Сара Ланган - Хранитель

Почему он сидит здесь, когда вся семья в кухне? Слушает?.. Что?

Когда Бобби вернулся вечером домой от Лиз, его уже ждали. Отец раньше приехал с работы, заросший однодневной седой щетиной.

— Бобби, поможешь мне?

Они вдвоем пошли по комнатам, проверяя, нет ли где протечки и всели окна закрыты; блокировали кухонными полотенцами проемы между дверьми и полом, убедились, что крыша в порядке. Когда они добрались до кабинета, отец указал на книжный шкаф, забитый медицинскими материалами и классикой в кожаных переплетах — Диккенс и Шекспир.

— Так, возьмешь с этой стороны, — распорядился он и вместе с Бобби оттащил шкаф в коридор, забаррикадировав им парадную дверь. — На случай если кто-то попытается войти, — объяснил он.

— А кому это нужно?

Отец посмотрел так, словно Бобби не понимал элементарных законов сознательной взрослой жизни.

Спустя некоторое время семья собралась за обеденным столом. Александра, близнецы, Кэтти, Маргарет и Бобби — все они долго сидели, ничего не говоря. Выключилось электричество, и Адам поставил посреди стола свечу. Ее свет отбрасывал на лица тени, похожие на постоянно меняющиеся маски.

— Ш-ш-ш, — успокоила мама Майкла, когда тот заплакал. — Ничего страшного, это просто дождик.

Никто не готовил еду и не вставал с места. Даже для того, чтобы сходить в туалет. Ситуация была ему знакома, словно уже когда-то прожитая. Маргарет крепко держала руку Бобби. Близнецы сидели напротив на одном стуле, прижавшись друг к другу, одетые в пижамки с изображением Губки Боба Квадратные Штаны. Отец устало рухнул на свое место. Он никогда еще не выглядел таким старым.

— Была бы здесь Лиз… — подумал Бобби, но его мысль почему-то прозвучала вслух.

— Ты не должен был приводить ее в наш дом. Это она во всем виновата, — прошипела мама, прижимая Кэтти ближе к себе и озираясь на остальных детей взглядом голодного волка. Она… не произнесла ни слова.

— Оставь ты его в покое, — устало сказал отец. — Ты не можешь винить обычную девушку.

Его губы даже не пошевелились.

Бобби встал. Посмотрел на Маргарет, которая зажмурилась, чтобы не заплакать; на отца в красных семейных трусах в горошек. Большой живот нависал над тугой резинкой. Появился неприятный запах, и Бобби увидел, что Майкл испачкал штанишки, но никто даже не подумал вымыть и переодеть его.

Вся семья разом повернулась к нему. Бобби слышал их голоса: «Останься, смотри вместе с нами на дождь. Ты принадлежишь нам». Но это были они или Сюзан Мэрли, смотревшая их мертвыми глазами?

— Мне здесь не место. Я должен уйти… — прошептал он.

Бобби собрал все силы для преодоления пути наверх.

Сев на стул в своей комнате, он стал думать о девушке. Как ее… Лиз, верно. Он взял было телефон, чтоб позвонить ей, но забыл, что нужно сказать. Бобби не мог вспомнить, кто она такая. Знал только, что Лиз важна для него, он ее подвел… а что случилось?..

Бобби просидел так несколько часов, и сейчас все происходящее стало казаться ему сном. В окно стучала ветка, мысли закольцевались. Чей-то голос — возможно, его, — диктовал откуда-то из глубины: «Сматывай удочки, ты не можешь вечно прятаться в комнате. Это их дом, не твой».

Но он продолжал сидеть на месте не двигаясь, чувствуя тяжесть в руках и ногах. Здесь, у себя дома, на вершине холма, он был в безопасности. Его семья хорошо подготовилась, заперла двери… но от кого? Что с ним происходило?

На часах — полтретьего ночи. Близнецы уже спят. Давно должен был просвистеть чайник, но ужинать так и не позвали. Хоть кто-нибудь поднялся бы и спросил: «Бобби, что ты там делаешь?»

Но они все это время сидели за столом — тихо как мышки. Да, остальные жители города вели себя странно, естественно, ведь у них были серьезные проблемы, но это не касалось его семьи! Их дом — на безопасном участке, можно не волноваться, наблюдать со стороны!

Да, но этот год — другой… хуже, гораздо хуже. Почему? Потому что она была права, верно? Да, Бедфорд проклят, он ничего не забыл. Кто-то оживил все, что витало в воздухе, дожде и грязи. Сюзан Мэрли. Он чувствовал, как она вползает в него, принося с собой смерть.

Кто оказался прав?

Бобби тщетно попытался сжать руку в кулак от злости. Он знал ответ!!! Девушка Лиз! Она нуждалась в нем. Более того, она была нужна ему!

Он легко мог представить ее: длинная лохматая шевелюра, путающаяся при занятии сексом; взгляд на грани истерики, кроме тех случаев, когда Лиз смеялась; не шибко симпатичная, хотя Бобби думал иначе. Может быть, потому, что она была первой и единственной, с кем он был близок.

Что происходило в ее доме?

Лиз там умрет. Она хочет умереть — вот из-за чего он порвал с ней. Не потому, что Лиз говорила жуткие вещи и у нее были проблемы, просто он испытывал боль от бессмысленности своих попыток помочь ей. Как бы он ни старался, Лиз никогда не станет лучше.

Ветка ударила в окно, и мысли опять исчезли, как тени в полдень. Еще сильнее Бобби ощутил усталость, изнеможение во всем теле. Сколько он уже сидит здесь?

Он снова плакал. Вечная проблема. Он ненавидел себя за слабость: губы дрожали по любому поводу, включая даже самые безобидные шутки одноклассников про его рост. Кроме того, до сих пор существовала опасность наложить в штаны, если кто-то повышал на него голос.

Раздался стук в дверь.

— Да? — ответил он низким голосом. А он вообще открывал рот?

Войдя, Маргарет села рядом с ним у окна, спрятав руки под свою футболку «Гринпис». Ткань чуть выступала над ее плоским животом. Маргарет сидела очень тихо, как всегда. Подобно Лиз, она вечно боялась что-нибудь раздавить.

— Ненавижу дождь, — сказала она.

Фраза будто зависла в воздухе. Казалось, до нее можно дотронуться.

— Я тоже.

— В этом году он не перестанет. — Она кивнула на дверь в сторону семьи. — Они только делают вид, но на самом деле знают об опасности.

— Не волнуйся, он закончится, — успокоил ее Бобби. — Как всегда.

Она выглянула в окно и указала на плотный туман, двигавшийся со стороны фабрики. Самый тяжелый сгусток навис над долиной, но часть доходила до реки и даже до леса.

— Приближается…

— Маргарет, прекрати.

— Она принесла болезнь, которая заставляет нас забывать, кто мы.

— Маргарет…

— Мы все умрем. И никогда не выберемся, застрянем здесь навечно, как другие привидения.

В какой-то момент — Бобби даже испугался — ему захотелось ударить сестру. Но желание пропало так же быстро, как и возникло. Маргарет потерла запавшие глаза — она очень устала. Бобби питал особенную привязанность к сестре, которая была гадким утенком в семье, никогда не отличавшимся внешностью, умом или очарованием. Таких зовут аутсайдерами, но он все равно любил ее не меньше, чем остальных.