Татьяна Стафеева - Привнесённая память

-Между тобой и мной? – уточнила Людмила.

-И Никой тоже…

Если Рыжовы принимали совместные решения, они их исполняли, не откладывая в долгий ящик.

Выслушав родителей, девочка некоторое время растерянно молчала, переводя взгляд с одного на другого.

-Но этого просто не может быть! Иначе я бы почувствовала! Наверное, - нерешительно добавила она.

-Но ты не почувствовала. Значит, судьба распорядилась правильно, никакой ошибки нет! – заключил Олег.

-Детка, сейчас настолько редко взаимопонимание даже между родителями и родными детьми, что нам всем крупно повезло, - добавила Людмила взволнованно, - неужели твое отношение к нам теперь изменится? Понимаешь, так уж случилось, в двадцать лет я сделала аборт. Училась еще, казалось, завести ребенка – значит, поставить крест на своей жизни. Олегу призналась уже потом, он очень переживал. Следствием оказалось бесплодие. Мы решились удочерить тебя, когда наша семья полностью сложилась и крепко стояла на ногах. Появился высший смысл жизни вдвоем: маленькое существо, которое надо вырастить, воспитать, дать любовь и ласку. Если мы плохо справляемся с этой задачей, прости нас!

-Мамочка! – не выдержав, Ника расплакалась.

-Ну-ну, детка, не хлюпай! – Людмила прижала дочь к груди, лицо ее исказилось самым печальным образом, из глаз брызнули слезы.

Олег впервые видел, как взахлеб ревет его невозмутимая жена. Подошел, обнял обеих.

-Ладно, девочки, успокойтесь! Не то сам с вами слезу пущу!

-Папочка! У меня самые лучшие родители в мире! С вами я всегда чувствовала себя защищенной! Но зачем вы заговорили об этом сейчас?

-Прости, дорогая, пришлось. Помнишь объяснение Мириам Аслановны в доме Трушиных? Ты родилась с так называемой привнесенной памятью: в твоем поле обосновалась некая энергетическая сущность - кровная родственница, ныне здравствующая. Ваши графики оказались почти идентичными, что большая редкость даже среди братьев и сестер. Ты оказалась в плену другой жизни, которая длилась и длилась в невинном ребенке. Вспомнить страшно! Долгие годы мы водили тебя к доктору Барышникову, считая это аномалией психики. Слава Богу, благодаря альтернативной медицине, все выяснилось, и Анна получила назад свою память…

-Именно в тот момент она упала в обморок? – спросила девушка.

-Да, милая! – всхлипнула Людмила.

-Во мне будто что-то оборвалось…

-Еще бы, ты привыкла к ее присутствию и почувствовала себя одинокой. Зато теперь все встало на свои места. Остался один немаловажный нюанс: скоро вы встретитесь, и бабуська наверняка расскажет, кто твои настоящие родители, где они, живы ли.

-Не уверена, хочу ли я знать, - задумчиво проговорила Ника.

-Поверь старому преподу, дочка, никакое знание не лишне! Оно дает возможность сделать верный вывод. Решение поговорить с тобой далось нам нелегко, но только горькое лекарство врачует раны. Никакие полумеры здесь не помогут. Пойми сама, извне очень тяжело отследить ваши контакты! Но будь уверена в одном: мы не дадим тебя в обиду никому, даже черту на пару с сатаной! – выспренне поклялся Рыжов.

В тот момент он чувствовал в себе силы необъятные и мог бы защитить своих девочек от целой армии гоблинов.

На следующий день Рыжовым позвонил сам Ардольон Трушин, принявший живое участие в судьбе старой домработницы, и пригласил Нику на разговор с Авророй. Девушка, стоя у аппарата с пакетом конфет-подушечек, поинтересовалась, что старушка любит больше всего: цветы, сладости? Почетный гражданин ответил, мол, у нее вкус непритязательный, домработница почти не ест ни халву, ни пирожные, зато обожает отвратительные серые квадратные карамельки с приторным вареньем внутри.

-Я ей иногда их приношу, когда хочу порадовать, - прогремел Трушин в телефонную трубку.

Мириам дала Нике портативный магнитофон, попросила записать рассказ старушки. "Необходимо сделать заключение по вашей истории. Мне важно узнать, отчего человеческая память перескочила в другой объект. Само по себе событие редкое и неординарное! Вдруг однажды этот опыт пригодится кому-нибудь – надо собирать статистические данные."

Девушка не могла отказать целительнице, хоть на миг и почувствовала себя неловко перед Аней.

Если отбросить слезы, сопли и сантименты, рассказ бывшей Авроры Тиксовой выглядит так:

Василису Герасимову выдали замуж не по любви, но по родительской воле.

Обычное дело в те времена. Закончилась гражданская. Крестьянские сыновья, вернувшиеся в поволжскую деревеньку, взялись поднимать пришедшие в упадок хозяйства. Красноармейцу Леониду Кучасову, одному из немногих счастливцев, удалось уцелеть в братоубийственной бойне. Его встретил лишь старик-отец, мать умерла от сыпняка годом раньше, братья погибли, сестры вышли замуж и покинули дом.

-Без хозяйки не обойтись, - твердил отпрыску неугомонный дед, - женись, сыну!

-Дак кого брать-то, тятя? – невозмутимо откликнулся парень.

-А вон, Василиску Герасимову сговорим! Правда, девка чуть пересидела, ну да ничо, зато работяща! – не унимался родитель.

-Соседку? Да у ей жених! – возразил Леонид.

-Был да сплыл! Сложил головушку под Перекопом. Сама высока да статна, хорошей женой могет сделаться!

-Ну ладно, сговаривай! – уступил красноармеец.

Так их и поженили. Отец Леонида вскоре скончался. Жили молодые трудно, работали, не покладая рук. Каждый год Василиса рожала, но после старшего сына Михаила умерло четверо малышей, потом родилась Аня.

-Лучше б и тобя Бог прибрал! – ворчала в сердцах женщина, глядя на сверток в убогой рогожке. – Один оглоед бегает, сопли до пупа, да ты ишшо!

-Мать, ты чо, умом двинулась? – говорил Леонид. – Есть бабы, которы чад своих не любят, ране слыхал. Но надо ж, мне, грешному, така попалась!

Впрочем, несмотря на жесткость слов, упрекал спокойно, без лишних эмоций. А чего серчать, коли так. Василиса не становилась мягче – то ли брак без любви давал себя знать, то ли она такой уродилась, сильной да твердой, что тот камень. Анюте стукнуло три года, когда узелок вновь развязался: один за другим на свет появились погодки Аркадий и Лидия, а еще через пять лет – младшенькая Тамара. Постепенно оттаяло сердце женское. Стала мать ласковей к малышам, однако не изменила отношение к старшим детям. Если Михаила она попросту не замечала, то Анну буквально сживала со свету. Никто не понимал причину подобного отношения. Отец защищал дочку, но его часто не бывало дома – трудился в совхозе плотником, не покладая рук. Семья, чай, не маленькая.

Наступили страшные, темные времена: начался голод. Район бедствия превратили в резервацию, откуда не разрешали выезд. Семья Кучасовых одна из немногих успела завербоваться в Сибирь, на стройку, там рабочих хорошо кормили, на иждивенцев давали дополнительный пай.