Август Дерлет - Маска Ктулху

Наконец Лэйрд произнес заклинание в третий раз.

И в тот самый миг, когда с его губ сорвался последний гортанный звук, началось такое, что не предназначено для человеческих глаз. Внезапно тьма рассеялась, сменившись зловещим янтарно-желтым свечением; одновременно с этим разом оборвался писк флейт, послышались крики ярости и ужаса. Затем в воздухе замелькали тысячи крошечных огоньков — не только над деревьями и между ними, но и на земле, на нашем домике и машине, стоящей возле него. Мы с Лэйрдом стояли как завороженные, не в силах двинуться с места, как вдруг оба поняли, что эти огоньки — живые огненные существа! Как только одно из них опускалось на какую-нибудь поверхность, ее тут же охватывало пламя; увидев это, Лэйрд бросился в дом, чтобы вытащить оттуда все, что успеет, прежде чем начавшееся бедствие не уничтожит все вокруг, отрезав нам путь к бегству с берегов озера Рик.

Вскоре он, задыхаясь, выскочил из дома с несколькими сумками в руках — они лежали в комнате на первом этаже — и сказал, что вынести диктофон и все остальное он уже не успел. Мы бросились к машине, прикрывая глаза от нестерпимо яркого огня. Но даже тогда было невозможно не видеть, как в небо стремительно взмывают огромные аморфные существа, чтобы как можно скорее спастись из этого проклятого места, и что над самыми верхушками деревьев, словно живое огненное облако, зависло какое-то огромное существо. Это было последнее, что мы увидели, прежде чем, не помня себя от ужаса, помчаться прочь из объятого пламенем леса.

Как ни были ужасны события, произошедшие с нами на берегах озера Рик, было в них что-то еще более катастрофическое, столь кощунственное, что даже теперь, вспоминая о них, я не могу сдержать дрожь. Тогда, подбегая к нашей машине, я успел заметить кое-что такое, что объяснило мне странное поведение Лэйрда, который безоговорочно поверил голосу на диктофоне и весьма подозрительно отнесся к существу, явившемуся к нам в образе профессора Гарднера. Ключ к разгадке лежал на самом виду, но я его не замечал; впрочем, и Лэйрд не был уверен в этом до конца. Тем не менее все было очень просто. «Властители Древности не хотят, чтобы простые люди знали о них слишком много», — говорил нам профессор Партье. А этот ужасный голос, который записал диктофон: «Иди, прими его обличье или обличье другого человека и уничтожь то, что может привести их к нам…» Вот оно что! Они решили уничтожить наши диктофонные записи, материалы из Мискатоникского университета и — даже нас самих! И тогда появилась сама Тварь — Ньярлатхотеп, Могучий Посланник, Обитатель Мрака, который сначала приходил к нам сам, а потом прислал своих приспешников, чтобы расправиться с нами. Это он спустился на Землю из своего межзвездного пространства, тогда как Ктугха, огненное существо, прилетел с Фомальгаута по нашему призыву, пробудившему его от вечного сна на янтарной звезде, призыву, который удалось записать живому и в то же время мертвому пленнику ужасного Ньярлатхотепа, профессору Гарднеру, в период его сумасшедших перемещений во времени и пространстве; это он, Ньярлатхотеп, вернулся туда, откуда прилетел, это его земное обиталище было навсегда уничтожено слугами Ктугхи!

Теперь я это знаю точно, и Лэйрд знает, но мы никогда об этом не говорим.

И если бы в нашей душе зародилась хотя бы тень сомнения, она была бы немедленно рассеяна последним, поистине душераздирающим открытием: несмотря на бушующее вокруг пламя, мы все же заметили цепочку ясно различимых на мягкой почве следов, ведущих от нашей веранды в лес, сначала человеческих, затем с каждым шагом превращающихся в следы огромного жуткого существа самой невероятной формы и веса, существа с такими причудливыми размерами и очертаниями, что в них не поверил бы никто, пока не увидел бы твари, восседающей на камне; вдоль цепочки следов валялись обрывки одежды, некогда принадлежавшей профессору Гарднеру; следы уходили прямо в лес, где некогда приземлился ужасный монстр, порожденный ночной тьмой, сам великий Обитатель Мрака, который приходил к нам в образе профессора Гарднера!

Вообще-то говоря, эта история произошла с моим дедом.

Я бы даже сказал, что она произошла с целым семейством, более того — с целым миром; и теперь у меня нет причин скрывать ужасающие подробности того, что случилось в уединенном доме, затерянном в лесах северного Висконсина.

Начало этой истории скрывается в дымке далекого прошлого, задолго до возникновения рода Элвинов; но я ни о чем таком не подозревал, когда срочно выехал в северный Висконсин в ответ на письмо моего кузена, в котором тот сообщал о резком и внезапном ухудшении здоровья нашего дедушки. Джосайя Элвин всегда казался бессмертным, особенно в дни моего детства; не могу сказать, что со временем он начал меняться, — это был крепкий, широкоплечий старик с крупными чертами лица, коротко подстриженными усами и небольшой бородкой, несколько смягчающей тяжелую квадратную челюсть. У него были небольшие темные глаза, кустистые брови и длинные волосы, отчего дедушкина голова немного напоминала голову льва. Ребенком я виделся с ним редко, и все же его краткие визиты, когда он появлялся в нашей старинной усадьбе близ Аркхема, в Массачусетсе, оказывали на меня огромное впечатление — дедушка ненадолго заезжал к нам перед тем, как отправиться в новое длительное путешествие в самые отдаленные уголки мира: Тибет, Монголию, районы Арктики, малоизвестные острова Тихого океана.

С тех пор прошло много лет; и вот однажды мне принесли письмо от моего кузена Фролина, который жил вместе с дедушкой в старом доме, расположенном далеко в лесу, среди озер северного Висконсина. «Прошу тебя, вырывайся из своего Массачусетса и приезжай к нам. С тех пор как ты был у нас в последний раз, много воды утекло и ветры принесли много перемен. Честное слово, мне очень нужно, чтобы ты приехал. В сложившихся обстоятельствах я не знаю, к кому обратиться. Дедушка несколько не в себе, а мне нужен кто-нибудь, кому я мог бы полностью доверять». В письме не было просьбы бросать все дела и выезжать как можно скорее, и все же в нем ощущалось какое-то странное напряжение, а между строк читалось что-то невысказанное, неуловимое, особенно в этой фразе насчет ветров и перемен и еще в словах: «дедушка несколько не в себе» и «мне крайне нужен кто-нибудь, кому я мог бы полностью доверять ».

В то время я работал помощником библиотекаря в Мискатоникском университете в Аркхеме. Дело происходило в сентябре; отпросившись с работы, я отправился прямиком на запад. Я очень торопился — меня подгоняло ощущение, что моего приезда ждут с нетерпением. Из Бостона я самолетом долетел до Чикаго, откуда поездом добрался до окруженной лесами деревушки Хармон, что в штате Висконсин; деревушка располагалась в сказочно красивом месте, недалеко от озера Верхнего, так что во время штормов было слышно, как на озере плещутся волны.