Алекс Флинн - Чудовище

Я доставал школьный справочник, наугад открывал страницу и так же наугад выбирал фамилию. Как правило, это был какой-нибудь лузер, на кого мне раньше и смотреть не хотелось. Потом я читал о его увлечениях и интересах. Я думал, что знаю в Таттл всех. Оказалось, далеко не всех. Но теперь я знал каждого по имени.

Игра моя проходила так. Я выбирал кого-то и пытался угадать, в какой обстановке увижу его (или ее) в зеркале. Иногда это было легко: технари постоянно сидели за компьютером, а любители здорового образа жизни где-нибудь бегали.

Воскресным утром я добрался до Линды Оуэнс. Ее лицо мне показалось знакомым. Потом я вспомнил: да это та самая девчонка, которой я подарил измятую розу. Как она обрадовалась, сколько эмоций у нее было! Из-за этой Линды ведьма дала мне шанс вернуть себе прежний облик. Я посмотрел, чем она интересуется. Ого! Такое ощущение, будто серая мышка родилась в семье интеллектуалов. Я посмотрел, в каких организациях она состоит: Национальное почетное общество, Французское почетное общество, Английское почетное общество [14] National Honor Society — американская общественная организация для старшеклассников, созданная в 1921 г. Девизом является известное французское выражение «Noblesse oblige» («Положение обязывает»). French Honor Society и English Honor Society — общественные организации старшеклассников, имеющих определенные успехи в изучении соответственно французского и английского языков и литератур. … Сплошные почетные общества!

Такая девчонка должна сейчас сидеть где-нибудь в библиотеке.

— Хочу увидеть Линду, — сказал я зеркалу.

Я ожидал, что в стекле возникнет читальный зал (обычно зеркало, как в фильме, сначала показывало место действия), а потом лицо Линды, поглощенной учебой даже на каникулах.

Но вместо этого я увидел незнакомый трущобный район (меня никогда не тянуло гулять по таким местам). На улице переругивались две женщины в топиках. Из подъезда выскочил странный тип — судя по всему, наркоман. Зеркало показало грязную лестницу с ломаной ступенькой, площадку второго этажа, освещенную тусклой лампочкой с порванной проволочной сеткой. Потом я увидел внутренности убогой квартиры.

Краска на стенках отшелушивалась, старый линолеум на полу во многих местах вспучился. Книжными полками служили фанерные бакалейные ящики. Но в комнате было чисто. Линди сидела за столом и читала книгу. Это я угадал.

Она перевернула страницу, потом еще одну и еще. Я целых десять минут смотрел, как она читает. Если честно, мне было скучновато. Почему я не переключился на зрелище поинтереснее? Наверное, потому, что меня удивляло, что она может спокойно читать, не обращая внимания на окружающее убожество.

— Эй, девчонка! — послышался чей-то голос.

Я вздрогнул. До сих пор в квартире было совсем тихо, и я решил, что Линди одна.

— Что? — спросила она, поднимая голову от книги.

— Мне… холодно. Принеси одеяло.

Линди вздохнула и положила книгу обложкой вверх. Я прочитал название: «Джейн Эйр». От скуки я бы и сам почитал этот роман. Но не сейчас.

— Ну где ты там?

— Сейчас принесу. Чаю хочешь?

Она встала и пошла на кухню.

— Можно. Только быстрее, — едва слышно ответил голос.

Линди наполнила водой побитый красный чайник и поставила на газовую плиту.

— Одеяло где? — сердито и требовательно спросил тот же голос.

— Извини. Несу.

Тоскливо глянув на книгу, Линди подошла к шкафу и достала небольшое синее одеяло. На старом диване, скрючившись, лежал мужчина. Он уже был укрыт одним одеялом, и лица его я не видел. Мужчина дрожал, хотя август выдался на редкость жарким. Линди укрыла его вторым одеялом.

— Так лучше?

— Все равно холодно.

— Чай тебе поможет.

Линди сделала чай, открыла почти пустой холодильник, снова закрыла его и понесла чай лежавшему человеку. Однако тот уже спал. Линди опустилась на колени, вслушиваясь в его дыхание. Потом сунула руку под диванную подушку, будто что-то искала. Ничего не найдя, она вернулась за стол и продолжила чтение, прихлебывая чай. Я продолжал наблюдать за ней, но больше ничего необычного не увидел.

Я редко наблюдал за кем-нибудь дважды. Однако всю следующую неделю я продолжал с помощью зеркала наведываться в квартиру Линды. Я сам себе удивлялся. Серая мышь, ни лица, ни фигуры — что за интерес смотреть, как она читает или занимается домашними делами? Большинство моих одноклассников разъехались по летним лагерям. Кто-то отправился в Европу. Если бы я захотел, мог бы следить, как они бродят по залам Лувра. Я мог бы устроить себе шоу покруче — заставить зеркало показать мне душевую в лагере, полную голых девчонок. Я несколько раз так и делал. Но почему-то чаще всего я смотрел, как Линди читает. Трудно поверить, сколько книг она прочла за лето! Иногда она смеялась, а однажды я увидел ее плачущей. До сих пор я считал, что в наше время люди не плачут над книгами.

Однажды, когда Линди читала, в дверь квартиры грубо постучали. Она встала и пошла открывать. Чья-то рука схватила ее за локоть. Я обомлел.

— Где? — спросил грубый голос.

Я не видел лица гостя, только массивную мужскую фигуру. Мелькнула мысль: не позвонить ли 911?

— Я тебя, кажется, спросил. Где?

— Ты о чем?

— Не прикидывайся овечкой. Говори, куда дела?

— Я не понимаю, о чем ты.

Линди говорила спокойно. Она вырвала свою руку и пошла к столу.

Верзила снова схватил ее и притянул к себе.

— А ну, отдай!

— Больше не получишь.

— Сука! — заорал верзила и ударил ее по лицу.

Линди пошатнулась и упала.

— Мне нужно! Понимаешь, нужно! Думаешь, ты лучше меня, если крадешь то, что тебе не принадлежит? Отдай по-хорошему!

Верзила шагнул к ней, чтобы схватить вновь, однако Линди сумела вскочить на ноги и забежать за стол. Схватив книгу, она выставила ее перед собой, как щит.

— Не смей ко мне прикасаться, или я вызову полицию.

— Ты не сдашь копам собственного отца!

При слове «отец» я поежился. Вот это дерьмо — ее отец? Не его ли она неделю назад заботливо укутывала вторым одеялом?

— У меня ничего нет.

Линди кусала губы, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Я выбросила твою дрянь. Спустила в унитаз.

— В унитаз? Героин на сто баксов спустила в унитаз? Ты…

— Тебе нельзя к нему прикасаться. Ты же обещал…

Он бросился на дочь, но не устоял на ногах. Линди вместе с книжкой выскочила из своей трущобной квартиры, сбежала по стершимся грязным ступенькам и очутилась на улице.

— Вали насовсем! — орал ей вслед отец. — Иди на панель, как твои сестрицы-шлюхи!

Линди бежала к станции метро. Я следил за ней, пока она не села в вагон. Только там она дала волю слезам.

Я кусал губы от собственного бессилия.

Мистер Андерсон: Благодарю за то, что вы здесь. Сегодня мы будем говорить об условиях жизни после превращения.