанный график превратится в сложнейший самостоятельный контур и станет плавать в поле вашей дочери, бесконечно влияя на ее судьбу! И чем дальше, тем необратимее. Давайте разберем сегодняшнюю ситуацию, кстати, весьма настораживающую. Сложности первой любви и отношений со сверстниками. Да, Ника ведет себя вполне адекватно. Но опасность заключается не в поведении ребенка, а в его состоянии. Девочка привыкла к дискомфорту внутри себя, примирилась с несвободой. Двойная жизнь уже не тяготит ее – а как иначе, если деться некуда? Безвыходность в самом начале пути. А это уже диагноз, понимаете?