Елена Артамонова - Хранительница карт судьбы

У нее было двадцать семь минут, может быть, даже чуть меньше. За это время Аннушке предстояло надежно спрятать бесценные рисунки, внутри которых томились беспомощные живые люди. Еще находясь на синем лугу, девочка прикинула возможный план своих действий, но прекрасно понимала, что в реальности все может сложиться по-другому: стройный план рухнет, и ей придется импровизировать на ходу. Выбежав из квартиры, она вихрем промчалась по лестнице, вылетела из дома. Только теперь она заметила, что на дворе было раннее утро. Начинался чудесный солнечный майский денек. Мир вокруг казался умытым, сияющим, радующимся жизни. А до возвращения в кошмар оставалось только двадцать три минуты…

У Аннушки не было друзей. Одноклассницы посмеивались над ней, мальчишки просто не замечали. Конечно, такое положение дел не слишком радовало, но теперь, похоже, в нем просматривались и свои плюсы. Разгневанная жрица непременно пришла бы за дорогими Аннушке людьми, принесла бы в их дома несчастье и горе. Привязанности сковывали, делали уязвимой, а одиночество позволяло действовать более решительно, не тревожась за судьбы других. Вопрос состоял лишь в том, кому в такой ситуации можно было доверить заколдованные рисунки. Аннушка с самого начала подумала о Славке Иванове, чрезвычайно серьезном парне из их класса. Они почти не общались, но Иванов славился своей ответственностью и пунктуальностью. За все годы учебы он ни разу не «закосил» ни одного школьного мероприятия, ходил на все дежурства, выполнял все общественные поручения. Вряд ли бы он отказал Аннушке в такой «пустячной» просьбе. А расстояние до дома, где жил Славка Иванов, можно было преодолеть за четыре минуты очень быстрого бега.

Девочка мчалась по пустынной, залитой ласковым светом солнца улочке, скашивая углы, проносилась по нарядным, поросшим молоденькой травой газончикам, на ходу придумывая, что она сделает, если Иванова не окажется дома. Время утекало быстрее, чем положено, стремительно сокращая отпущенный Аннушке срок. Дом Славки стоял в двух кварталах от того места, где сейчас находилась девочка, а стрелки неумолимо приближались к роковым цифрам. Еще пятнадцать минут, и Аннушка, как мячик на резинке, скакнет назад, окажется в волшебном мире карт Таро. Преодолевая притяжение иной реальности, она побежала еще быстрее. Неожиданно возле булочной взгляд засек знакомую коренастую фигуру.

– Славка! Иванов! – во все горло закричала девочка. – Подожди!

Крепкий темноволосый паренек, нагруженный здоровенными пакетами с продуктами, медленно обернулся – ему навстречу неслась растрепанная, непохожая на себя Калистратова. Она раскраснелась от быстрого бега, обычно аккуратно приглаженные волосы в беспорядке падали на ее плечи, в глазах появилось непривычное выражение целеустремленности и уверенности в себе. Надо признать, что в эти мгновения «серая мышка» выглядела настоящей красавицей. Такое превращение было очень странным и совершенно противоречило общему мнению, которое давным-давно сложилось о Калистратовой. Поставив на землю один из пакетов, Славка задумчиво почесал нос.

– Привет, Калистратова, – первым поздоровался он, когда Аннушка подбежала поближе. – Что стряслось?

– Славка, выручай! Пожалуйста, сохрани эти рисунки у себя, береги как зеницу ока. От этого зависит жизнь двоих людей!

Удивленный парень принял из рук одноклассницы два немного помятых листка бумаги.

– Кажется, я знаю этого мальчишку. Это – Алик Чижов, мы встречались с ним в районной библиотеке. Кто его так здорово нарисовал?

– Все вопросы потом! – взмолилась Аннушка. – Славка, пожалуйста, возьми рисунки, спрячь их в надежном месте и никому не показывай! Я приду за ними позже.

– Хорошо.

– Обещай, что сохранишь рисунки.

– Обещаю, раз тебе так спокойней.

– Спасибо!

Испуганно покосившись на часы, Аннушка бросилась прочь. Она только-только успела заскочить за угол дома, как почувствовала, что упругая волна вновь утаскивает ее в небытие. Фигура девочки сделалась полупрозрачной, начала таять в воздухе, но за этим чудом могли наблюдать только жирные ленивые голуби, неторопливо клевавшие валявшуюся у бортика тротуара хлебную корку. А Славка Иванов поволок домой тяжелые сумки, раздумывая о странной перемене, случившейся с внезапно похорошевшей Калистратовой.

Босоножки лежали рядом, а босые, разгоряченные беготней ноги ласкала шелковистая синяя трава. Несмотря на то, что колдовская сила вновь перенесла ее в мир Таро, Аннушка чувствовала себя вполне счастливой. Теперь, когда жрица лишилась своего главного козыря и не могла больше заниматься шантажом, в душу пришли покой и уверенность в своей победе. Расстилавшийся у ног синий луг напоминал океан, на берегу которого Аннушка, правда, никогда не бывала, но очень хотела бы побывать.

– Далеко же ты забралась! Я-то думала, что найду тебя в компании затерявшейся между мирами души, именующей себя Кирюшенькой.

Непонятно откуда возникшая Кемма пристально оглядела свою пленницу. Ей очень не понравилось уверенное выражение глаз Хранительницы. Похоже, вместо того чтобы визжать от ужаса и падать в обморок при виде собственной тени, девчонка придумала какой-то план. Конечно, могущественной жрице Тота ничего не стоило переиграть неопытную девочку, но все же сопротивление Аннушки оттягивало тот миг, когда Кемма могла наконец-то завладеть своими картами.

– Не хочешь говорить со мной?

– Просто жду, когда несравненная Кемма, обманувшая богов, вытащит меня отсюда.

– Что?! – В голосе жрицы звучали и удивление, и гнев. – У нас были другие планы, малышка. Либо ты скажешь мне, где спрятана колода, либо я обращу в прах твою тетушку.

– Приступай.

Египтянка черным вихрем взвилась в многоцветное небо, обещая вернуться вместе с заточенными в листки бумаги пленниками. Аннушка чуть заметно улыбалась, глядя ей вслед:

– До скорой встречи, Кемма!

Отсутствовала Кемма совсем недолго, всего несколько мгновений, а когда вернулась назад, не смогла скрыть своего разочарования и злости:

– Где они?

– Кто?

– Не играй со мной, девчонка!

– Я спрятала рисунки в надежном месте. Их никто не найдет. Забудем наши разногласия, выведи меня отсюда, и я отдам карты.

– Ты проторчишь здесь до конца света.

– А тебе не удастся разложить свой пасьянс.

Ярость переполняла душу жрицы, еще миг, и она бы бросилась в самую обычную, не имевшую никакого отношения к колдовству девчоночью драку, отягченную щипанием, визжанием и царапаньем. Кемме стоило больших усилий подавить этот порыв, но она все же сумела сдержать эмоции и с каменным лицом произнесла:

– На этот раз ты победила, Хранительница. Поклянись, что отдашь мне карты, и мы выйдем отсюда.