Эшли Крист - Темный свет

- Они полюбили тебя, – с улыбкой заметила я, качая на ладони спящих мотыльков.

- Да уж, полюбили, – проворчал он, извлекая из волос запутавшуюся кроху. – А они и вправду жгутся.

Малыши встревоженно залепетали, кинувшись “обнимать” Роберта. Хохоча над нелепым видом Скотта, я стряхнула с себя уютно пристроившихся мотыльков:

- Извините нас, если мы помешали. Летите, мы вас больше не потревожим. – Попросила я и фонарики, закружившись вокруг нам мощным ураганом, здесь же умчались прочь, позволяя сумрачному мраку вновь заполнить лес, только один крохотный малыш едва светясь, оставался парить над головой и обиженно пищать.

- Он хочет проводить тебя, – перевел Роберт.

Я вытянула руку и кроха, загораясь ярче, уселся в чашечке ладошки.

- Я не против. Идем домой?

Роберт помог подняться на ноги, но нежданно остановил:

- Подожди, Челси, – попросил он, роясь в кармане, – я хочу тебе подарить кое-что, тебе понравится.

Я встала, заинтересованно наблюдая за его движениями, а светлячок в руке почему-то затих, но стал искриться еще ярче. Наконец Роберт извлек из кармана сверкающую подвеску и, зайдя за спину, надел ее мне на шею. Кожи коснулся прохладный металл, и в следующий момент от украшения по телу разнеслась энергия, и мне привиделось, что я могу слышать пение птиц сидящих на ветке в другом конце города и биение лап по мерзлотной земле кролика вдалеке; молодые почки воспевали хвалу, а прошлогодняя листва, поднятая в воздух пришедшим неоткуда ветром, хотела коснуться меня.

- Этот медальон очень древний. Когда-то он принадлежал древней повелительнице магии, чародейства и заклинаний, а теперь он твой, – сказал Роберт. – Моя семья преподносит его тебе в знак дружбы и приглашает завтра на ужин. Что скажешь?

Я опустила глаза на подарок: гладкий лунный камень в форме капельки, оплавленный в серебро и золото выглядел чрезвычайно ослепительно.

- Это просто классно! – воскликнула я, погладив колдовской камень. Меж пальцев растворился электрический заряд. – Я с радостью отужинаю с вами.

- Мама будет рада, услышав твое согласие. Она давно хотела познакомиться с тобой... поближе.

- Я бы тоже не отказалась узнать о вас поподробнее.

Светлячок недовольно замигал, что мы задерживаемся. Роберт от души рассеялся, взял меня за руку и повел домой, дорогой освещенной месяцем небесной луны...

Возвратившись, мы с радостью обнаружили, что Дженнифер и Билл нет дома – значит грядущая ночь полностью в нашем распоряжении. Смелый светлячок покинул нас, как только мы достигли порога, пролепетав Роберту, что и так задержался. Он пощекотал мне щечку на прощанье своими крылышками, а когда скрылся, Роберт сказал, это они так посылают воздушный поцелуй. Оставив Скотта на кухне, я побежала в ванную комнату, чтобы приготовится ко сну. Я надела пижаму: розовую майку и усыпанные цветами шортики, приняв решение не снимать медальон, и поспешно спустилась вниз. Я нашла Роберта в столовой за приготовлением мороженного. Он старательно клал три ванильных шарика в чашку, затем посыпал их шоколадной стружкой и залил всю эту вкуснятину сбитыми сливками.

- У тебя неплохо выходит, – заметила я.

Он улыбнулся, дополнил шедевр кусочками свежих фруктов и преподнёс мне.

- Спасибо.

Я отправила первую ложку в рот и широко расширила глаза, в то время как необычайно божественный вкус растекся по языку.

- Такой вкуснятины не делают даже мороженщики! – прихватив сладкую клубничку, обмазанную сбитыми сливками, я незамедлительно положила ее в рот. – Что ты туда добавил?

- Щепотка корицы, ложка меда и – вуаля! – родился новый шедевр! Когда делать нечего – и поверь, за 311 лет своей жизни у меня было уйма свободного время, – начинаешь чем-нибудь увлекаться. У кого-то это футбол или игральные автоматы, а меня затянула кулинария.

- Так ты у нас, получается, прирожденный шеф-повар со столетним стажем?

- Можно и так сказать.

Я запрыгнула на барную стойку, обвив его талию ногами. И тут он заглянул мне в глаза, увидел в них ответ и... Он обнял меня, наши губы слились, а все слова оказались лишними. Это случилось само собой. По телу моему пробежала дрожь, а следом волна возбуждения, отзываясь теплом внизу живота. Я вцепилась в его рубашку, яростно отвечая на поцелуй.

- Я мечтал о тебе с того момента, когда впервые увидел в школе, – его хриплый голос щекотал мне ухо. – В тебе было что-то такое... что-то особенное... я не мог сдержаться. Видеть тебя и, не имея права прикоснуться к тебе, поцеловать, увидеть твою улыбку, адресованную мне, – мучительно для меня. Ты создана сводить парней с ума, Челси. Я чувствовал бешеное пламя, сжигающие изнутри, когда с тобой заигрывали парни из класса, даже когда ты пришла на банкет с Адамом.

- Я хотела, чтобы ты приревновал.

- У тебя получилось, – усмехнулся он, – хоть я и знал, что он не может проявлять к тебе особый интерес.

Скотт затронул мягкими губами обнаженное плечо, меня затрясло от блаженства. Закинув руки ему за шею, я обнаружила одну заманчивую вещь, какую не видела прежде – под рубашкой что-то было.

- Что такое?

Я было хотела снять с него рубашку, дабы посмотреть, что это за штуковина, спрятанная под тканью, как Роберт резко одернул меня и отпрянул назад.

- Не надо. – Сквозь плотно сжатые зубы процедил он.

- Почему? Роберт, я хочу, чтобы между нами не было секретов. Прошу, покажи мне.

Он неохотно поднял рубашку, и я заметила уродливый шрам на правой лопатке. Мне показалось, что, прежде чем ее “подкорректировали”, это была какая-то эмблема. Я легко коснулась шрама.

- И что это?

Роберт опустил рубаху.

- Челси, лучше не спрашивая меня, я не хочу об этом говорить.

- Скажи мне, – настаивала я, – я же волнуюсь. Ты изменился, как только я спросила о шраме на спине. Что означает?

Наши взгляды встретились. В его глазах читалась душевная боль.

- Я хотел рассказать тебе, но хотел не сейчас, а позже, когда ты будешь готова...

- Говори. Я пойму.

- Нет, – он покачал головой, грустно улыбаясь, – не поймешь.

- Не тебе судить: пойму я или нет.

Скотт выпрямился и, смотря в глаза, приступил к рассказу:

- С 1942 года я стал жить отдельно от семьи. Не стану вдаваться в подробности, просто у меня были... проблемы. Я ушел из семьи и долго скитался по свету в поисках утешения; и вот в 1984 году я вступил в одну “организацию”... и перестал пить кровь животных... – его лицо отразило неутолимую муку, он поднял голову и вновь посмотрел на меня. – Челси, ты не представляешь, какие вещи я вытворял...

- Роберт, – я спрыгнула со стола, – то, что ты делал раньше, не имеет значение сейчас.

- Я понимаю, но мне все равно тошно, когда я вспоминаю те времена. Я мог предотвратить все последствия, стоило быть мне быть умнее, но прошлого уже не вернуть и я ненавижу себя за это. Иной раз мне хочется начать рычаг и уничтожить себя.