Наталья Сорокоумова - Арикона, или Властелины Преисподней

– Нет.

– Везельвул. Он дал тебе это имя. Он дает имена всем демонам.

– Какая разница?

– Слушай, девочка…

И он рассказал ей о том, что и ангелы, и демоны, все живущие на земле, небе и в аду, имеют имена, определяющие их сущность и будущее. Отец Конрад назвал это учение – каббала.

Арикона вскинула на него удивленные глаза.

Каббалистика образовалась из букв и знаков для записывания, смысл и значение которых был скрыт. И Отец, и Лорд знают – у всех цифр и букв есть таинственное значение, в комбинациях их скрыто откровение и объяснение прошедшего, и предсказание будущего. Азбука каббалы включает 24 знака, изображенные символически и имеющие большое сходство с буквами. Эти буквы изображались на нагруднике первосвященника, состоявшем из двенадцати камней, и каждый камень носил свое имя. Камни были шестигранные. Первосвященник, приближаясь к скинии, снимал нагрудник и, молясь с закрытыми глазами, держал его в руках, и затем клал, как попало, в золотую скрижаль, в середину священного ковчега, между херубами или сфинксами, имеющими бычье тело и орлиные крылья. Два сфинкса, служившие застежками для цепи нагрудника, обозначали: правый – Геркулаха или милосердие, а левый – Гебурака – суровость или: "да и нет". Фигуры сфинксов отражались в той или другой грани драгоценных камней, и по значению названий букв или цифр, иссеченных на различных гранях, получавших отражения, читали будущее, которое изменялось в Гебурахе или Геркулахе, смотря по месту расположения сфинксов. Отсюда возник смысл значения таинственности и подал повод к приданию буквам или знакам таинственного значения в отношении к трем мирам: божественному, вещественному и умственному. Две буквы азбуки были, следовательно, всегда заняты сфинксами нагрудника, а остальные 22 буквы образовали кабалистику, и получили свои названия и значения.

Твое имя, Арикона, каким бы пустым и бессмысленным не казалось тебе, имеет свою судьбу.

И он в мгновение ока переложил буквы на иероглифы, и дал толкование. Арикона изумленно прочитала написанное:

1. Умение пользоваться выгодами и выбирать для себя лучшее. 2. Спасение. 3. Страсть, честолюбие. 4. Совершенство, гармония души и тела. 5. Закон.

– Видишь, Везельвул – хитрец, – сказал отец Конрад. – Дав тебе мертвое имя, он, одновременно, обезопасил и себя, и Лорда. Закон – вот что держит тебя в узде и не позволяет бунтовать. Ты не вызываешь никого на открытый бой, потому что твое имя сдерживает тебя.

– Но я же вызвала Везельвула на турнире! – воскликнула Арикона.

– Вызвала. Но это был всего лишь турнир, военная игра. Опасная, конечно, но все же игра. Закон держит тебя, хотя, в остальном, у тебя есть практически неограниченная власть. Помни об этом.

– Значит, чтобы выйти победителем, мне нужно узнать свое первое имя и снять ограничения?

– Именно так. Но вместе с именем откроется тайна, которая тебя ослабит. Поэтому я даю тебе новую тайну, знание свое сущности – ее не будет знать Отец. Тогда ты сможешь победить. Но, кроме того, тебе нужно вернуть свою Душу. Помни это.

Арикона опустила голову. Отец Конрад выжидающе смотрел на нее, шевеля черными бровями. Он знал, что никакими заверениями и клятвами вечной любви душу не вернешь. Она никогда больше не поверит словам, а тем более словам Ариконы, которая так легко отдала ее в обмен на силу демона. Душа теперь принадлежала Лорду – тому, кого больше всех несчастное создание боялось, и кого больше всех ненавидело. Он стал ее хозяином, хотя и отказался принять в аду.

– Запомни еще кое-что, – вдруг сказал отец Конрад. – Обретя свое имя, ты обретешь своего ангела, которого отнял Отец. Обретя имя, ты сможешь просить помощи у ангелов. Михаил – начальник небесного воинства, предводитель архангелов, ангел раскаяния, добродетельности и милосердия. Защитник от видимых и невидимых врагов. В случае необходимости скорой защиты позови его: "Архангел Михаил! На помощь! На помощь! На помощь!"

– Надеюсь, этого не случиться, – покачала она головой.

Арикона постояла немного и направилась к воротам монастыря. Отец Конрад не окликнул ее. Больше ему нечему было учить демона – осталось последнее испытание, но для него совета не существовало. Учитель помочь своему ученику в таком вопросе никак не мог.

Он смотрел ей вслед. Я сделал все, что нужно было, подумал он. Теперь она должна идти дальше, но без меня. Она справится. Несомненно.

Страха не было. Хотя что-то и зудело в области солнечного сплетения, но, скорее всего, это просто нетерпение рвалось наружу.

На вихре пурги Арикона летела над городом. Все, что она должна была сейчас сделать – появиться возле камня, обозначающего вход в преисподнюю, и там вызвать Отца. Но она не торопилась. Нет, кое-что было не закончено.

Она окунулась с головой в снег, и он вынес ее к одинокому дому на окраине города. Покосившееся строение служило приютом для одиноких стариков вот уже много лет.

Арикона рывком открыла разбухшую дверь. В полутемном коридоре пахло кислятиной. Пыль на подоконниках, затхлый воздух. Каблуки Ариконы стучали по деревянным половицам громко и вызывающе. Сгорбленная фигура тяжело дышала в уголке, откашливаясь в платок.

Арикона шла на голос крови.

Дверь в нужную комнату оказалась приоткрытой. Арикона толкнула ее. У пыльного окна сидела древняя старуха – сморщенная, как печеное яблоко, трясущаяся от слабости и болезней. Сквозь редкие белые волосы просвечивала розовато-серая кожа. Старуха с трудом повернула голову на звук шагов.

– Кто здесь? – прошамкала она, щуря белесые глаза.

– Доктор Росси? Так вас зовут? – спросила Арикона.

– Кто ты? Что тебе надо? – спросила старуха, вглядываясь в молочный туман своей слепоты.

Арикона приблизилась к ней вплотную. Старуха, ощутив запах серы и горячего железа, попыталась отстраниться.

– Что надо? – испуганно спросила она, судорожно нащупывая трясущейся рукой палку, дававшую ей надежную опору при передвижении.

– Вы работали в больнице много лет назад, верно? – Арикона смотрела на старухин череп и видела, как пульсируют ниточки кровеносных сосудов.

– Верно, верно, – шамкала старуха.

– По вашей вине пятьдесят лет назад умерла женщина. Вы помните? Ее звали Анн.