Наталья Сорокоумова - Арикона, или Властелины Преисподней

– Бани… – ответила она, поднимаясь из кресла. – Безумие стоит перед дверью. Мне впустить его?

– Отец и сын боятся прихода мертвеца! – выпалил он, зажмуривая глаза. Но небо не разверзлось, и не ударила в него молния. Страх, впрочем, уже сковал ноги, и Бенедикт рухнул на колени. – Он стоит у их порога и они сами впустили его в свои царства… У бога остался последний шанс избежать судного дня – перетянуть мертвеца на сторону света и вернуть ему имя и душу… – провыл он, закрывая лицо ладонями.

– Кто охраняет книгу? – наклоняясь к нему, спросила Арикона.

– Демон. Сильный демон!

– Везельвул? Ваал? Кто?

– Абигор! – крикнул Бенедикт и зарыдал.

Арикона выпрямилась.

– Абигор, – повторила она, смакуя это имя. – Прорицатель и воин. Лучшей охраны не придумаешь.

Она бросила Бенедикту звенящий мешочек с золотом и направилась к двери. Он не поднял головы и не взглянул на монеты.

– Ты славно поработал, Бани, – сказала она через плечо. – Я довольна. Сделка есть сделка. Я выполню свои условия. Прощай.

Он трясся всем телом, стоя на коленях и ожидая в любую секунду выполнения грозного приговора – проклятья книги.

Арикона хлопнула дверью. Потерянная Душа встретила ее на улице и вопросительно наклонила голову.

– Выяснила то, что хотела? – спросила она ворчливо. – Что-то быстро ты вернулась.

– Поздно уже, спать хочу, – проигнорировала ее вопрос Арикона, расправила крылья и поднялась в небо.

Верхушки деревьев стонали над головой.

– В этом лесу по ночам всегда ветер, – сказала Потерянная Душа, паря рядом с Ариконой и с опаской оглядываясь по сторонам. – Каждый раз, как мы возвращаемся к Марте, у меня мороз по коже пробегает.

– У тебя нет кожи, – сказала Арикона, широко шагая по ковру из опавшей хвои. Она размахивала руками, успокаивая ноющие от долгой физической работы мышцы. Странно, никогда раньше она ничего подобного не чувствовала. Сколько бы не приходилось бы ей махать топором и кинжалом, пусть и сутками напролет, мышцы всегда были ей послушны и не уставали. В чем же дело?

– Я говорю образно, – обиделась Душа. – В том смысле, что жутко мне. Только твое присутствие меня чуть-чуть успокаивает.

– Это лестно, – бросила через плечо Арикона.

Она легко перескочила через неширокий ручей. Под ногу попал скользкий камешек, и она едва не упала в воду, наскочив на него. Удержав равновесие, она обернулась посмотреть, что это там такое было, и вдруг остановилась. Душа еще продолжала бормотать что-то, а потом, увидев, что Арикона стоит в сильном напряжении около ручья, зависла в воздухе и ужасно скрипучим голосом прошептала:

– Что случилось, Арико?

– Здесь кто-то есть, – ответила судорожно Арикона, ухватывая топорик. Его теплое топорище, отполированное сильными руками, согрело сердце.

Стон ветра ослаб.

Яркая луна выкатилась на небо и широко раскрыла свой перламутровый глаз, освещая расчищенное от деревьев небольшое пространство. Вчера здесь были ели – это Арикона помнила совершенно точно, потому что возвращалась той же дорогой. А сегодня их уже аккуратно выкорчевали, да так профессионально, что не осталось даже ям на месте мощных корней.

Потерянная Душа вдруг пронзительно взвизгнула, и этот визг пронзил Арикону как удар током. Все тело передернуло, и вспыхнули огнем усталые мышцы…

Из тени многовековых елей на освещенную луной полянку выступили тени. Их было много. Чересчур много.

И это были не просто тени – сквозь них не просвечивали деревья и лунный свет. Материальные, живые, настоящие живые призраки со смазанными чертами лица и длинными, как плащи, волосами, скрывавшими мускулистые крепкие тела – они сделали несколько шагов в сторону Ариконы и остановились.

– Кто вы такие и что вам нужно? – спросила она спокойно, всем своим видом показывая, что появление чужаков для нее – всего лишь недоразумение.

Она не ощущала тепла, которое должно идти от людей, и не чувствовала серой энергии, присущей демонам. Они не несли с собой мерцание огней небесных, как ангелы. Они молчали и продолжали свое движение к Ариконе. Тени шагали по земле, не пользуясь крыльями или иными штуками, которыми обычно щеголяют существа такого рода. Они были не из этого мира, и Арикона не могла понять, какому владыке они принадлежат.

Страх так и не пришел к ней. Страх она отдала вместе со своей душой, когда заключала сделку с Лордом. Потерянная же Душа, навизжавшись, бесстыдно покинула лес, просвистев в воздухе своими одеяниями, и Арикона осталась одна, лицом к лицу с врагом. Она не сомневалась, что перед ней враги. Но кто именно?

Подчиняясь инстинктам, она машинально отстегнула тяжелый пояс и бросила его подальше от себя, чтобы не мешал в драке. Кинжал удобно прижался лезвием к предплечью, топорик крутанулся в пальцах и замер.

И больше реальности не было…

Тени, не дыша и не издавая никаких звуков, бросились на нее все, одновременно. Кровь тотчас закипела в жилах, и лютая ненависть и ярость к тем, кто перебегает ей дорогу, возникла в груди и вырвалась наружу, поджигая траву и воду. Тени прыгнули ей на голову, закрыли глаза, перехватили горло, но топорик рассек воздух, а вместе с воздухом – и тела теней. Брызнула ярко-голубая фосфоресцирующая кровь… Арикона лишь краем глаза заметила это, отметив про себя необходимость подробнее узнать о тварях, посмевших напасть в темном лесу на демона, и пошла в атаку…

Она отрывала от себя призраков и зубами перекусывала глотки. Кинжал молнией метался вокруг сцепившихся тел и, подчиняясь воле хозяйки, кромсал длинные волосы-плащи и пустые лица, рубил мягкие кости, рекой проливая голубую кровь…

Умирая, они не стонали. Они падали безмолвно и покорно, тая на теплой земле. Она впитывала их, возвращала к жизни, и из-за косматых елей выходили все новые и новые тени, бесконечным потоком устремляясь к Ариконе и вонзая когти ей в спину. Она убивала их десятками, а они воскресали сотнями, и били, били, били ее по плечам и пояснице, превращая тело в кровавое месиво без кожи и сухожилий.

Мышцы превращались в стальные нити и рвались от напряжения. В глазах появились жилки наползающего кровавого тумана, в ушах звенела боль. Могучие кулаки, как камни, барабанили по лицу и скулам. Во рту давно стоял привкус металла – кровоточили разорванные десны и губы. Арикона не сдавалась – она все больше стервенела, но и враг становился сильнее. Чем яростней сопротивлялась она – тем яростней наносились удары с четырех сторон.

Всего на мгновение увидела она лицо одного из призраков – он слишком близко оказался у ее глаз. Этого оказалось достаточно – она рассмотрела в глубине как бы недорисованного создателем лица образы бушующего синего пламени, пожирающего золотое изваяние. Изваяние корчилось и кусало губы, а пламя поднималось выше и выше, дотягиваясь до сердца…