Роберт Мазелло - Кровь и лед

Он вытер полотенцем запотевшее зеркало и кое-как распутал отросшие черные волосы. Перед отъездом из Такомы он, казалось, предусмотрел все, а вот машинку для стрижки волос совсем забыл. В общем, выглядел Майкл сейчас необычайно косматым. Строго говоря, подстричься он мог — один из сотрудников базы по совместительству работал парикмахером, — да только, как успел убедиться Майкл, на станции Адели всем было наплевать, кто и как выглядит. Бетти с Тиной запросто расхаживали в мужской одежде, с растрепанными волосами, свисающими вниз неопрятными белокурыми прядями, а большинство мужчин выглядели как пещерные жители. Почти все с бородами, усами и длинными вьющимися бакенбардами, которые были в моде еще во времена гражданской войны. Хвосты на затылке были распространены не меньше, особенно среди лысеющих «пробирочников» вроде ботаника Экерли, который так редко высовывался из своей лаборатории, что получил прозвище Призрак. Что касается Данцига, то, помимо ожерелья из моржовых клыков, он носил еще браслет из косточек и штаны, которые самолично сшил из шкуры оленя. Диковатый вид здешних обитателей напомнил Майклу шутку, услышанную им в баре от одной посетительницы во время поездки на Аляску: «Ассортимент — будь здоров, а с качеством — полный завал», — сказала она тогда, разглядывая мужчин в зале.

Майкл мечтал о сытном горячем ужине, но перед тем как пойти в буфет, решил заскочить в комнату со спутниковым телефоном и позвонить своему редактору на домашний телефон.

На дальнем плане слышались звуки баскетбольного матча по телевизору, но когда Гиллеспи понял, что звонит Майкл, а не какой-нибудь менеджер рекламного агентства, моментально приглушил звук.

— Ты как? С тобой все в порядке? — спросил он.

Майкл помолчал секунду-другую, собираясь с мыслями, затем ответил:

— Лучше не придумаешь. Ты сидишь?

— Нет, и вроде не собирался, а что?

И Майкл рассказал максимально спокойным и размеренным тоном — ему не хотелось, чтобы Гиллеспи решил, что на Южном полюсе журналист окончательно слетел с катушек, — о том, что в леднике они обнаружили человека или даже двоих и подняли на поверхность. За то время, пока Майкл говорил, Гиллеспи не издал ни звука, но и после того как журналист окончил рассказ, редактор молчал, словно язык проглотил.

— Ты меня слышишь? — спросил наконец Майкл.

— Это не розыгрыш?

— Нет, не розыгрыш.

— Хочешь сказать, все это правда?

На другом конце провода раздался тихий «бип» микроволновой печки.

— Чистой воды. Кстати, я не сказал, что это я обнаружил женщину…

Кажется, Гиллеспи уронил трубку на кухонный стол. Сквозь электрический треск Майкл смутно различил оханье и раздосадованное бормотание. Наконец голос редактора снова зазвучал в трубке:

— Господи Боже… Это феноменально! У тебя и фотографии есть?

— Есть, и будет еще больше.

— Говорю тебе, Майкл, если все это правда…

— Можешь не сомневаться, — оборвал его Майкл. — Я видел девушку собственными глазами.

— Тогда нам гарантирована национальная журнальная премия! Если мы подадим материал как надо, то запросто утроим тиражи. Ты мог бы выступить в «Шестидесяти минутах», а потом написать книгу и даже продать права на экранизацию нескольким киностудиям…

Он продолжал тараторить в том же духе еще минуты две, после чего связь внезапно прервалась, и Майклу пришлось терпеливо ждать, когда она восстановится. Когда связь восстановилась и Майкл объяснил редактору, что местный телефон работает лишь в определенные часы и сейчас кто-то наверняка дожидается очереди позвонить, тот наконец отпустил журналиста. Судя по взволнованному голосу, редактору срочно требовался глоток спиртного.

Ну а Майклу срочно требовалось поесть. Он чувствовал, что если немедленно не попадет в столовую, то от голода потеряет сознание.

В буфете он наполнил тарелку горячим паровым мясом в остром соусе с красным перцем и фасолью, взял кукурузный хлеб и сел за стол рядом с Шарлоттой. Глянув на тарелку, та одобрительно кивнула и сказала:

— И рекомендую запить все это горячим вишневым коблером. [15] Крепкий алкогольный напиток, с добавлением сиропов (или ликеров), фруктовых соков, а иногда и свежих фруктов и ягод.

— Так и сделаю, — ответил Майкл, приступая к еде. — Что-то я давно Дэррила не видел. Он, случаем, не обиделся из-за того, что ты запретила ему нырять?

— Нет. Думаю, он быстро это пережил. Дэррил торчит у себя в лаборатории.

Майкл взял ломоть кукурузного хлеба, густо намазал его острым соусом и целиком отправил в рот.

— Я не против того, чтобы ты хорошенько прогрелся, — заметила Шарлотта, — но надеюсь, мне не придется выталкивать из тебя этот кусман по методу Геймлиха.

Майкл сбавил темп поглощения пищи и, тщательно прожевав кусок, небрежно поинтересовался:

— Ты уже в курсе, как прошло сегодняшнее погружение?

Он не знал, счел ли Мерфи нужным причислить доктора к кругу осведомленных, поэтому не стал раскрывать секрет.

Шарлотта отхлебнула кофе и кивнула:

— Шеф решил, что я как главный врач на станции обязана знать… все.

— Рад слышать, — с удовлетворением отметил Майкл. — Но боюсь, твоя помощь ей уже не понадобится.

— А Мерфи пекся не о ней, а о тебе, — ответила Шарлотта. — Он забеспокоился, что ты решишь рассказать все мне, а я решу, что ты свихнулся.

— Но я ведь не свихнулся, доктор? — спросил Майкл.

— Пока об этом рано судить, — пожала плечами Шарлотта. — Ты, кстати, до сих пор считаешь, что там их двое? Один у края, а другой в глубине?

— С уверенностью утверждать не могу. Возможно, сзади виднеется просто плащ, а может, это вообще была игра света и тени. Мы на всякий случай глубоко пилили льдину, поэтому правду узнаем только после того, как Бетти с Тиной отколют лед.

За спиной у Шарлотты кто-то махнул рукой, и Майкл, отклонившись в сторону, увидел Дэррила, который шел к ним с подносом. Ученый плюхнулся на скамью рядом с Шарлоттой и прошептал Майклу заговорщицким тоном:

— Мои поздравления! Я только что навестил Спящую красавицу на ледовом дворике и могу утверждать, что дамочка спит как убитая!

Майклу стало не по себе. И не столько из-за неуместного юмора, сколько из-за того, что биолог отозвался о девушке как о спящей. На ум тут же пришла аналогия с Кристин, родители которой верят, что их дочь просто спит.

— И знаешь что, — продолжал Дэррил, высыпая на спагетти чуть ли не всю мисочку с тертым пармезаном. — Думаю, после того как Бетти и Тина по максимуму отколотят лед, для лучшей сохранности материала надо будет переместить его в лабораторию морской биологии.

Судя по непринужденности, с какой Хирш это произнес, он уже продумал все до мелочей.