Стивен Кинг - Крауч-Энд (сборник)

Однако он не замечал всего этого. Он был слишком занят поисками ответа на вопрос.

Примерно за пять дней до того, как у них с Лори состоялся тот памятный ночной разговор, он уже примерно понимал, что ищет. Заглянул в каждую кладовую, каждый чулан большого дома раза по три; чердак над кабинетом Лью осматривал пять или шесть раз; облазил весь большой захламленный старыми вещами подвал дюжину раз, не меньше.

И в конце концов нашел именно в подвале.

Нет, нельзя сказать, чтобы в других обследованных им местах он не находил самых странных и занятных предметов. Уж чего-чего, а всякого добра там было предостаточно. Так, в чулане на втором этаже, торчала в потолке шарообразная ручка из нержавеющей стали. В чулане для чемоданов на третьем этаже обнаружилась выступающая из стены изогнутая металлическая арматура. Тусклая, сероватая, отполированная на вид… но так казалось до тех пор, пока он не коснулся ее рукой. Стоило ему только дотронуться до нее, как железяка приобрела мутно-розовый оттенок, и еще он услышал, как в стене что-то тихо, но вполне внятно загудело. Он тут же отдернул руку, точно арматура была горячая (и на ощупь она показалась горячей, словно он дотронулся до электроплиты, вот только никаких следов ожогов на ладони не осталось). Но затем, стоило ему убрать руку, металлическая штуковина снова стала серой. И гудение тут же прекратилось.

За день до этого на чердаке он заметил паутину из тонких переплетенных проводов, слабо поблескивающую в темном углу под карнизом. Сам Трент полз в это время на четвереньках, весь вспотев и собирая с полу грязь и пыль, и вдруг увидел это поразительное явление. Он так и застыл на месте, уставившись через свалившиеся на лоб пряди волос на провода, взявшиеся неизвестно откуда (так, во всяком случае, ему тогда показалось), спутанные и переплетенные друг с другом так плотно, что казалось, будто они были слиты в единое целое. Но по мере приближения к полу эта «лавина» становилась все более разреженной, в разные стороны торчали отдельные «щупальца» и пытались укорениться в небольших кучках опилок на полу. Казалось, они создавали нечто вроде гибкой опоры, и на вид это сооружение выглядело очень крепким, способным удержать весь дом, не дать ему разрушиться от самых сильных толчков или ударов.

Но каких ударов?

Каких именно толчков?..

И снова Тренту показалось, что он знает. В это было трудно поверить, но он был почти уверен, что знает.

В северной части подвала находился маленький чуланчик. Вдалеке от того места, где стояли станки и находилась печь. Их настоящий отец называл этот чуланчик «винным погребком», и хотя держал там лишь дюжины две бутылок дешевой бурды (мама почему-то всегда начинала смеяться, услышав это слово), все эти бутылки аккуратно хранились на сделанных им собственноручно стеллажах.

Лью заходил сюда еще реже, чем в мастерскую, где стояли станки, вина он не пил. И хотя с отцом мать с удовольствием выпивала иногда стаканчик-другой, пить вино она теперь тоже перестала. Трент вспомнил, какое грустное стало у нее лицо, когда Брай однажды спросил, почему она не пьет больше «бурду», сидя у камина.

«Лью не одобряет, когда люди пьют, — ответила она тогда. — Говорит, это скверная привычка».

Дверь в «погребок» запиралась на висячий замок, но висел он там скорее для проформы — просто чтобы дверца вдруг не распахнулась и вино не попортилось от жара, исходившего от печи. Ключ висел рядом на гвоздике, но Тренту он был не нужен. Во время одного из первых посещений, он осмотрел замок и убедился, что в «погребок» никто давным-давно не заглядывал. Да и вообще, насколько ему было известно, в эту часть подвала никто больше не заходил.

Теперь же он приблизился к двери и не слишком удивился, уловив исходящий из «погребка» кисловатый запах пролившегося вина. Еще одно доказательство в пользу того, что уже знали они с Лори — в доме постоянно происходят странные перемены. Он отворил дверь, и увиденное хоть и напугало его, но нельзя сказать, чтоб сильно удивило.

Металлические конструкции прорвались сквозь две стенки «погребка» и снесли стеллажи. Бутылки «Боллинджера», «Мондави» и «Баттиглиа» попадали на пол и разбились.

И здесь тоже начала образовываться паутина из тонких проводов — «разрасталась», если использовать термин Лори, — но еще не закончила свой рост. И словно ожила, когда на нее упали лучи света, и так засверкала, что у Трента заболели глаза, а к горлу подступил комок тошноты.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что никаких проводов здесь нет и изогнутых распорок тоже нет. То, что разрослось в заброшенном «винном погребке» отца, напоминало скорее корпуса каких-то приборов, кронштейны и панели управления. По мере того как он вглядывался в это смутное сплетение металлических конструкций, из него, точно головки змей, начали подниматься попавшие в фокус зрения диски, циферблаты, рычаги и счетчики. Заблестели мигающие огоньки. Нет, он был готов поклясться, некоторые из огоньков тут же начинали мигать, стоило только ему посмотреть на них.

И все это действо сопровождалось странными звуками, напоминавшими тихие вздохи.

Трент осторожно сделал еще один шаг вперед, и тут на глаза ему попалась особенно яркая красная лампочка. Или целое скопище этих лампочек. Он чихнул — все эти механизмы и кронштейны покрывал густой слой пыли.

Лампочки, привлекшие его внимание, оказались цифрами. Цифры эти были высвечены на табло. А табло это находилось под стеклом и было вмонтировано в металлическую конструкцию, закрепленную на кронштейне. Тут же на глаза попался новый предмет, некая штука, напоминающая стул, хотя сидеть на таком стуле вряд ли было удобно. Ну по крайней мере существу, наделенному человеческими формами, с легким содроганием подумал Трент.

И в один из подлокотников этого перекрученного стула — если то, конечно, был стул — была вмонтирована стеклянная полоска. А в ней виднелись цифры — очевидно, он заметил их только потому, что они двигались.

72:34:18

превратились в

72:34:17,

а затем в

72:34:16.

Трент взглянул на наручные часы с секундной стрелкой, и они только подтвердили его догадку. Этот самый стул, он, может, и не стул вовсе, но то, что в него вмонтированы электронные часы, не вызывает ни малейших сомнений. И идут они задом наперед. То есть, говоря точнее, отсчитывают время назад. И рано или поздно на табло появятся следующие цифры:

00:00:01,

а ровно через секунду —

00:00:00.

И от этого момента их отделяет трое суток.

Теперь он уже был уверен, что знает. Да каждый американский мальчишка знал, что происходит, когда на электронных часах возникают нули, то есть кончается отсчет времени. Взрыв — вот что. Или старт космического корабля.